Будь моим врагом

Тайбери несколько секунд смотрел на меня потемневшими глазами, словно решая, сорвать с меня манто и повалить прямо в пруд или всё-таки ответить.

Наконец он соизволил разомкнуть губы.

– Тетрадь пропала. Я взял её с собой этой ночью, чтобы разговорить наших наёмников, тряхнуть доказательствами… Но когда мы добрались до места, её со мной не было.

Ах ты!..

– Мы с Файеном вернулись на ярмарку и повторили наш маршрут, – сухо добавил Тайбери, – но ничего не нашли. И я не знаю, в какой именно момент она исчезла.

Я стиснула зубы. Обвинять Тайбери было бессмысленно и уже бесполезно: да, тетради теряются и пропадают. Да, иногда на ярмарке орудуют умелые воры, способные облапошить даже наследника великого дома. Случается всякое.

Но тетрадь! Тетрадь с основами дурманной магии!

…И с надписью, сделанной моей рукой. Моей!

Пять слов стояли перед глазами как влитые:

«Дурак ты, повелитель. Твоя шейра».

Если эта тетрадь попадёт в руки кому-то не тому…

…Впрочем, кто здесь вообще может быть «тот»?

– Кошмар, – одними губами произнесла я.

Выражение глаз Тайбери стало жёстким.

– Выберемся. По крайней мере, теперь у нас есть свидетели против Барраса.

Я шагнула к нему и обняла. Прижалась к груди.

– Всё будет ужасно, да, повелитель? – прошептала я.

– Умеренно ужасно. – Руки Тайбери забрались под роскошный серебристый мех и нахально обвились вокруг моей голой талии. – Я не хотел, чтобы ты об этом думала сегодня. Не хотел портить тебе праздник.

Я подняла голову, глядя ему в глаза.

– А он ещё не закончился? – тихо спросила я.

Лицо Тайбери склонилось к моему.

– Нет, – так же тихо ответил он. – Потому что самая интересная часть только начинается.

И подхватил меня под бёдра.

– Топить не надо, повелитель! – быстро сообщила я. – И вообще, там мелко!

– О, вот этого тебе бояться совершенно не стоит, – мурлыкнул Тайбери. – На тебя и это манто у меня совсем другие планы.

Его пальцы легонько дёрнули нить бриллиантовых бус, на миг коснувшись моего живота, и у меня начали рождаться нехорошие догадки по поводу этих планов.

…Или, напротив, хорошие?

Но когда Тайбери внёс меня в столовую, я поняла, что преуменьшила.

Планы у него были потрясающие.

Золотая лента змеилась над столом, кружась медленно и зазывно. А на ней красовались десятки десертов, источающих упоительные ароматы. Яркая малина на апельсиновом желе, изящные дольки киви, половинки клубничных ягод под взбитыми сливками, горсть голубики под сахарной пудрой…

– Лучшие дары ярмарки в день шейр, – доверительно сообщил Тайбери. – Я приказал, чтобы мне доставили домой образцы каждого лакомства. Разумеется, кроме самого лучшего.

Его рука сжалась на моей талии.

– Ведь оно уже здесь.

– Я несъедобная, повелитель! – решительно возразила я.

Вместо ответа Тайбери сгрузил меня на стол, по пути освободив от меха. Манто легко соскользнуло на пол.

– А это, – сообщил он, укладывая меня спиной на полированное дерево стола, – мы сейчас и выясним.

Я не успела произнести ни слова, как возле моей головы оказалась тарелочка с упоительным даже на вид малиновым суфле. Свежие ягоды высились вокруг фигурного сердечка из джема.

– Десерт по-шейриному, – шепнул Тайбери, наклоняясь надо мной. – Открой ротик.

– А банановые сливки бу… – начала я и замолчала, когда ложка приблизилась к моему рту.

Упоительно – не то слово. Суфле дразнило, манило, играло спрятанными шоколадными кусочками и таяло, таяло во рту с каждой новой ложкой.

Когда у Тайбери на кончике пальца оказалась пирамидка из взбитых сливок, я могла только беспомощно сглотнуть.

– Я же говорил, что ты – лучшее лакомство, – проронил он. – И сейчас я собираюсь это доказать.

Его рука коснулась моих ключиц.

…А потом было только блаженство.

Взбитые сливки, мешающиеся с бриллиантами и разгорячённой кожей.

Поцелуи между десертами, перемежающиеся смехом и новыми поцелуями.

И десерты в коротких перерывах между молниеносными вспышками совершенно развратных ласк. Шоколадные бисквиты и прослойки белого нежного суфле, зефир и дразнящая кислинка клюквы, нежный сливочный крем с ледяным, обжигающим кожу ванильным мороженым…

…Шейры не толстеют. Но даже они могут изнемочь.

Даже от поедания профитролей с заварным кремом. Особенно когда ты наклеиваешь половинки этих профитролей на разные… гм, места своему повелителю.

Я потеряла счёт времени. Измазанная сливками, перепачканная бисквитными крошками и удивительно расслабленная – кажется, я ни разу ещё не была такой наевшейся. И такой счастливой.

…Особенно когда я притянула Тайбери к себе, набросив ему на шею нитку бус, и мы наконец соединились на столе, обнажённые и живые, не выпуская друг друга из яростных объятий.

– И как всегда, десерты закончились слишком быстро, мой прожорливый повелитель, – хрипло прошептала я, лёжа на спине и не выпуская руки Тайбери.

Тайбери придвинулся поближе.

– Я куплю тебе ещё, моя прожорливая шейра, – пообещал он. – Или приготовлю.

– Мой хозяйственный повелитель. Обжорство по-тайски?

– По-шейриному, – хмыкнул Тайбери. Его рука в очередной раз скользнула по моему животу, будто проверяя, осталось ли там ещё подтаявшее мороженое. – Вишнёвые взбитые сливки в следующий раз?

– Подойдёт.

Я прикрыла глаза на миг. Тик… тик… Секунды счастья. Настоящего. Абсолютного.

– Люблю тебя, – не думая ни о чём, прошептала я.

– Само собой, – прошептал Тайбери в ответ. – Ведь ты моя Дана.

Я невольно фыркнула. И тут же зажмурилась, чувствуя, как по щеке вот-вот скатится слеза. Ведь моё настоящее имя Тайбери никогда не прошепчет. Ни-ког-да.

– Что с тобой?

– Горло перехватило от возвышенных чувств, повелитель, – хрипло отозвалась я, отводя взгляд. – Мне срочно нужно ещё суфле.