Будь моим происшествием

Судя по регулярным звонкам, господин доктор сегодня не работал. И когда он набрал меня в двадцать какой-то по счету раз, я все-таки приняла звонок.

— Виталин, привет, а что случилось-то? — с ходу принялся выяснять недовольный Воскресенский. — Вчера ты не ответила, сегодня вообще сбрасываешь звонки.

— Привет, — невнятно прошепелявила я, чувствуя, как в горле что-то сжимается. — Нам поговорить нужно. Только давай не по телефону.

— Ты что-то пугаешь меня своим голосом. Но мы встретимся, конечно. Когда ты сможешь?

— Через час.

— Хорошо, я жду и очень надеюсь, что ничего серьезного не случилось.

«Ну как сказать, кто-то считает себя твоей девушкой, и это не я», — промелькнула мысль в моей голове.

Почему было с ходу не спросить? Меня же раздирали сомнения, а я продолжала игнорировать ситуацию. Мне не хотелось выяснять по телефону. Хотелось смотреть в его глаза, когда он будет отвечать на мой вопрос.

Черт, на самом деле, все намного проще. Мне просто опять хотелось его увидеть. Он меня загипнотизировал.

Я сходила с ума от мысли, что та девушка из телефона сказала правду. Но лучше было бы узнать все прямо сейчас, и я поехала на встречу с Воскресенским, не зная, с какими чувствами останусь после этого вечера.

***

Мы сидели за небольшим столиком в углу зала того самого кафе, где должны были провести время ещё в субботу. Я уже пять раз обмотала спагетти вокруг вилки, продолжая крутить прибор в руке. Кусок в горло не лез, если честно. Воскресенский все видел, но никак не комментировал. Мы с Кириллом молча смотрели друг на друга, а я собиралась с мыслями, чтобы задать ему мучавший меня вопрос.

— Ты знаешь, что я звонила тебе вчера? — в итоге спросила я.

— Да, Арина сказала, что ты звонила, пока я был у главврача.

— Арина? — переспросила я. Вот и выяснили, как зовут эту девушку. «Его» девушку, как она выразилась.

— Медсестра, она раньше со мной работала. Сейчас моя постоянная медсестра ушла в отпуск, Арина ее заменяет. Обычно я разрешаю ей отвечать на звонки по работе на моем телефоне, если вдруг меня нет в кабинете.

— Но я ведь звонила не по работе!

— Ты чего так злишься? Не обижайся на неё, она же ничего плохого не сделала.

«Ага, это ты так считаешь», — успела подумать я.

— Что ещё она тебе рассказала? — спросила я вслух, наконец отправляя перегруженную спагетти вилку прямо в рот.

— Сказала, ответила звонившей мне Лине, что я не мог говорить, но звонок прервался.

Зря я начала есть, ох как зря. Чуть не поперхнулась от этой фразы!

— Я записана у тебя «Линой»? — откашливаясь, спросила я.

Он кивнул. Воскресенский все ещё не понимал, в чем подвох. Пора было уже сдать с потрохами его дорогую медсестричку. И я собралась с силами, чтобы отбарабанить короткую речь:

— А мне она сказала, что она твоя девушка.

Теперь уже Кирилл чуть не подавился чаем, который пил в этот момент.

— Девушка? — переспросил он, непонимающе вскинув брови.

— Ты же обещал быть честным со мной.

— Ты веришь ей, а не мне, что ли? Лин, я понимаю, ты в шоке. Слушай, но это же полный бред. Не отрицаю, что у нас с Ариной когда-то очень давно была интрижка, по-другому и не назовёшь. Мы разошлись быстро и с миром, как я думал. Вот же стерва! Ей лучше держаться от меня подальше в ближайшей смене.

— Скольких девушек из больницы ты успел осчастливить своим вниманием? — смотря с вызовом в его глаза, спросила я.

— Тебе правда важно знать, что было у меня до тебя? — похоже, он возмутился этому вопросу. И в чем-то он был прав, но отступать мне уже было поздно. — Если что, я не переимел всех медсестёр, не волнуйся.

— Эта Арина все ещё строит на тебя планы, да? Раз считает возможным так нагло врать незнакомому человеку.

— Я устрою ей «сладкую жизнь», обещаю. Знаешь что? Ещё год назад я дал всем понять: никаких отношений на работе. Это геморрой настоящий, особенно в коллективе, где много женщин.

Я отправила кубик сахара в чашку, хотя уже давно привыкла пить несладкий чай. Сейчас мне просто требовалось делать хоть что-то, чтобы отвлекаться от надоедливых мыслей, и я усиленно размешивала сахар. Я была склонна верить Кириллу. Я же здраво оценивала ситуацию: этот красивый мужик просто обязан сводить с ума женскую половину больницы. Ради такого можно и дел наворотить, пожалуй.

— Почему ты не перезвонила и не спросила у меня, в чем дело? — немного раздраженно спросил Воскресенский.

— У меня телефон вырубился, а пока я зарядила его, желание что-то выяснять пропало. Испугалась… Мне было очень плохо.

Он понимающе посмотрел на меня, и от его взгляда внутри потеплело.

— Я правда боялась, — тихо сказала я.

— Чего именно?

— Что это окажется правдой.

Парень тяжело вздохнул, но я видела, как он старался не раздражаться и не злиться.

— Я бы не поступил так с тобой, Лин. В жизни бывает много всякой фигни, но врать важному для тебя человеку — это совсем никуда не годится. Я целый месяц ждал нашей встречи, хотел убедиться, что я сам в себе не ошибся. И когда увидел тебя второй раз, у меня уже не было сомнений. Обманывать тебя? Я не могу.

На душе полегчало от его слов. Но полного облегчения наш разговор мне все равно не принёс. Воскресенский потянулся ко мне и взял меня за руку, организовав мне легкое соприкосновение с его личным электричеством.

Скелеты в шкафу Кирилла мы протерли от пыли. Но ведь у меня были и свои собственные… Не менее странные, чем у него, если не более.

И я решила рассказать ему все, что копилось на душе в последние дни, чтобы он узнал это от меня, а не по какой-то глупой случайности от другого человека.

— Кирилл, раз уж ты просил говорить тебе правду, я должна кое-что рассказать.

— С этой фразы можно начинать фильмы ужасов, — он недовольно покачал головой. — И не те, которые я люблю. Я уже напрягся.

— И все же. Помнишь, ты шутил про парня, под машину которого я попала?

— Допустим, — сказал Кирилл, складывая руки на груди, словно закрываясь от моего рассказа.

— Он ухаживал за мной. Добивался меня весь месяц. А вчера я сказала ему, что между нами ничего быть не может.