Будь чудом. 50 уроков, которые помогут тебе сделать невозможное

Зимой снег сыпался прямо на головы учащихся. Однажды в школе было всего +3 С – внутри здания! Дети весь день не снимали пальто и куртки, а учителя затыкали щели в окнах газетами, чтобы сохранить хоть каплю тепла.

Внутри на ярко окрашенных стенах висят портреты людей, добившихся успеха. Нейрохирург Бен Карсон. Фотограф Гордон Паркс. Поэт Майя Ангелу. В школе есть музыкальный класс, научная и компьютерная лаборатории. Директор запрашивал для школы 2 компьютера. А получил 29.

В классах стоят компьютеризованные «умные доски», а не просто обычные классные, на которых пишут мелом. В школе есть телевизоры с плоскими экранами, новый ковер, лифты, системы кондиционирования воздуха, художественная мастерская с тремя раковинами и шкафами для инвентаря – а не просто тележка с принадлежностями, которую раньше возили из класса в класс.

Дети помогали создавать фрески, которыми расписаны стены. Один ребенок рядом со словом «мечта» нарисовал университетскую шапочку. На одной из стен вывешен школьный девиз, предназначенный вдохновлять каждую новую Латанию, которая переступает порог школы: «Мы можем достичь того, во что верим».

Кровать. Школа. Два желания.

Оба они исполнились, когда кто-то решил мечтать масштабно и воплотить мечту в реальность.

Урок 22 Советуйся с собственной душой

Однажды весной мы собрались в Аризоне на «сестринский уик-энд», который изменил мою жизнь. Моя сестра Джоан живет в Финиксе у подножия гор, она пригласила всех нас к себе, отдохнуть и пообщаться.

Чтобы развлечься, мы поехали в Сидону – побродить по сувенирным магазинам и полюбоваться на могучие скальные образования в городе, который многие считают средоточием духовности. Одна из сестер предложила устроить сеанс чтения наших аур. Почему бы и нет? Это была бы отличная тема для разговоров. А есть в этом серьезное зерно или нет, узнаем позже.

Мы сгрудились в комнатке в заднем помещении сувенирного магазина «нью-эйдж» и по очереди прошли одну и ту же процедуру. Мы садились на стул, клали ладони на специальную панель, и женщина, читавшая ауры, делала наши фотоснимки. На размытой фотографии проявлялась некая форма, похожая на смешение разных цветов. Все фотографии получились совершенно разными.

У этой женщины нашлись удивительные слова для каждой из нас, пока она изучала наши ауры. Не знаю, как ей это удавалось, но каждый раз она попадала в точку. Одной из нас необходимо было разобраться со своей гневливостью, другой – перестать придавать такое значение работе, третьей нужно было начать путешествовать. Когда очередь дошла до меня, я высказала сомнение в этом предприятии, так как мучилась головной болью. Я чувствовала, как надвигается мигрень, и думала, что это может как-то помешать чтению моей ауры. Мигрени у меня бывают нечасто, может быть, раз в год, но в такие моменты затуманивается зрение, а всего через 20 минут возникает ощущение, будто по голове кто-то молотит кувалдой. Потом меня начинает тошнить, и несколько часов в голове пульсирует адская боль, пока я не теряю от нее сознание.

Она пару секунд пристально разглядывала меня, а потом спросила:

– А почему у вас болит голова?

– Не знаю, – ответила я.

– Нет, знаете, – возразила она.

«Странная какая», – подумала я. Но ее тон заставил меня похолодеть. Возможно, она была права. Что, если я действительно знаю ответ? Поэтому я умолкла и задала себе вопрос: «Регина, почему у тебя болит голова?» Вот ответ, который я услышала: «Потому что ты была на солнце и не надела шляпу».

Не успела я раскрыть рот, как она сказала:

– Вам нужно бывать на солнце только в шляпе.

Точно! Вот когда началась эта головная боль. Несколько часов назад я сидела за обедом под аризонским солнцем и чувствовала странное покалывание в голове, но не обратила на него внимания. Я проигнорировала этот маленький предупреждающий сигнал своего тела точно так же, как игнорирую предупреждающий сигнал компьютера в машине.

Не помню всего, что поведала обо мне моя аура. Но эта женщина научила меня прислушиваться к себе, обращаться с вопросами к себе первой, советоваться с собственной душой – и ни с кем другим. Вера в то, что твое тело знает все ответы, которые тебе нужны, способна изменить жизнь.

Это положило конец моим мигреням. Большинство из них возникали после слишком долгого пребывания на солнце. Теперь я держу при себе шляпу и почти не страдаю головными болями.

В глубине души мы действительно знаем истину. Нужно перестать разыгрывать из себя беспомощного ребенка и расспрашивать в поисках ответов всех остальных. Нужно не жалеть времени и хранить молчание, чтобы прислушаться к собственной душе. Эти простые действия помогли мне исцелить свое тело и восстановить равновесие в жизни.

Эта женщина научила меня прислушиваться к себе, обращаться с вопросами к себе первой, советоваться с собственной душой – и ни с кем другим.

Что случится, если ты действительно поверишь, что твое тело знает ответы, которые тебе нужны? Что, если у него действительно есть ответы на большинство твоих вопросов?

Спроси себя, что тебе нужно, и жди ответа. Этот метод неизменно помогал мне исцелить собственное тело.

В течение многих лет у меня были проблемы с руками. Казалось, все до единого журналисты в новостной редакции ходят с напульсниками на запястьях и страдают от синдрома лучезапястного канала. Вскоре я присоединилась к их армии.

Руки у меня болели от набора текста. К несчастью, именно этим я зарабатываю на жизнь. Боль постепенно распространялась от кистей к предплечьям, затем к плечам. Моя подруга называла это «болезнью яппи». Я бы посмеялась над этой шуткой, если бы не было так больно. Болезнь усугублялась, и потом мне стало настолько плохо, что пришлось продать прежнюю машину. Я больше не могла переключать скорости, поэтому купила машину с коробкой-автоматом. Не могла разбить сад, потому что было больно копать, рыхлить землю и выдергивать сорняки. Это очень постыдная травма, поскольку она невидима. Однажды днем маленький мальчик попросил помочь ему втащить велосипед на крыльцо. Он никак не мог взять в толк, почему я не могу этого сделать. Мои руки настолько ослабели, что я не могла поднять бутылку с молоком. Но худшее унижение случилось на физиотерапии. Однажды рядом со мной на велотренажере занимался высокий худой мужчина. Это был строитель, который выздоравливал и учился снова владеть ногами после того, как их кости раздробила обрушившаяся на него стена. Шесть месяцев он провел в гипсе.

– А с вами что случилось? – спросил он.

Меня так и подмывало ответить ему, что я нанесла себе травму, занимаясь чем-то дерзким и впечатляющим, например прыжками с парашютом или скалолазанием.

– Слишком много печатала, – ответила я, стыдясь этой голой правды.

Кончилось тем, что мне пришлось пройти исследование на проводимость нервов, чтобы выяснить, что со мной не так. Оно включало применение электрошока к нервам в предплечьях и ладонях. Медсестра прикрепила к моей руке два электрода, один с красным проводом, другой с черным. Мне вспомнилось, как «прикуривают» севший аккумулятор в машине. Черный стимулятор с двумя металлическими выступами должен был посылать электрический ток в нервные пути.

Я решила чаще говорить «нет», уменьшить ношу, которую я взвалила на себя. Каждый день я выполняю упражнения и растяжку, чтобы укрепить мышцы вокруг позвоночника и сохранять гибкость. Уже много лет у меня спина не болит.

От первого разряда было такое же ощущение, как от сильного сердцебиения. От следующего – как от удара молоточком по коленке. Третий напомнил мне игрушечный генератор, который был у нас в детстве. Этот генератор испускал миниатюрные заряды статического электричества, которыми мы дразнили друг друга. Самое сильное напряжение, которое дала медсестра, ощущалось примерно так, как в тот раз, когда я пыталась удалить из патрона разбитую лампочку. Я выковыривала из патрона кусочки стекла ножом для масла, когда удар тока пронзил мою руку и сбил с ног.