Брюки не требуются

Четыре очень больших одиноких черных чемодана с яркими бирками — это все, что осталось на ленте выдачи багажа.

— Ты издеваешься надо мной.

Ее глаза прикованы к багажу.

— Нет, не может быть. И, пожалуйста, не говори мне, что это все твое.

Я одариваю ее одной из своих «ты меня знаешь» улыбок.

— Да, они мои.

Она смотрит на меня и смеется.

— Майкала, они не поместятся в моей маленькой машине.

— Конечно, поместятся, должны поместиться. В конце концов, твоя доска для серфинга там помещается.

Она качает головой.

— Она крепится сверху.

— Тогда и чемоданы мы прикрепим наверх, если понадобится, — говорю я ей.

Ее фырканье меня беспокоит.

— Расслабься. Мы что-нибудь придумаем.

Мое волнение — это то, к чему она привыкла.

— Нет. Нет. Нет. Мы ничего не придумаем. Мы сделаем это. Мы должны. Все, что осталось от моей жизни, находится в этих чемоданах.

Я заранее отправила по почте все, что могла, включая большую часть своей одежды и обуви. Да, у меня много всего. К счастью, мне не пришлось платить за большинство вещей. Работа в KVF имела свои преимущества. Выбор моделей был доступен для сотрудников в конце каждого сезона. И я закупилась.

В этих чемоданах также находятся и другие ценные для меня вещи. Воспоминания о моей матери, вещи, которые я собирала годами, мои дневники, списки, наборы инструментов. И да, мой последний набег на модели прошлого сезона в мой последний рабочий день.

Мэгги сжимает мои плечи, и ее большие голубые глаза смотрят в мои карие.

— Ты права; мы сделаем это. Мы всегда так делаем.

Испытывая облегчение, я чувствую, что снова могу дышать.

А затем мы вместе снимаем чемоданы с ленты, двигаясь вместе с ними, пока все четыре не оказываются рядом с нами. Как только мы погрузили багаж на тележку, то направляемся на парковку.

Я прикусываю свой язык. Мой первоначальный план, согласно которому она должна была подъехать на своем компактном роскошном внедорожнике BMW X1 к обочине, был бы намного проще.

Через два подъема на лифте мы оказываемся на краткосрочной парковке, и по очереди катим тележку к ее машине. Теперь очередь Мэгги, и пока я пыхтела и отдувалась всю дорогу вверх по наклонному склону парковки, она без усилий катит их.

Работа спасателем привела ее в потрясающую форму.

Теперь я готова задать вопрос, я больше не могу держать его в себе.

— Эй, тот парень, который разговаривал с тобой ранее, пытался подцепить тебя?

Ее голова поворачивается в мою сторону.

— Ты имеешь в виду парня, с которым я разговаривала в терминале незадолго до того, как увидела тебя?

— Да, его, — отвечаю я. — Горячий, высокий, темноволосый в поношенных джинсах. — Слова просто вырываются наружу. Я не хотела быть настолько описательной.

Она издает комично долгий выдох.

— Нет, это Кам Уотерс. Мы работаем вместе. Я просила его немного задержаться, чтобы познакомить с тобой, но он сказал мне, что торопится, потому что ему нужно на работу, чтобы открыться.

Мне становится трудно дышать.

Этого не происходит.

Пораженная, я на мгновение замираю и пытаюсь осмыслить то, что она только что сказала. Как только я отрываю челюсть от пола, я догоняю ее и чувствую необходимость уточнить.

— Подожди. Вы знакомы?

Совершенно не обращая внимания на мои мучения, Мэгги продолжает катить тележку. С брелоком в руке она открывает багажник, когда мы подходим к ее машине.

Я застыла на месте.

Потом застывает она и смотрит на меня. Мэгги проницательна. Ничто не проходит мимо нее. Приподняв бровь, она говорит:

— Я думаю, вопрос в том, откуда ты его знаешь?

Вино, которое я выпила так много часов назад, неприятно плещется у меня в животе, и я не могу ей ответить.

Похоже, ее это не беспокоит.

— Вы познакомились в Нью-Йорке?

Я медленно отрицательно качаю головой и подхожу к ней. Хотя с технической точки зрения, я думаю, что так и есть.

Мэгги делает шаг, и мы стоим рядом друг с другом.

— Вы двое встречались?

Я киваю, и неважно, как сильно я стараюсь, я не могу скрыть свою шокированную реакцию.

Ее задумчивый взгляд останавливается на моем.

— Ты… Он… с тобой в самолете?

Не глядя, куда иду, я чуть не налетаю прямо на машину.

— Да, он был, — отвечаю я ей, мой голос такой низкий, что больше похож на писк.

Замять все это было бы отличной идеей. Почему, о, почему моя лучшая подруга должна быть такой проницательной?

— И-и-и-и-и? — протягивает она.

Меня заливает румянец, и в ярком свете гаража это невозможно скрыть.

Ее глаза расширяются, как две голубые полные луны.

— О, Боже мой, ты вступила в клуб «Майл Хай» с Камом Уотерсом?

Я иду на автопилоте. Отворачиваюсь и стаскиваю один из чемоданов с тележки.

— Нет, не совсем.

Она встает передо мной и останавливает мои движения.

— Прекрати то, что ты делаешь прямо сейчас, и выкладывай, Александр.

Я проскальзываю мимо нее и беру с тележки еще один чемодан.

— Я впервые увидела его прошлой ночью в клубе…

К тому времени, как я заканчиваю рассказывать ей о прошлой ночи, ее потрясенная реакция бесценна. Она едва может говорить.

— Ты… Подожди… Ты наблюдала?..

Подтверждая это, я медленно киваю.

— А потом я снова увидела его сегодня в самолете, но в то время я не знала, что это был он.

— Нет, подожди, вернемся. Ты смотрела, как парню делают минет?

— Я уже рассказала тебе об этом.

Она обнимает меня.

— Я так горжусь тобой. И ты больше не такая чопорная.

Может быть, лишь эта моя ситуация исправила меня. Я действительно уже вроде как чувствую себя прежней собой. Я никогда не была такой дикой и свободной, как Мэгги, но у меня была своя доля веселья и приключений.

Вырываясь из ее объятий, я сосредотачиваюсь на размере ее машины и кубических футах чемоданов. Это будет ужасно.

Нам требуется почти двадцать минут, чтобы погрузить все четыре чемодана в машину. Только два из них поместились в багажник, и, к счастью, один едва поместился на заднем сиденье, но другой пришлось привязать на верх машины веревкой. Никто из нас не уверен, что он не отвалится во время тридцатиминутной поездки на юг.

Я представила, как мои самые яркие трусики разлетаются по воздуху. О, там и леопардовый принт и зебра тоже. Все, что я могу сделать, это молиться, чтобы все держалось крепко.