Будь со мной

– Приятно слышать, – наконец закончил фразу отец Джейса и улыбнулся, отчего удивительно знакомые глаза зажглись потрясающим серебристым светом. Он посмотрел на сына и кивнул. Я почувствовала, что значимость этого жеста гораздо выше моего понимания. – Это действительно здорово.

Джейс ничего не ответил, но перевел взгляд на меня.

– Почему бы вам, дети, не зайти в дом? – сказал отец, засовывая платок обратно в карман. – Твоя мама только что заварила свежий чай.

У Джейса загорелись глаза, и я хихикнула.

– Мы сейчас придем. – Джейс повернулся ко мне, когда отец направился в сторону дома. – Ты довольна тем, как я преподнес новость? Наверное, можно было это сделать изящнее, но, черт возьми, как объявить о том, что у тебя есть девушка, и при этом не выглядеть неуклюжим?

– Это было замечательно. – Я сделала паузу, когда он приблизился ко мне. – Значит, я первая девушка, которую ты привез домой?

Он заправил выбившуюся прядь волос.

– Со школьных времен.

Казалось, с тех пор прошла вечность, и я уверена, что это была мама Джека. Когда-нибудь я все-таки отважусь поговорить с ним о ней.

– Это… вау. Я…

– Польщена?

Я фыркнула. Так по-женски.

– Ну, это громко сказано.

Джейс рассмеялся, подходя ко мне вплотную.

– Парень приводит девушку домой к родителям, только если он настроен серьезно или испытывает к ней настоящие чувства.

* * *

Было уже поздно, когда мы вернулись в общежитие, и, пока Джейс заезжал на парковку, я увидела, что в нашей комнате горит свет. Должно быть, вернулась Деб.

Джейс проследил за моим взглядом.

– Наш завтрашний ужин остается в силе?

Я обернулась к нему.

– Я думала, мы идем обедать в «Беттис»?

Он усмехнулся.

– Это не значит, что мы не можем поужинать.

– Верно. – Я рассмеялась, но мой смех смолк, как только джип остановился у тротуара. Мне не хотелось расставаться с Джейсом. Сегодня… сегодня был великий день. Оставив ключ в замке зажигания, он приготовился выйти из машины. – Необязательно провожать меня до двери.

– Но…

Я заставила его умолкнуть поцелуем. Если бы он поднялся ко мне, я бы не смогла его отпустить, но мне нужно было поговорить с Деб.

– Я дойду сама. Позвоню тебе завтра.

Он убрал руку от водительской дверцы.

– Напиши мне перед сном.

Я широко улыбнулась.

– Ладно.

Прежде чем я успела отстраниться, он обхватил мой затылок ладонью и поцеловал меня. Мой рот тотчас открылся навстречу его губам. Уйти от такого поцелуя с каждой минутой становилось все труднее.

– Спокойной ночи, Тесс.

Я закрыла глаза.

– Спокойной ночи.

Джейс подождал, пока я зайду внутрь, и только после этого отъехал, а я поскакала на своих костылях к лифту. Как я и подозревала, Дэб вернулась.

В безразмерной толстовке с капюшоном, с зачесанными назад волосами, она сидела на кровати, скрестив ноги. Увидев меня, она испуганно зажала рот рукой.

– О боже.

Я застыла в дверях, сбитая с толку.

– Что такое?

– Костыли! – Она спустила ноги вниз, но не встала с кровати. – Я знала, что ты будешь на костылях, просто… я не знаю. – Она прижала руки к груди. – Мне так жаль.

Поставив костыли к стене, я осторожно подошла к своей кровати и села. Я не знала, как начать этот разговор, но знала, что расскажу ей о своем прошлом. Просто нелегко вот так с ходу признаться, что встречалась с лузером, который тебя избивал.

– Дебби…

– Я порвала с Эриком.

Я недоуменно уставилась на нее, решив, что ослышалась. И в следующее мгновение во мне вспыхнула надежда.

– Что?

Она слезла с кровати и села рядом со мной.

– Я сегодня рассталась с Эриком.

– Это… – Что сказать? Здорово? Фантастика? Все казалось неуместным, потому что Деб, как мне казалось, испытывала к нему чувства.

– Я должна была это сделать. Должна, потому что… – Она опустила голову, пряча взгляд. – Потому что ты была права в воскресенье. Эрик… он хороший парень, но…

– Но он бьет тебя, – сказала я тихо, и по какой-то чертовой причине грудь сдавило.

Она медленно кивнула.

– Он не так часто бил меня. Понимаешь, не все время. Иногда он мог просто грубо схватить меня или накричать. А потом всегда – всегда – как будто раскаивался. Или, по крайней мере, его извинения казались правдоподобными, и я каждый раз прощала. – Она замолчала, делая глубокий вдох. – Никто никогда не обращал на это внимания и ничего не говорил. Ты – первая. Я думаю, это отчасти потому, что он… ээ, все чаще срывался в последнее время, но все вокруг просто отворачивались.

– Трудно что-то говорить в таких делах, – сказала я, прижимая левое колено к груди. – Я не хотела тебя злить. – Или смущать, потому что именно смущение почувствовала я, когда мои родные узнали, что я скрываю.

– Я не злилась. Мне было стыдно, – призналась она, подтверждая мои догадки. – Почему я с ним, когда так очевидно, что он плохо обращается со мной?

– Потому что иногда он обращается с тобой как с королевой? – Я теребила истертую кромку джинсов. – И ты цепляешься за эти моменты, зная, что он может быть хорошим парнем.

Я почувствовала на себе ее взгляд.

– У тебя было?..

Я молча кивнула.

Тихий вздох вырвался у нее.

– И ты рассталась с ним?

– Не совсем. – Я откликнулась горьким смешком. – Моя мама и Кэм увидели синяки, и я наконец рассказала им правду. Я и сама хотела его оставить еще до этого, но мне было страшно и…

– И ты любила его? – спросила Дебби тихим голосом, пронизанным болью.

Дергая белые ниточки на джинсах, я с трудом сглотнула.

– Он был моим первым – первым всем. Я думала, что люблю его. Оглядываясь назад, я понимаю, что это был скорее страх остаться…

– Одной? – подсказала она, и я кивнула. – Какие же мы глупые, правда? Страх остаться одной перевешивает страх оказаться избитой.

– Ты поумнела, – заметила я. – Ты же ушла от него.

– Да, ушла. – Ее глаза наполнились слезами, и она отчаянно заморгала.

Тугой ком поднялся к горлу. Я радовалась за нее – даже ликовала, но знала, что ей придется очень тяжело.

Первая ночь после моего разрыва с Джереми стала для меня самой трудной. Потому что Джереми, как и Эрик, обладал каким-то волшебным даром, заставляя меня забывать плохие моменты. Он преуспел в этом настолько, что мне даже в голову не приходило бросить его. Теперь, когда я повзрослела, мне открылось со всей ясностью, что это и есть отличительная особенность насильника. Когда надо, эти парни могут быть чертовски обаятельными, потому и опасны, как гремучие змеи.