Будь убедительной, Грейнджер

Грейнджер знает этот голос и понимает, почему его так выносит. Лишь бы не улыбнуться этому чёртовому моменту, самому светлому, что могло сейчас происходить. Пожирательское отребье замирает, хмыкает, а Малфой всё так же возмутительно и пошло толкается в её рот. Давит и заставляет. Принуждает. Подавляет всю, как Гермиона ни старается.

Она не может больше сопротивляться. Не может, и всё. Потому что он — её. Грейнджер мычит от возмущения или свято в это верит и сдерживается, чтобы не закашляться от того, как глубоко ей в глотку толкается Малфой. Его член скользит между губ, и она автоматически старается не царапать его зубами.

И он не врал. Он трахает жёстко, держит грубо и каждый раз пытается вызвать в ней рвотный рефлекс. Челюсти ноют, воздуха не хватает, и становится безбожно больно.

— Арх! — Гермиона пытается откашляться, жмурится и ощущает, как по щеке скатывается слезинка.

— Ещё не всё, — предупреждает Малфой, а за его спиной одобрительные возгласы.

И теперь он толкается мягче. Она не жмурится, смотрит на него и умудряется лизнуть ствол, пройтись по каждой венке и задеть уздечку. Потому что ему так нравится. Она выпускает его член изо рта, и между ними тонкая ниточка слюны.

«Блядь, как же я люблю тебя, Грейнджер».

На его губах ухмылка, он проводит головкой члена по её блестящим от его смазки губам и снова погружается в податливый тёплый рот. Гермиона чувствует пульсацию, как он разбухает под её языком — на грани. Вот-вот кончит.

Грейнджер думает о том, что он сделает это ей на язык. Что прогрузится глубоко в глотку и изольётся до конца — она проглотит всё до капли. Сумасшедшая. Потому что он всё ещё в её голове. И то, как бешенно мечутся эмоции в радужке Малфоевских глаз, только сильнее доказывает её предположение. Их игра вполне убедительная, а она смирилась со своей дерьмовой участью. Проигравшая битву, чтобы потом одержать победу в войне.

Драко толкается ещё пару раз, наматывает на кулак её кудри и еле сдерживает тяжёлое дыхание. Гермиона знает, что ему слишком хорошо. И он прикладывает достаточно усилий, чтобы это было не так очевидно.

— Да, вот так, грязнокровка, — выплёвывает он, кончая и останавливаясь.

Гермиона мычит и стонет. Пытается вывернуться, и Драко тут же помогает ей: отшвыривает от себя, как что-то ненужное.

— Думаю, стоит продолжить, ха? — Подмигивает Монтегю.

— Следи за временем, — напоминает Забини. — Две минуты до сбора, и так задержались.

— Я уведу их, — предупреждает Драко, выгадывая момент. Блейз сильно его спасает.

«Прости за это, я всё исправлю».

Гермиона кивает незаметно для остальных. Осознание происходящего немного давит на её моральную планку, но это лучше, чем попасть в лапы остальных недалёких ублюдков.

Жаль только, что теперь объяснить всё Рону и Гарри станет гораздо сложнее…

========== Но друг друга не обманут ? ==========

Комментарий к Но друг друга не обманут ?

14 августа: “Куни”

pov: проходит около недели; благодаря действиям Драко Гермионе и Рону удаётся сбежать. Они находят укрытие и разрабатывают дальнейший план по спасению Гарри. В один из вечеров они спорят с Роном о том, кто вернётся в Орден, а кто останется тут для дальнейшей слежки за Пожирателями. После небольшой ссоры Уизли уходит на разведку, а Гермиона собирается вернуться в Штаб.

Любовь и романтика победила?

Драко обнимает её со спины, утыкаясь носом в макушку. От Гермионы пахнет хвоей, сыростью и гарью. Он дышит. Размеренно, глубоко. И только крепче сжимает Грейнджер в кольце рук. Маленькую, хрупкую, но такую сильную. По нему расползается тепло её маленьких ладоней, она гладит его пальцы, кутается в его объятьях — и только это держит Малфоя хоть в каком-то равновесии.

— Прости, — шепчет, заправляя за ухо кудри. Касается губами мочки и чувствует, как Гермиона вздрагивает.

— Мы уже обсуждали это, — замечает она спокойно. — Не самое приятное, что могло со мной произойти, но лучше, чем если бы к этому принудил кто-то из… них. — Ей и самой не нравится говорить на эту тему, но Грейнджер старается находить плюсы даже в сплошь ублюдской ситуации.

Ощущение, что могло случиться непоправимое, не приди туда Малфой, — намного сильнее пугает, нежели то, что произошло. Но при этом Гермиона понимает, почему Драко уже в который раз просит прощения и не выпускает из рук. Даже тот факт, что ей нужно отправляться в Штаб и скоро вернётся Рон, его не останавливает. Между ними и так произошла стычка, когда он помог им бежать, а тут — прямое столкновение, последствия которого Гермиона разгребать пока не хочет. Уизли не готов к новой информации и вряд ли примет то, что Драко не враг. Далеко не враг.

— Я должен был что-то придумать, — Малфой почти рычит, и злость на себя чувствуется в силе сжатия рук на её теле. — Ты точно в порядке?

— Что я должна тебе сказать, чтобы ты поверил моим словам? — выдыхает Грейнджер и пытается перевернуться на другой бок — лицом к нему. — Или, может, мне что-то придумать?

Он ослабляет хватку только после второй её попытки, и теперь она сама обнимает его, скользит ладонями по ткани чёрной водолазки на рёбрах; их тела прижимаются, сливаются в одно. Гермиона заглядывает Драко в глаза и закидывает ногу на бедро.

— Ещё один дерьмовый случай в копилку, и без этого довольно упрёков. — Гермиона знает, о чём он. Понимает его переживания и догадывается, что в сложившихся обстоятельствах этот случай не играет на руку.

— Когда мы победим, я постараюсь… что-нибудь сделать. — Она касается губами его подбородка. — А сейчас ты кое-что мне задолжал.

Что-то тягучее — мёд или горячее лавы — она ощущала глубоко внутри всё то время, пока они лежали на кровати. Близость к нему, постоянное лёгкое трение. Пока Гермиона об этом не думала, тело абсолютно и бесповоротно подчинялось мозгу, но теперь, когда она цепляла его бедро ногой, жалась по-прежнему, что-то упрямо щёлкало. Отдавалось жаром внизу живота.

Неразумно ни разу. Не место, не время.

А захотелось, лакомо обволакивая каждую клеточку тела.

— М? — До него не доходит, что именно. И понимание приходит только в тот момент, когда она толкается вперёд сама. — Грейнджер?

Ей хочется рассмеяться. Его голос хриплый, и, судя по интонации, Драко действительно не верит в то, что она ему очевидно предлагает сделать. А у неё в голове план. Такой же сомнительный, как и всё происходящее с ними последние недели три.

— Мгм, — кивает она, — ты тогда был в моей голове, а я не могу так поступить, но, — Гермиона жмёт плечами, — тут никого нет, никто не увидит, как ты используешь свой некультурный рот.

— Эта война очень портит тебя, Грейнджер. — Её веселит то, что Малфой почти фыркает в ответ. Ещё бы. Драко кому-то что-то должен? Пф.

— Зато ты на правильном пути и меняешься в лучшую сторону, — Гермиона говорит с явным намёком, пока его ладони медленно скользят по её талии.

Мурашки по спине. Ей нравятся эти ощущения — его рук, когда трогает так. Когда нет ничего и никого лишнего. Грейнджер любит это, нечто особенное, чему не находит лишний раз никаких слов. Необъятное.

— Вот оно что. — Он хмыкает, поднимается над ней и хватает за талию.