Будем жить по-новому! Освободитель. Книга 3
Шрифт:
В их числе были и остатки полка Виктора Шубина, который после разгрома генералом Моделем наших частей полгода назад под Вязьмой, был назначен командиром воздушно-десантного полка и сражался на Воронежском фронте, участвуя в освобождении Белгорода и Харькова. Рассеянные группы десантников отступали, преследуемые частями немецкой пехотной дивизии, которая вместо отправки на фронт занималась ликвидацией остатков десанта. Дивизия оказалась сильно потрепана в этих боях и теперь сама нуждалась в переформировании.
Через пару суток, оторвавшись от противника, примерно рота десантников шла по островку леса, затерявшемуся в степных просторах, правда пересекаемыми глубокими оврагами с высокой осенней травой – сухостоем. Впереди шла разведка,
Через несколько минут появился разведчик, сопровождающий высокую уставшую девушку в грязном камуфляже.
«Здравие желаю, товарищ полковник, старший сержант Ольга Болхова, радист батальона разведки 60-й армии, была заброшена в тыл врага для выполнения боевого задания», – представилась девушка.
– Почему одна, откуда идете?
– Из-под Винницы, группа нарвалась на немцев из-за предательства местных жителей, командир приказом отправил меня в тыл, чтобы я постаралась оторваться от врага и передать добытую информацию, но рация из-за попавшей воды перегорела, а моя группа приняла бой и вся погибла.
– Из-под Винницы, говоришь, значит, вы единственная, кто выжил из трех групп.
– Две группы тоже погибли?
– И целая десантная дивизия тоже.
– Значит, все зря?
– Да, нахрапом их взять не удалось, до Гитлера мы не добрались. Почему зря? Немцев мы хорошо покусали, эти резервные пехотные дивизии теперь не смогут усилить немецкий фронт. Так что не все зря, только досадно, что главной цели не добились.
– Полковник Кольцов так и сказал перед нашим отлетом, что зря все будет, я еще разозлилась на него тогда, и про предателей местных сказал. А все по его словам вышло.
– Кто, Сашка Кольцов, ты его знаешь?
– Ну я разговаривала с ним на аэродроме, он свою группу провожал, он гвардии полковник. Я еще подумала, что такой молодой – не больше тридцати лет, а уже в таком звании. Он в каком-то полку служит на Центральном фронте, насколько я поняла. Он так и сказал, что историю не поменять и сейчас до Гитлера не добраться. И еще он сказал: «Петр, ждем тебя и двинем на Чернигов».
– Если он сказал, значит, так оно и будет. Все верно, это тот самый мой сослуживец, не прекратил, значит, свои предсказания, оракул. Эх, Оля, было время, когда мы с ним от Вязьмы до Москвы топали в 41-м, тяжелое время, холодное и жуткое, но прорвались и выжили. А вот потом раскидала нас судьба военная. Ладно, товарищ старший сержант, зачисляю тебя в наш отряд, и продолжаем движение к нашим частям. Раз Саня сказал топать на Чернигов, значит, и мы туда направимся. Ведь нам все равно, где врага громить, а там будет интересно, а, парни?!
– Все равно, идем на Чернигов, командир!
По пути к Шубину присоединялись еще несколько выбравшихся из облавы десантников и молодых местных жителей, ушедших в партизаны.
Глава 5. К берегам Десны
«Товарищ командующий, наши войска уверенно продвигаются к Чернигову и дня через три будут у его стен. Разрешите осуществить десантную операцию силами полка. Мы ударим в тыл немецким войскам, защищающим города, когда вы будете штурмовать его. Мы бы и на имеющейся технике прорвались, да водных преград и болот много. Вот разработанный штабом полка план десантной операции по освобождению города, с учетом взаимодействия с подпольем и местными партизанскими отрядами», – убеждал я Рокоссовского и Малинина.
– Уверен в успехе?
– Однозначно, товарищ командующий.
Добро было получено и батальоны Воронова, Ледкова и Гаджоева, радиовзвод Орлова под моим общим командованием выдвигались на аэродром для ночного
вылета и десантирования. Радиодивизион передислоцировался на спецмашинах вслед за наступающими частями к Чернигову. За 1943 год все боевые подразделения нашего полка имели по три и более учебных прыжка, в том числе и ночной. Зная, как видны белые купола парашютов в ночном небе мы кипятили минут по 10 парашюты, находящиеся в подразделениях полка в воде с разведенной медицинской зеленкой, отчего те приобретали достаточно темный зелено-синий цвет.Готовя операцию, штабом была проведена большая подготовительная работа: разработан план действий полка на месте, согласовано взаимодействие полка с Черниговским партизанским отрядом, который должен был подготовить нам освещаемую кострами площадку и обеспечить связь с городским подпольем.
«Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный десятый наш десантный батальон…» – напевая про себя слова этой песни, я погрузился в самолет, который совершив разбег по полю, поднялся в ночное небо. В десантировании батальонов было задействовано несколько грузовых самолетов. Командир экипажа сказал, что будем лететь примерно час десять по времени. Минут через пятьдесят последовала команда «На выход».
– Не слишком ли рано, вы же сказали, что час и десять минут в полете будем, а мы летим 50 мин?
– Видим костры внизу, место, примерно, совпадает.
Полк начал десантирование, после чего грузовые самолеты развернулись и ушли домой. Небо было темным, Луны совсем не было, только светили звезды. На подлете к земле и приземлении по нам заработали пулеметы. Всех, кто приземлялся в освещенный кострами квадрат, расстреливали и, мало кому удалось, отстегнув парашют, залечь в поле и занять оборону. Досталось, в основном, десантникам первого самолета, которые просто первыми добирались до земли. Хорошо, что дул несильный осенний ветерок, и остальные парашютисты, видя засаду, стали активно работать стропами, чтобы улететь подальше от освещаемого костром поля. Радовало лишь то, что на фоне неба парашюты не так сильно выделялись, поэтому немцы хоть и стреляли в небо, но, скорее наугад.
«Это предательство!» – проорал мне Ледков, приземлившийся рядом со мной на поляну, расположенную метрах в 100 от поля с кострами.
Мы скидывали парашюты, доставали автоматы и занимали позиции, прикрывая еще летящих товарищей. Рассмотрев бегущих к нам немцев, открывали по ним огонь. Немцы правильно организовали засаду, но не рассчитали лишь того, что десантировалась не группа численностью взвод – рота, а практически 1000 человек. Тех, кто приземлялся точно на поле, начинали еще в воздухе палить из автоматов по окружающим поле деревьям, за которыми были прячущиеся фрицы. Толку было мало, попасть в кого-то из сидящих в засаде было нереально, разве что случайно, но психологический эффект от этого определенно был. Когда рядом свистят пули, уже не так свободно выцеливаешь новую жертву. Разведчики, которые приземлялись вдалеке, сбрасывали парашюты и, организовываясь в группы, обходили вражескую засаду с флангов или тыла, другая часть десантников залегала за естественными укрытиями, и вела фронтальный огонь. В итоге 350 немецких солдат было окружено и уничтожено. Пленные, которые были позже расстреляны, толком ничего сказать не могли, кроме того, что их подняли по тревоге из Черниговского гарнизона, а до Чернигова 30 километров. Мы потеряли почти 300 человек убитыми и ранеными.
«Хорошее начало операции», – проговорил Конышев, включенный в состав отряда.
«Операция продолжается по плану. Оставляем Тяпова, медбратьев и роту охраны, а сами выдвигаемся в сторону Чернигова. По идее, нам устроили ложный аэродром, а что это значит?»
– Это значит, командир, что в партизанском отряде сидит предатель, причем, он имеет доступ к секретной информации.
– Верно, Сереж! Орлов, связывайся с базой, пусть Недогаров требует назад самолеты для того чтобы забрать раненых, сигналом места приземления будут костры и две красных ракеты.