Будь моей судьбой

— Ну… — он смутился. — Я виноват, да. Но, пожалуйста, дай мне шанс! Я же извинился и признал свою вину. Хватит обижаться!

— Я не обижаюсь, ты мне просто неприятен. Я перестану себя уважать, если уступлю тебе, — ровно ответила девушка и отвернулась, показывая, что больше не намерена разговаривать. — Отведешь меня к стоянке? — спросила она у Дженнифер.

— Конечно.

— Но… мы же помолвлены теперь! — выкрикнул ей вслед Чарли.

— Я так не считаю, — отрезала Кари. — Это моя жизнь, и я сама выберу себе пару.

* * *

Как Дженни и опасалась, Чарли последовал за ними. В отдалении, но она все равно ощущала лопатками его взгляд, а временами порыв ветра доносил и запах. Кари тоже его чуяла и всякий раз нервно ежилась.

Чтобы не ждать, Дженни вызвала такси еще по дороге. Стоило им выйти за ворота, как к остановке вырулил ярко-желтый автомобиль.

При звуках подъезжающего такси, ее спутница облегченно выдохнула и наконец-то улыбнулась.

— Спасибо огромное! Просто слов нет, как я тебе благодарна. Если бы не ты…

— Он бы ничего ужасного не сделал, — возразила Дженни. — Поверь, я Чарли почти всю жизнь знаю. Он балбес, да. Но не сволочь.

Кари пожала плечами, и в голову девушки закрались подозрения.

— Ты ведь не его боишься, не так ли? — спросила она. — Ты боишься себя. Что не устоишь.

Слепая волчица чуть побледнела и приложила палец к губам. А потом кивнула на такси.

— Не хочешь ко мне в гости? Моя хозяйка очень вкусно готовит.

Дженни уже открыла было рот, чтобы отказаться. И закрыла. Куда ей идти? В одинокую комнату в общежитии, чтобы там подыхать от тоски, снова и снова прокручивая в памяти все, что было между ней и Раумом?

К тому же Кари притягивала ее. В их судьбах ощущалась странная схожесть. Дар шамана, нежеланная пара, подаренная Луной…

— Пожалуйста, — добавила Кари, уловив ее колебания. — Мне нужно обсудить с кем-нибудь… это…

— Конечно, буду очень рада, — улыбнулась Дженни.

Уже садясь в машину, она обернулась и увидела Чарли у ворот. Оборотень посмотрел на нее, как на предательницу и отвернулся.

Глава 28

Кари снимала комнату в небольшом домике в пригороде всего в десяти минутах неспешной езды от академии.

— Я же вольнослушатель, мне общежитие не положено, — объяснила она. — Да и Брайан — мой брат — тоже здесь живет. Мама считает, что так я буду под присмотром, — она усмехнулась. — Но чаще присматриваю я за ним.

Разделить плату за такси на двоих новая знакомая категорически отказалась.

— Я приглашаю, значит, я и плачу, — отрезала она. И чтобы прекратить спор протянула деньги таксисту.

Дженни пожала плечами и вышла из машины. Потянулась, оглядывая безмолвную и пустую улицу. Пригород с небольшими частными домиками, район для среднего класса. Днем здесь, наверное, было уютно, но ночная тишина и полное отсутствие прохожих придавали пейзажу зловещие черты.

Налетел порыв ветра, усиливая тревожное ощущение. Где-то вдалеке залаяла собака, и Дженни вздрогнула, спиной ощутив чужой пристальный взгляд. В памяти всплыл ужастик «Кошмар в пригороде», на который Чарли вытащил ее летом. Там действие происходило почти в таком же районе, состоящем из частных домиков.

В синема-театре она хихикала, наблюдая за похождениями злобного маньяка в маске. Но сейчас смеяться совсем не хотелось.

Дженни сглотнула, резко обернулась, ожидая, что увидит за спиной лишь пустую дорогу.

Но у калитки дома на противоположной стороне улицы действительно стоял мужчина. Фонарь над его головой освещал подтянутую немного коренастую фигуру, дорогое пальто из шерсти и высокомерное лицо с брюзгливой складкой у края губ. Это лицо показалось девушке смутно знакомым.

Мужчина еще раз тяжело и пристально взглянул на Дженни и скользнул за ворота калитки — неслышно, словно призрак.

— Ну вот и все, — жизнерадостно объявила Кари, вылезая из автомобиля. — Как тебе наш домик? Брайан говорит, что он очень уютный, хоть и нуждается в ремонте.

— А кто живет напротив? — перебила ее Дженни. Знакомо-незнакомый мужчина никак не выходил из головы. Она снова и снова пыталась понять, где могла встретить этого неприятного человека раньше. И не могла.

— Сосед какой-то. Кажется, его зовут Макмиллан.

Макмиллан. Сразу вспомнилась пропахшая медикаментами приемная госпиталя и грубый мужчина, на которого Дженни по своей неосторожности налетела. Всего две недели назад, а кажется, что уже прошла целая жизнь.

— А что?

— Ничего, — пробормотала девушка, мысленно поражаясь тому, как тесен мир. — Обозналась.

* * *

На пороге их встретила добродушная женщина, которая так искренне обрадовалась при виде Кари, словно та была ее непутевой племянницей, загулявшей на всю ночь.

— Кари, деточка! Что же так поздно? Я уже начала волноваться!

— Извините, миссис Дэвидсон. Постараюсь приходить пораньше. Это Дженнифер, она моя… — тут волчица на мгновение замялась, — Моя подруга из академии.

Пухлое лицо женщины расплылось в улыбке.

— Ах, как приятно! Дженнифер, милая, ты обязательно должна попробовать пирожки! Я как чувствовала — напекла сегодня больше чем обычно. Надо съесть, не то пропадут.

Пирожков действительно оказалось две румяные, пышущие жаром горки. А запах на кухне стоял такой, что рот сам собой наполнился слюной.

— М-м-м… мне кажется, это слишком много, — дипломатично заметила Дженни, когда хозяйка попыталась впихнуть им оба блюда.

— Мы возьмем по две штучки, а остальное отдайте Брайану, — со смешком предложила Кари. — Он все равно жрет так, как будто у него глисты.

— Ничего подобного! — возмущенно ворчала хозяйка, наваливая по пять пирожков на каждую тарелку и разливая чай по чашкам. — Мальчик просто хорошо кушает, что очень правильно в его возрасте. И вам не помешало бы брать с него пример. Тощенькие, в чем только душа держится! От тебя вот жених сбежал…

— Если бы сбежал… — пробормотала вполголоса Кари. — Спасибо, миссис Дэвидсон. Уверена, что все это очень вкусно. Мы пойдем ко мне.

— Извини ее, — позже сказала она Дженни, когда они, с трудом отделавшись от чрезмерно общительной женщины, устроились в ее комнате в компании блюда с пирожками, пузатого чайника и двух чашек. — Она вдова, дети разъехались. Ей нужно о ком-нибудь заботиться.

Дженни в ответ заверила ее, что ничего страшного. Настойчивая опека пожилой женщины отчего-то не раздражала, напротив, казалась милой. Как будто она приехала погостить к пожилой тетушке.