Бросок на Альбион

– Ты принял верное решение! – эдак свысока похвалил Эдуарда Годвин. – А чтобы закрепить наш союз, ты женишься на моей дочери.

Противник наступал, справиться с ним было трудно, отказаться от предложения – невозможно.

– Этот брак одобрят все англосаксы, – продолжал атаку первый советник, и будущий король просто не мог найти контрудара, он вновь отступил.

И стал королем в стране, где датчане занимали после правления трех подряд датских королей прекрасные позиции, где саксы могли бы готовиться к празднованию шестисотлетнего юбилея десанта Генгиста и Горзы на остров, где продолжали упорную борьбу со всеми пришельцами племена бриттов. И стал Эдуард мужем прекрасной Эдит, дочери Годвина. Саксы могли бы радоваться этой победе первого советника – и они некоторое время радовались, в тайне на что-то важное надеясь.

Новый король оправдал их надежды: ставленники датских королей изгонялись с ключевых и, как правило, доходных мест в государстве, а на их место назначались… нормандцы и изредка саксы и англы. Годвину и многим его единомышленникам долгое время казалось, что именно он «ведет бой», но это было далеко не так.

Отступая, увиливая, притворяясь немощным и, порою, даже глупым, Эдуард делал свое дело незаметно для всех – и даже для Годвина!! – наращивая силу нормандцев в Англии. Он не спешил. Терпел. Набирался сил. И, наконец, решил нанести противнику первый серьезный удар. То был даже не удар, а демонстрация силы.

В 1048 году король Англии пригласил к себе в гости нормандцев. Те охотно приняли приглашение, прибыли на Альбион, удивились: как много на острове нормандского, родного, как много их соотечественников в ближайшем окружении короля! Приятная новость поразила иноземцев, порадовала, породила в их душах гордость и чванство. Некоторые из прибывших в Англию нормандцев уже тогда почувствовали себя в прямом смысле этого слова хозяевами острова.

Граф Евстафий по наследству правил Булонью и прилегающими к городу-порту прибрежными землями. Он был очень богат. Портовый город приносил ему большие доходы. Эдуард издавна относился к графу с симпатией. Став королем Англии, он выдал за него свою сестру. Евстафий в числе первых приглашенных приехал в гости к тестю. Свиту он взял с собой огромную. Прибыл на богатых кораблях в Кентербери. Вышел на берег, услышал родной язык, увидел родные лица нормандцев, вздохнул полной грудью:

– Какая хорошая страна, Англия!

Вместе со свитой тесть короля отправился в Дувр. Ехал он не спеша на походном коне и никак не мог успокоиться:

– Ну до чего же красивая страна!

В двенадцати километрах от Дувра граф Булонский слез с походного коня, надел кольчугу, боевой шлем, на котором торчали два длинных пера, взобрался в полном вооружении на рослого боевого коня, осмотрел свою дружину. Хорошие воины – нормандцы! Китовых усов, правда ни у кого больше не было, но граф-то в Булони один, значит ему, Евстафию, и китовый ус носить на шлеме.

В Дувр дружина вступила, как в побежденный город. Гулко цокали копыта тяжелых лошадей, гордо позвякивало оружие, жадные взгляды рыцарей блуждали по окнам домов, искали. Искали нормандцы добычу, позабыв, что город-то они не взяли штурмом или долгой осадой, а лишь вошли в него на правах гостей.

Рыцари выбирали дома по вкусу, слезали с коней и начинали раздавать хозяевам строгие приказы. В родном доме выслушивать приказы чужеземцев неприятно! Спесивый, гордый вид рыцарей жителям Дувра – а этим городом правил сам Годвин! – не понравился. Один из них отказался впустить непрошенного гостя в дом. Рыцарь, не слезая с коня, извлек из ножен меч, пригрозил им саксу. Тот оказался не из пугливых.

– Я тебя в дом не приглашал, – сказал он твердо. – Ищи приют в другом месте, где твой меч может сделать свое дело.

– Он сделает его здесь, – осклабился рыцарь и полоснул мечом по руке дуврца.

Тот не вскрикнул от резкой боли, стерпел, скрылся за дверью и через несколько секунд выбежал из дома с сыновьями, напал на рыцаря. Схватка была короткой. Хозяева убили окруженного со всех сторон воина и отправились домой. Дел у них было много.

В тихий Дувр пришла война.

Евстафию доложили о случившемся. Он злобно сдвинул брови, дрогнули усы на боевом шлеме.

– Вперед! – крикнул зять короля Англии, и буйный топот копыт тревогой отозвался в душах мирных граждан.

Дом строптивого англичанина нормандцы взяли сходу. Хозяина убил сам Евстафий, его рыцари учинили здесь настоящий погром, но этого им было мало. Они бросились на штурм соседних домов, взломали двери. Некоторое время горожане находились в состоянии шока: так неожиданно нагрянула на них беда! Но кровь родных, крик детей, отчаянный визг женщин быстро взбесили жителей Дувра. Отдав без боя свои дома на разграбление, они убегали от врага, собирались на площади. Инициатива боя была в руках нормандцев недолго. Горожане устроили засаду и дали настоящее сражение Евстафию и его рыцарям. 19 булонцев погибли, граф вырвался целым и невредимым из рук озверелого врага.

Зять английского короля поскакал, не жалея боевого своего коня, в Глочестер, где находился в те дни Эдуард Исповедник со своей свитой, почти полностью состоявшей из нормандцев. Кони у рыцарей особой стати. Высокие, упитанные, они легко несли тяжеловооруженных воинов по пыльным дорогам. Быстро скакали побитые рыцари. Евстафий не решался повернуться назад, посмотреть, как далеко погоня. Погони не было вообще. Жители Дувра хоронили родных, восстанавливали дома.

Граф Булонский прибыл в Глочестер, слез с усталого коня, снял шлем, на котором нервно телепались китовые усы, подошел, чувствуя непослушную дрожь в коленках, к Эдуарду, сказал:

– Жители Дувра напали на нас. Они убили девятнадцать рыцарей. Их надо наказать.

Король внимательно выслушал зятя и, прекрасно понимая, что тот почти все выдумал, позвал Годвина. Советник короля уже знал о случившемся, но он не догадывался, что поединок, который начался между ним и королем шесть лет назад, ведет не он, Годвин, а его соперник. Не раз сыну Вульфнота докладывали о том, что любимцы короля, нормандцы, пытаются убедить монарха низвергнуть с вершины власти саксонского графа. Сделать пытались это его недруги еще тридцать лет назад при Кнуте Могучем. Не удалось. И не удастся. Так думал Годвин перед встречей с Эдуардом. Король, не жалея красок, рассказал все, услышанное от Евстафия и, не дожидаясь ответа, повелел:

– Сурово накажи дуврцев за самовольство. Это твои люди. Они нанесли моему зятю кровную обиду.

Кто-то из присутствующих при этом разговоре мог бы улыбнуться. В самом деле, не смешно ли?! Тесть короля Англии должен был наказать своих соотечественников за то, что они отстояли свою честь в схватке с зятем короля Англии! Семейная распря. И впрямь можно улыбнуться. Но Годвину было не до улыбок.

Впервые за годы правления Эдуарда он получил от него хоть и несмертельный, но довольно-таки неприятный удар, за которым – это мог понять любой боец, любой политик – должны были последовать другие удары, более болезненные, а то и смертельные.

Какой план действий мог предложить Годвин своему сопернику, наступательный или оборонительный? Годвин решил наступать. Он попытался организовать суд с привлечением многочисленных свидетелей, заинтересованных лиц, потерпевших. Он был уверен, что король не откажет ему в этом.

Король отказал. Он нанес противнику второй удар!

Многие историки, рассказывая об этом эпизоде долгого противостояния двух бойцов – двух политиков – обязательно вспоминают нормандцев, которые, якобы, подстрекали Эдуарда, направляли, «вели» в тот момент его по сцене жизни. Очень расхожее мнение. И мало убедительное.