Будь со мной

– Взаимно, - улыбнулась я, окидывая восхищенным взглядом ее хрупкую фигурку в

струящемся до пола платье.

– Что сказал Павел, когда увидел тебя?

О наших с Пашей отношениях знала только она.

– Назвал меня красавицей! - просияла я. - А потом спросил про волосы... Как

думаешь, мне пойдет короткая стрижка?

– Не знаааю, - неуверенно протянула Инна.
– У тебя великолепные волосы: густые,

пушистые...

– Вот именно, что пушистые и густые. Знаешь, сколько у меня по утрам на них

времени уходит?!

– Решать тебе, конечно. Но я бы не стала обрезать такую красоту.

Я улыбнулась, в очередной раз выглянув из-за кулис - место Максима Георгиевича

по-прежнему пустовало.

Хм. И почему это меня так волнует?

Для своего первого номера я выбрала любимую песню Натальи Дмитриевны - "Как

жаль" в исполнении Татьяны Булановой. Аккомпанировал мне Петя Ермолаев из

11 "А" - настоящий музыкальный виртуоз и гордость нашей школы.

Зазвучали первые гитарные аккорды.

Я выпрямилась, оглядела зал и неожиданно разволновалась, встретившись

глазами с сидящим рядом с завучем Максимом Георгиевичем. Я отвернулась, но

кожей по-прежнему ощущала этот странный, словно проникающий вглубь

сознания взгляд. И я запела - чисто, с надрывом, вкладывая в эту песню всю душу.

Как жаль, что нам не быть вдвоём,

Как грустно, что не повторится,

Что в сердце мне не жить твоём,

Что рано улетели птицы.

И больше песен не споём,

Как жаль, что нам не быть вдвоём.

Как жаль, что я уже не та,

Уже спокойно сплю ночами,

Осталась за спиной черта,

За ней мы раньше так скучали.

Но канула любовь в лета,

Как жаль, что я уже не та.

Но ночами часто предо мной твой образ

Мне напоминает о тебе, любимый,

Мой родной, как часто слышу я твой голос,

Он зовёт меня в тот день неповторимый.

Я бегу к тебе, я так стараюсь,

Падаю во сне и просыпаюсь.

И вновь две жизни существуют,

Одна, в которой ты остался,

Где ты меня ещё целуешь,

Где каждый день со мной встречался.

И день минутой был тогда,

В той жизни ты со мной всегда.

Другая жизнь, в которой я

Теперь, спустя уж год и месяц,

Живу по-прежнему любя,

Но только солнце так не светит.

И рядом больше нет тебя,

Как жаль, жаль, что рядом нет тебя...

Голос мой лился по внезапно затихшему залу, грустная мелодия и смысл песни

вызывали слезы на глазах. К концу песни я уже сама с трудом сдерживалась, чтобы

не разреветься.

Ветер пусть тоску мою с собой уносит,

Пусть развеет, разметёт её по свету,

Почему меня ты, милый, бросил,

Почему тебя со мною больше нету.

Ты вернись, я так тебя молю,

Видит Бог, я до сих пор тебя люблю.

Когда затих последний аккорд, мое сердце замерло. Кто-то шмыгал носом,

шуршали бумажные салфетки, самые эмоциональные всхлипывали. Я заметила,

как Наталья Дмитриевна судорожно вдохнула, ее глаза блестели.

Первым поднялся Максим Георгиевич. Напряженное, почти каменное выражение

его лица сменилось выражением восхищения. И встретившись со мной глазами, он

громко зааплодировал. Буквально секунду спустя весь зал взорвался

оглушительными овациями. Аплодировали стоя.

– Подумать только!
– воскликнула Инна, уже за кулисами заключая меня в объятья.

– Ты заставила рыдать нашу Грымзу!

– Не рыдать, а лишь слегка прослезиться, - буркнула я и вдруг расплакалась,

уткнувшись ей в плечо.

– Ну что ты, - гладила меня по волосам подруга.
– Ну не надо. Ты такая умница. Так

проникновенно пела. Я сама тут ревела, не могла остановиться. Готовься раздавать

автографы. Ты своей песней произвела настоящий фурор!

– Не хочу никаких автографов, - вновь спрятала я зареванное лицо на ее груди.
– И

вообще петь больше не буду.

– Почему? Тебя ведь так хорошо приняли. Аплодировал весь зал. Причем, стоя. А

как на тебя смотрел Максим Георгиевич, заметила?

– Нет, - зачем-то слукавила я - его образ до сих пор стоял у меня перед глазами.

Никогда не видела, чтобы директор так улыбался - широко и по-мальчишески

искренне. Лицо его в те минуты оказалось совершенно другим, не таким, каким я

его помнила по той нашей встрече на педсовете. Черты смягчились, глаза стали

добрыми, насмешливыми, и я заметила ямочку у него на подбородке и складочки

на щеках, когда он улыбался, и лучики вокруг глаз.

Я зажмурилась - это какое-то наваждение.

– Да что с тобой, Сашка? Ты так взволнованна.

Я подняла голову и посмотрела на нее - сердце все еще билось где-то в животе.

– Инна, это было волшебно! Я еще никогда такого не чувствовала. Я не ощущала

своего тела, не видела никого вокруг. Я парила, как... как Роза и Джек Доусон на