Будешь моей, детка

Что?!

Какие. Нахуй. Планы.

И где она?! Сейчас уже девять.

Звоню детке еще раз. Эффекта ноль.

Хватаю обратно ключи, хлопаю дверью и спускаюсь вниз.

Где она может быть? Куда могла поехать? Надо вначале к ее семейке наведаться, вдруг у детки родственные чувства проснулись. Если там пусто, буду искать номер той мелкой рыжей заразы, с которой Оля общается. У этой девки точно шило в одном месте, и она вполне могла мою детку куда-то уволочь.

Но вот к чему я точно не готов, так это к тому, что едва я вернусь на парковку, как туда подъедет слишком знакомая мне тачка — белый кайен, за руль которого один мой друг садится, когда ему неохота гонять на своем синем Макларене.

Но хули Ник тут забыл? Он вроде даже не в курсе, где именно я живу. Я так-то не любитель звать к себе гостей.

Но я даже не успеваю додумать эту мысль до конца, потому что открывается дверь машины Ника и там сидит… детка. Моя детка!

Она испуганно хлопает глазами, увидев меня, и пытается улыбнуться:

— Тимур… а что ты здесь…

Внутри мгновенно вскипает чистая бешеная ярость. Во рту вкус крови, и кулаки сами собой сжимаются. Дикой первобытной ревностью, словно скачком напряжения, мне выжигает мозги, вышибает пробки, и я рычу, словно зверь. А затем бросаюсь к улыбающемуся Нику, который как раз вылезает из тачки.

— Соболь, здорово! А мы…

Договорить он не успевает, потому что от меня ему прилетает в челюсть удар такой силы, что Ника отбрасывает к тачке и он бьется головой об машину.

— Тимур! — кричит Оля. — Ты с ума сошел?

— А ну отошел от него, долбоеб, — вдруг вопит пронзительный голос, дверь со стороны заднего сиденья распахивается и оттуда выскакивает мелкая рыжая. Олина подружка.

Теперь уже я в охуении смотрю на нее и даже не сопротивляюсь, когда мелкий кулачок врезается мне под ребра. Тем более что потом она все равно бросается к Нику, который очумело трясет башкой и смотрит на меня непонимающим взглядом.

— Ник! Ты как? Больно? Голова кружится? — суетится она и прикладывает свою ладошку к его опухшей скуле так, как будто имеет право так делать.

А Оля смотрит на меня так, будто я во всех смертных грехах виноват.

Что тут, блядь, происходит?! Я нихера не понимаю.

Глава 21. А поговорить?

Тимур

— Чтобы я еще раз стал тебе помогать, — бормочет Ник, убирая от себя руки рыжей девчонки. — Да, отстань, Алис, все со мной нормально. Иди в машину.

— Не пойду!

— Алиса! — он повышает на нее голос и тут же морщится, потирая затылок. — Твою ж мать…

— Как ты за руль сейчас сядешь? — грубовато говорю я, чувствуя себя виноватым. — Вдруг у тебя сотрясение?

— А это тебя, скотина, спросить надо. Какого хрена ты мне двинул, а?

— Сорян, так вышло, — бурчу я неловко. — Детка, иди домой. Я отвезу Ника и вернусь.

— Домой? — приподнимает Ник бровь. — Ну ничего себе.

— Молчи, а, — раздраженно говорю я.

Оля, игнорируя меня, обнимается с рыжей Алисой, сдержанно благодарит Ника за то, что он ее подвез, и гордо удаляется в сторону подъезда, так и не сказав мне больше ни слова. Чисто английская королева!

— Поехали, — вздыхаю я, усаживаясь на место водителя.

— А обратно ты как?

— На такси, как еще.

— А чего это Соболь будет вести? — возмущенно вопит рыжая, когда Ник присоединяется к ней на заднем сиденье. — Почему не я?

— Потому что ты мои машины больше не берешь.

— С чего бы? На твоем драгоценном Макларене после меня ни царапинки.

— Тебе напомнить, что вообще-то ты своровала ключи от него?

— Не своровала, а позаимствовала. Кто ж виноват, что ты их бросаешь где попало!

Они так привычно переругиваются, будто делают это не в первый раз. И я снова понимаю, что ничего не понимаю.

— Ник, куда этот балласт завозить? — спрашиваю я, имея я виду рыжую.

— Туда же, куда и меня, нам на один адрес, — отзывается он.

Чего?!

Когда подъезжаем к огромному особняку Яворских и заруливаем на парковку, Ник отправляет рыжую в дом, несмотря на все ее вопли и сопротивления, а затем поворачивается ко мне.

— Спрашивай, Соболь, — разрешает он, потирая затылок. — У тебя явно есть ко мне вопросы.

— Скажешь, у тебя ко мне вопросов нет? — хмыкаю я.

— Есть. Поэтому я и остался поговорить.

Я закуриваю и смотрю на дым, струящийся в холодном осеннем воздухе.

— Ник, ты с ней спишь что ли? — высказываю я самое логичное предположение. — С рыжей этой?

Он вдруг вспыхивает. Даже в темноте видно, как стремительно краснеет его светлая кожа. И лицо, и уши, и даже шея.

— Ты дебил? Сестра это моя.

— Чего?! — я охуеваю. По-другому и не скажешь. — В смысле, блядь, сестра?

— В коромысле, — буркает Ник и берет у меня сигарету из пачки. — Сводная. Отец на старости лет двинулся и решил, что ему нужна семья. Взял себе жену, а к жене шло в комплекте вот это вот.

— И давно? — сочувственно спрашиваю я.

— С августа.

— А, так это отец твой ее в наш универ устроил? — догадываюсь я.

— Ну а кто еще? — Ник курит, резко затягиваясь. — И в универ устроил, и живет она у нас на полном обеспечении, а я еще и приглядывать за ней должен, как будто у меня и без этого дел мало. Соболь, ты молчи о нашем с ней типа родстве, ладно? Еще мне слухов не хватало.

— Да не вопрос, — соглашаюсь я, хотя про себя и недоумеваю: что в этом такого страшного?

— А у тебя что? — в свою очередь спрашивает Ник. — Чего ты на меня налетел?

— Думал, ты с Олей зависал без меня, — я говорю и сам понимаю, как тупо это звучит. Но в тот момент об этом вообще не думалось. — Прости, я тупанул.

— Не стал бы я к ней лезть, ну ты чего, — вздыхает Ник. — Понятно же, что ты сейчас эту девочку потрахиваешь.

— Слышь, ты выражения выбирай, — вдруг бешусь я.

— Ого, — весело удивляется Ник и с каким-то исследовательским интересом смотрит на меня. — Да ладно. Даже так.

— Что так? — с вызовом спрашиваю я.

— Да ничего. Забавно просто.

— Ничего тут нет забавного, — бурчу я себе под нос.

— Это как посмотреть. А что, вы и живете вместе, как я понял?

— Ну да, а че такого? Так просто удобнее. Все под рукой. Я у отца заебываюсь, прихожу поздно вечером, вообще неохота идти куда-то, чтобы развлечься. А она меня в этом плане полностью устраивает.