Будь моей парой

Она стиснула плотнее бедра, пытаясь унять пульсацию внизу живота, а демон довольно хмыкнул над ухом, словно прекрасно понимал, что с ней твориться. Его пальцы обвели ключицы, погладили шею, спустились ниже и мимоходом приласкали твердые вишенки сосков сквозь тонкую ткань. Раум прикусил ее за мочку уха, сорвав с губ тихий стон, и уткнулся носом в рыжие кудри.

– Вкусно пахнешь, - пробормотал он хриплым голосом.
– Дженни-конфетка.

Дженни замерла в его объятиях, понимая, что Раум сейчас еле удерживается, чтобы не содрать с нее снова это платье, не толкнуть на постель, и не воспользоваться своим правом на ее тело. Демон еще несколько раз шумно вздохнул и разжал руки.

– Спасибо, - тихо поблагодарила его девушка.

Она не стала бы кричать и вырываться. Отчасти потому что сама отчаянно хотела близости, отчасти от понимания, что должна ему. И все же...

Все же хорошо, что он удержался.

– К этому платью полагаются драгоценности, - пытаясь вернуться к прежнему легкомысленному тону, добавил демон.

Еще одна коробка, на этот раз совсем небольшая и плоская, выполненная из дерева. На обитом синим бархатом нутре лежало колье: тонкие нити из белого золота, сплетенные в изысканное кружево-паутинку. И застывшие в этой паутине капли росы - мерцающие прозрачные камни.

– Это...
– Дженни подняла растерянный взгляд от баснословно дорогого украшения.
– Скажи, что это имитация!

– Нет, детка, - он усмехнулся.
– Я не люблю фальшивки. Это настоящие бриллианты.

– Ну ты позер...
– обалдело пробормотала она. А потом добавила уже решительнее, - Я не могу надеть его.

Если не дай Богиня хоть камушек выпадет и потеряется, ей потом лет десять пахать, расплачиваясь за блестяшку.

– Можешь. И наденешь, - Раум медленно обвел пальцами ключицы, приласкал ямку между ними.
– Оно будет восхитительно смотреться вот здесь. Хочу тебя сегодня в нем. Только в нем, - с намеком протянул он.

Только в нем? На мгновение эта сцена целиком захватила воображение. Дженни представила себя обнаженной на темном покрывале. Рыжие волосы разметались по подушке, кожу чуть холодит золотое кружево и таинственно мерцают бриллианты.

Девушка помотала головой, приходя в себя. Бульварщина! Картинка для разворота "Куртизанки" - элитного мужского журнала. Выпендрежник... Какой все-таки Раум выпендрежник!

Против воли ее накрыло чувство абсолютной нереальности происходящего. Еще утром Дженни сидела в карцере с обвинением в торговле наркотиками, и будущее казалось беспросветным. И вот вечер и она свободна, в шелках и бриллиантах, а рядом мужчина от одного взгляда на которого внутри что-то сладко плавится и горит.

Не сон ли все это?

– Надеюсь, обойдемся без шампанского из туфельки?
– намеренно саркастично спросила она, чтобы не выдать собственного смятения и возбуждения.

Демон весело рассмеялся.

– Обойдемся. Но туфельки у тебя все же будут, Дженни-колючка, - он кивнул на еще одну коробку, скромно стоящую у кровати.
– И шампанское тоже. Обувайся.

ГЛАВА 12

Спальня демона тонула в полумраке. Только два десятка свечей в старинных массивных подсвечниках рассеивали темноту, роняя вокруг себя теплые желтые блики. Дженни сделала неуверенный шаг, покачиваясь на слишком высоких и тонких каблуках, втянула едва уловимый запах, пригляделась и ахнула. По всему полу лежали багряно-алые, как капли крови, лепестки.

– Розы?

Раум улыбнулся - до того наивно, ну просто сама невинность.

– Я же обещал, детка.

– А почему на кровати нет цветов?
– спросила девушка, чувствуя, как ощущение нереальности усиливается. Платье, ожерелье, туфли от легендарного ла Костена. Теперь еще и спальня в свечах и розах. И Раум - такой милый, такой заботливый, что впору схватить его за грудки и трясти, спрашивая, кто он такой и куда дел вечно дразнящего ее саркастичного гада.

Больше похоже на сон. Может, она все еще в камере?

Демон с таинственным видом поманил ее пальцем, а когда заинтригованная девушка шагнула ближе, отвел прядь волос, склонился над ухом и прошептал:

– Ты не представляешь, как некомфортно трахаться на лепестках.

Дженни прыснула.

– Нет, серьезно. Они прилипают везде, где только можно. Но если очень хочешь, можешь надергать и раскидать по кровати, - он ткнул пальцем в пышный букет больше похожий на куст, в изголовье кровати.

И сразу стало легко. Раум остался Раумом - все таким же обаятельным, несерьезным и бесцеремонным. Ушло ощущение театральности, чрезмерной вычурности происходящего. Все это: одежда, украшения, свечи и розы - просто декорации, мишура, антураж. Раум любит красивый антураж, она могла бы понять это еще по прошлому вечеру в этом особняке.

– Ты помнишь, что наш договор не подразумевает секс?
– на всякий случай уточнила девушка.

Он коварно улыбнулся.

– А ты помнишь, что я собираюсь тебя соблазнить?

– Не получится!
– с беспечностью, которую не ощущала, откликнулась она.

Ее и так тянет к Рауму. Но раньше, когда он вел себя как гад, этому можно было противостоять. А как сопротивляться мужчине, которому ты благодарна, по-настоящему благодарна, от всей души? Который мил, обходителен, совершенно очарователен и сделал все, чтобы твоя близость с ним походила на ожившую сказку?

Демон кивнул на низенький столик у дивана, полностью сервированный на две персоны. Фрукты, сырная и мясная нарезка, крохотные тарталетки и канапешки, оливки и отварные креветки. Не еда, скорее закуски. В блестящем ведерке со льдом ждала покрытая испариной бутылка.

– Как насчет легкого ужина?

При взгляде на всю эту вкуснятину Дженни снова почувствовала себя голодной, поэтому, только устроившись на диване, тут же уворовала тонкий ломтик сыра с прожилками сине-зеленой плесени. Потом, нисколько не стесняясь укоризненного взгляда демона, который как раз в этот момент сражался с пробкой в бутылке, стащила сразу две тарталетки, наполненные восхитительно нежным паштетом. Объеденье!

– За что пьем?
– спросил демон, разливая золотистый напиток в хрусталь.

– За твоих юристов.

– Тогда уж за меня, детка. Без меня они бы палец о палец не ударили.

– Хорошо, - удивительно, но спорить не хотелось. И Раум действительно заслужил этот тост, как и этот вечер.
– За тебя.

Зазвенели бокалы. Ледяной и сладкий с кислинкой напиток обжег рот. Дженни сделала глоток, другой и почувствовала, как пузырьки из вина заполняют все тело, изгоняя напряжение и ожидание подвоха.

– Так что там с моими обвинениями?

– Сняты, - объявил Раум, заграбаставший себе на тарелку все оставшиеся тарталетки.
– Завтра отвезу тебя в отделение, подпишешь бумаги. У закона нет ни малейших претензий к Дженнифер Рейд. Зато появились очень большие вопросы к Джону Голдмену и Хазиму Такшери. Полиция не любит выносить сор из избы, но я даю тебе слово, что эти парни узнают, на что похожа каторга.

– Значит, меня действительно пытались подставить?

Он удивленно вскинул бровь.