Бросок Большого Брата (Секс-ловушка для Папы Карло)

Грузинская колонна вырулила на открытую местность у подножия горы и остановилась аккурат напротив того места, где спецназу удобнее всего было начинать подъем к пещере.

— Заранее все продумали, — зло сплюнул Ракитин.

Но спецназовцы тоже были обеспокоены нараставшим гулом и не спешили выгружаться из машин. Спустя несколько мгновений всеобщее любопытство было удовлетворено. На оперативный простор выкатило чудо техники. Ходовой частью оно было неотличимо от танка, только вместо башни над ним возвышалась орудие, внешне напоминавшее гигантский штекер для подключения «мыши» к компьютеру, с множеством «контактных отверстий».

— Это еще кто? — выпалил профессор.

— Кто-кто — «Буратино», — ответил Синцов, позаимствовавший у Ракитина бинокль.

— Какой еще Буратино?

— Самый обыкновенный. Тяжелая огнеметная система залпового огня, более известная как «Буратино», — пояснил Ракитин. — Проще говоря, тридцатиствольный самоходный огнемет. Только откуда он здесь взялся, я не пойму.

Грузинский спецназ тоже пребывал в замешательстве. Тем временем водитель самоходной установки открыл люк и поднял над своей боевой машиной красно-бело-зеленый абхазский флаг.

Спецназовцы, которым сразу стало все понятно, начали быстро выгружаться из машин и рассредоточиваться на местности, занимая огневые позиции за всем, что можно было использовать как укрытие, хотя и абсолютно бесполезное при работе «Буратино»: в афганских горах моджахедов в подобных случаях и пещеры не спасали. В бинокль Ракитин рассмотрел, что у некоторых из спецназовцев за спинами болтались трубы РПГ.

Словно упреждая гранатометную атаку, «Буратино» поднял свои стволы вверх и произвел ракетный залп. Это напоминало выстрел легендарной «Катюши», но результат был принципиально другим. Между готовящимся к нападению грузинским спецназом и боевой машиной выросла огненная стена, которая образовала непреодолимый барьер из пламени и дыма.

— Viva la revolution! Viva la victoria! — восторженно воскликнул Че и взметнул в воздух свой берет.

К нему присоединились высыпавшие из пещеры абхазские резервисты, которые, услышав залп, вновь нарушили приказ оставаться внутри. Когда со стороны позиций миротворцев показались долгожданные российские «вертушки», машины грузинского спецназа спешно развернулись и отправились восвояси, подбирая своих прямо на ходу.

— Вот теперь победа! — Ракитин отсалютовал Че и остальным соратникам жестом «No pasaran!»

* * *

Спускаться с горы пришлось с помощью специальных альпинистских тросов, закрепленных в расщелинах скал. Все необходимое оборудование сбросили с вертолетов, которые не могли приземлиться на площадке — слишком маленькая.

Внизу Ракитина, Клопина и Че встречал полковник Моралов, светившийся, словно рождественская елка.

— Сейчас главное — до появления международных экспертов успеть все подготовить, — доверительным тоном сообщил полковник, отведя Ивана в сторону. — Несмотря на текущие сложности, операция прошла блестяще. Со мной уже Центр связывался, поздравляли, благодарили…

«Ничего себе текущие сложности, — подумал Ракитин. — Если бы кто-то вовремя не известил о нашем местонахождении, мы бы давно уже были трупами».

— Сейчас все подчистим и оформим в лучшем виде! — взахлеб продолжал радоваться полковник. — Представляю себе информационные ленты: абхазский антитеррористический центр обезвредил группу американских диверсантов, готовивших крупный теракт против населения непризнанной республики с применением нового вида оружия.

— То есть все это «хозяйство» передадим абхазской стороне? — уточнил Ракитин.

— Конечно, — подтвердил полковник, — нам светиться незачем, у нас с американцами свои взаимоотношения. А абхазы — непризнанная республика, и спросу с них никакого. Зато какой общественный резонанс! А для твоего чупакабраса я вообще отдельную легенду разработал! Если Москва утвердит, это будет «бомба» — посильней, чем «Фауст» Гете.

— Товарищ полковник, — Ракитин решил пока повременить с выяснением будущей судьбы Че и уточнить более животрепещущий вопрос, — а кто поставил командование в известность о нашем местонахождении? Ведь первоначально, как я понимаю, противнику удалось запустить дезинформацию.

— Как кто, разве ты не в курсе? — опешил полковник Моралов.

— Нет.

— Ну, тогда пойдем, я вас представлю, — полковник хитро подмигнул оперативнику и пригласил его следовать за собой.

Вместе они подошли к самоходке, над которой все еще реял абхазский флаг. Навстречу Ивану из люка вынырнула лейтенант Лакоба, улыбнулась и приветливо помахала рукой. Командир экипажа стоял в стороне от своей машины спиной к Ракитину.

— Ну иди, познакомься со своим спасителем, — полковник Моралов указал на него Ивану, а сам направился руководить разворачивающейся операцией.

Оперативник подошел к командиру экипажа, тот обернулся, и в воздухе повисла долгая пауза. Перед Ракитиным в сальном танковом комбинезоне стоял не кто иной, как майор Шершнев.

— Не ожидал? — Аристарх смял пальцами недокуренную сигарету.

— Если честно, нет, — ответил Ракитин, который меньше всего был готов к такому повороту событий.

— Все очень просто, — Шершнев решил, что будет уместно рассказать, как он здесь очутился. — Когда «тарелка» разбилась, я успел выбраться до взрыва. Потом меня подобрали Авдзинба и Лакоба, они вели наблюдение за Урочищем черной козы. Знали, где искать, мы ведь эту местность заранее обсуждали. У них был с собой мотоцикл с коляской, на нем меня подбросили к нашим. Но пока командиры судили да рядили, поднимать «вертушки» или нет, я понял, что время уходит. Мы с Лакобой рванули до базы их антитеррористического центра, а там «Буратино» стоит, считай, в масле! Я на такой машине срочную служил. В общем, не стали мы спрашивать ни у кого разрешения, ну, а дальше ты знаешь… — Шершнев выбросил скомканную сигарету. — Главное, Иван, чтобы ты не подумал, мол, я это из-за капсулы, которую ты мне вшил, сделал. Я ведь не совсем дурной, и быстро понял, что ты с этой капсулой меня нае…ть хотел.

— Да, насчет капсулы — это действительно было плацебо. Но если не из-за капсулы, тогда из-за чего? Неужели за идею? Прозрел перед дембелем?

— Не поверишь, за нее самую, — подтвердил Шершнев, не уловив сарказма в голосе бывшего напарника. — Когда в этой «тарелке» движки заглохли, у меня вся жизнь перед глазами пролетела. Молиться времени не было, да и не знаю я ни одной молитвы. Вот и обратился я к господу Богу с обещанием: если выживу, исправить свои ошибки.

— А как же деньги в банковской ячейке в одной из нейтральных стран?

— А куда они денутся, они ведь все равно лежат. Только теперь на них, наверное, надо церковь построить, — Шершнев продолжал стоять с протянутой рукой, словно прося прощения. — Помнишь, ты мне про СМЕРШ говорил, так вот в те сталинские времена было такое: «искупил кровью». Как думаешь, оно сейчас в силе?

Ракитин не знал, что ответить.

— Мне надо подумать, Аристарх, мне надо подумать, — Ракитин извлек из внутреннего кармана своей перепачканной формы помятый клочок картона и вложил его в ладонь Шершнева.