Будь моим врагом

Эверетт Л едва удержался от крика, внезапно осознав одну важную вещь. Храбрости нужна публика. Храбрость — это для других. Когда ты один, в чужом мире, и тебе противостоит коллективный разум шести миллиардов — когда-то бывших людьми, когда-то, в некотором смысле, бывших тобой, — о храбрости речи нет. Речь о выживании и о том, как перехитрить противника. А страх? Страху тоже нужна публика. Если ты остался один, тебе нечего бояться.

«Десять минут до прибытия дирижабля», — сообщил скафандр.

— Если хочешь знать, я только что рассчитал, сколько времени нам потребуется, чтобы ассимилировать тринскую технологию. Порядка шести месяцев.

— Есть идея получше.

— Говори.

— Мне нужна твоя помощь, чтобы освободиться от скафандра.

И снова Нано-Эверетт Л склонил голову набок, словно любознательная птичка.

— Сознание Нано…

— Вас шесть миллиардов, а я один!

Наноклон дважды моргнул, и внезапно давление на плечи Эверетта Л ослабло. Он посмотрел вниз и увидел, как наномасса стекает с него черными ручьями. Торс, бедра, ноги. Эверетт Л свободно стоял посреди утоптанного круга из снега и травы.

«Передвижение не ограничено», — сообщил скафандр.

— Уф, — выдохнул Эверетт Л и обратился к скафандру: — Предоставь мне выделенную линию.

«Мы на выделенной линии, — прошептал скафандр. — Семь минут до прилета дирижабля».

— Успею, — сказал Эверетт Л. — Синий. Лямбда. Серна. Лютик.

Четыре кодовых слова. Шарль Вильерс вбивал их Эверетту Л в голову до самого портала, откуда они с мадам Луной/боевым скафандром отправились на Землю-1.

Скафандр треснул от макушки до паха, панели разошлись. Эверетт Л выступил наружу, одинокий и беззащитный посреди поля битвы, усеянного мертвыми Нано, заглянул в ячеистые глаза своего двойника и произнес:

— Предлагаю заключить сделку.

Сен на тихом ходу вела «Эвернесс» над Гайд-парком и развалинами Альберт-Холла в сторону мертвых аудиторий, лабораторий и библиотек Имперского университета, к колокольне в сердце кампуса.

Эверетту казалось, что Земля-1 — его собственный мир, в котором увеличили громкость. Величественные здания мертвого Лондона были выше и мощнее, колледжи оксфордской крепости выглядели ниже и старше, дворики — сумрачнее, горгульи — злее.

Колокольня этого Имперского колледжа — университета, поправился Эверетт — поражала мощью. Она была выше Биг-Бена в его Лондоне. Зато здесь не было ни четырех каменных львов у основания, ни ангелов, держащих символы знаний: книгу, треугольник, телескоп и весы — там, где колокольню венчал купол. Да и сам купол был меньше, а нога каменного ангела с расправленными крыльями никогда не опиралась о его вершину. Похоже — и в то же время непохоже. Совершенно непохоже.

— Не если, а когда, — сказала лейтенант Кастинидис. Ее отряд в полностью заряженных защитных костюмах приготовился к бою. Генерал занял место на командном мостике. Он собирался руководить операцией на расстоянии.

— А еще командир, — пробормотал Шарки, пока Сен выравнивала дирижабль, пытаясь одолеть порывы ветра.

— Дистанция высадки, — скомандовала капитан Анастасия.

Легкое касание рычагов — и громадина дирижабля замерла рядом с колокольней.

— Полная остановка.

«Эвернесс» неподвижно зависла над руинами великого университета. Эгистер колледжа Каиафы одобрительно кивнула. Ради ее статуса, но больше из-за искреннего восхищения дирижаблем и его командой, капитан Анастасия уступила пожилой женщине почетное место у большого обзорного окна.

— Мистер Макхинлит, опустите трап.

Ожили механизмы трюма, мостик под ногами.

Эверетта завибрировал.

— Вы готовы, доктор Сингх? — спросила эгистер.

Теджендра кивнул. Эверетт увидел в его глазах страх, но не только страх, еще смирение и хладнокровие. Теджендра Сингх никогда не сомневался, что ему еще предстоит встретиться с Нано лицом к лицу.

— И вы, мистер Сингх? — спросила капитан Анастасия.

Эверетт глубоко вдохнул.

— Бона.

— Еще одну чертову минуту. — Звучный голос Шарки зазвучал над мостиком. — «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною; Твой жезл и Твой посох — они успокоивают меня».

Взметнулись полы длинного плаща, и Шарки бросил Эверетту дробовик.

— Всех нас в конце ожидает двадцать второй псалом. А вот и сухие патроны.

Эверетт поймал дробовик и боезапас. Он надел старый комбинезон с флуоресцентной подсветкой. Лишнее освещение не помешает в обесточенных коридорах университета. Теперь Эверетт был полностью готов.

— Вперед, вперед, с надеждой в сердце, и никогда не будешь одинок, — произнес Эверетт.

— Не помню такого стиха, сэр, а я знаток слова Всевышнего, как Ветхого, так и Нового Заветов.

— В моем мире это гимн болельщиков футбольного клуба «Ливерпуль».

— Порой в безыскусных строках простой песни заключена мудрость, — промолвил Шарки, дулом дробовика поправил шляпу, отсалютовал генералу и покинул мостик. Смотрите все, Лафайет-Шарки бесстрашно отправляется в долину смертной тени в сопровождении верных друзей.

— Бона пути, мистер Сингх, — сказала капитан Анастасия.

— Капитан, позвольте Сен на пару слов.

— Только поторопитесь, мистер Сингх.

У подножия лестницы было пусто. Каждый на свой лад готовился к тому, что ему предстояло. Сен бросилась к Эверетту, словно обезумевшее животное, чуть не опрокинув его через перила. Ее голова прижалась к его груди. Ее странный мускусный запах усилился, разрывая Эверетту сердце.

— Эверетт Сингх, Эверетт Сингх, не уходи, не уходи, — колотилась Сен головой ему в грудь.

— Я должен, только я пойму, совместимо ли устройство.

— Эверетт Сингх, ну почему, почему?! Сен спасет твою диш, Эверетт Сингх, снова и снова, снова и снова. Ты всегда будешь в бегах, и Сен всегда будет с тобой, ты пилот Сен, ты капитан Сен. Не уходи, не уходи от Сен, там я не смогу тебя защитить.