Брошенка из рода Драконов

– А я-то думала, ты вспомнил что-то нужное. Например, как выбраться отсюда.

Глубоко в душе я не хотела выбираться, но понимала, что должна. Ради Зака и ради себя. Нельзя жить во лжи.

– Почему ты спасла мне жизнь? – продолжал Рон.
– Ты говорила, что ненавидишь меня, ты…

– Такие вещи мы не можем контролировать. Просто не смогла поступить иначе. Забудь, Рон.

По его взгляду было ясно, что забывать он не собирался, напротив, намеревался помнить мой "подвиг" вечно. Глупости, какие. Подумаешь, спасла? Это не повлияет на наши отношения в будущем. Ни за что.

– Я вспомнил, – сказал Рон, подавая мне руку, чтобы подняться с берега. – Нам надо пролезть в расщелину.

– Какую расщелину?
– я приняла руку и поднялась.

– Любую. В прошлый раз мы пробрались через дыру в заборе.

Да, что-то такое было. Дыра в заборе... Припоминаю.

– А сейчас что? – спросила .я

– Пройдем через те деревья.

И мы пошли. С чему тянуть? С каждым шагом на сердце становилось все тяжелее. Прощай Рон - приятель, здравствуй Рон - враг. Но как же сильно я не хотела, чтобы он был моим врагом. Вот бы перемотать время и все исправить. Нам обоим. Мы же оба потеряли столько времени...

В голове крутились воспоминания. Страшные чередовались со счастливыми. В моей голове жило три Рона. Сегодняшний господин – победитель вампира-короля, сумасшедший Рон-убийца... и самый добрый на свете друг детства и первая любовь. Я совсем запуталась в том, кто он такой, и что мне должно чувствовать. Вот выберемся из ущелья, вернем Рону силу, спасем сына, а что потом? Хорошего финала для нас я представить не могла.

– Было бы проще остаться здесь, – негромко сказал Рон.

– Где здесь?

Он осмотрелся, и стало ясно, речь об этом мире.

– Здесь я твоя рабыня, - напомнила я.

– Я бы дал тебе свободу.

Сказал просто. И в голове уже начали пролистываться картинки нашего возможного будущего.

– Мы бы уехали в маленькую деревушку на краю земли, - говорил Рон загадочно.
– И жили бы вместе долго и счастливо.

– Мы должны спасти сына.

– Я знаю, просто размышляю.

Размышляет он. Зак - главное в моей жизни, а Рон лишь мужчина, которому я по глупости-молодости отдала свое сердце... Бросила на него хмурый взгляд. Он бросил нас на долгие десять лет. Предательству нет прощения, и надо иметь достаточно мужества, чтобы принять реальность такой, какая она есть.

– Когда спасем Зака, все будет кончено, – сказала я тихо, но твердо, – между нами. Все будет кончено и каждый пойдет своей дорогой.

Глава 33.2. Просыпайся!

– Я тоже на это надеюсь, – ответил Рон. – Все будет кончено.

– Вот и славно!

– Славно!

Мы оба ненавидели себя за то, что говорим, но не могли иначе. Гордые и обиженные, сломленные и с разбитыми сердцами, мы нуждались в друг друге, но не решались признаться и простить по-настоящему.

Показались широкие деревья, и мы вошли в одну из расщелин. Сначала Рон, а следом, окинув взглядом этот странный-неправильный мир, я.

Мир почернел.

Приснится же такое! Я открыла глаза. Деревянный потолок. Запах свежеиспеченного хлеба. Все в порядке, я дома. Это просто сон. Тяжело дыша, приподнялась на кровати. Спина болела, ноги затекли. Неудобную же позу для сна выбрала. Надо было спать на правом боку, а я что? На сине и храпишь, и затекает потом все. Ох, совсем старая стала, неповоротливая.

– Просыпайся, старый, – я растолкала спящего рядом мужа.

– Ну чего, старушка?

Какой он у меня соня! Глаз даже не открыл! Даже в сторону мою не повернулся. Ответил и дальше посапывает.

– Сон приснился дурной!
– толкаю снова.

– В нашем возрасте, хорошо, если спишь и просыпаешься, так что ничего страшного.

– Эй, Рон!

Муж поднял свою седую голову с подушки и обернулся на меня с наигранной обидой, но глаза его улыбались. Они всегда улыбались, когда он смотел на меня.

Я уже перестала считать наши годы, проведенные вместе. Пятьдесят лет? Шестьдесят? Может, больше? Я привыкла к Рону, привыкла настолько, что он уже давно ощущался, как продолжение меня. Да, сейчас его спина была сгорбленной, глаза щурились, а волосы поредели и поседели. Лицо в морщинках. Но я любила это лицо больше всего на свете. И сейчас, глядя на своего старого мужа, я ощущала себя спокойной и счастливой. Мой любимый, лучший на всем свете.

– Чего приснилось-то тебе, старушка? – спросил Рон, приобнимая меня. – Рассказывай.

Ну что творит, старый? Какие объятия еще? Засмущал совсем. Я облакотилась на его руку, подняла глаза. Мой.

– Рассказывай-расссказывай, – продолжал Рон. – Сны это дело серьезное, нельзя оставлять просто так.

Я сморгнула, возвращаясь мыслями ко сну. Сон… память становилась хуже. После восьмидесяти лет начинаешь забывать какие-то простые вещи. Не получалось сосредоточиться, я смотрела на Рона и просто улыбалась, а он улыбался мне.

– Сон? – повторила я. – Да уже и не помню.

Глава 34. Будни старушки.

Мы могли сидеть так вечно, улыбаясь друг другу, в тепле и радости, но надо вставать и готовить завтрак. Сегодня собирались заехать внуки. Давно их не видела, наверное, уже совсем большими выросли.

– Во сколько они приедут? – спросила я. – Не помнишь?

– В два, кажется. Да, в два собирались.

– Точно-точно.

Мы поднялись с постели и пошли топить печь. Мы все делали вместе. Порой мы даже не разговаривали, но в своем молчании чувствовали себя прекрасно. Мы знали, что рядом друг с другом, и этого было достаточно. А потом мы бросали друг на друга хитрый взгляд и улыбались пожелтевшими зубами.

Порой я смотрела на молодежь и понимала, что мы с Роном намного счастливее их всех.

– Чего улыбаешься? – я легонько толкнула Рона в плечо.

– Красивая ты у меня, старушка.

Я рассмеялась, и Рон рассмеялся. Завтрак был готов, и каждый занялся своим делом. Я вязала шарф, Рон делал ложки из дерева. Хорошо было и спокойно.

– Помнишь, какими они маленькими были? – спросил Рон.

– Помню-помню. Кажется, они до сих пор малыши.

– Да уж. А Зака помнишь маленького?