Будешь моей!

Хотя какая же она ему чужая…

– Вадим мой… поклонник, — уклончиво ответила она. — Мы знакомы довольно давно и настроен он серьёзно. Женя его очень любит.

— Но Женя мой сын! — не выдержав, перебил Марк, выделив слово "мой".

— Я не отнимаю у тебя право быть его отцом и обещаю, что познакомлю вас. В ближайшее время.

— Завтра! Я хочу, чтобы ты познакомила нас завтра!

— Нет, завтра исключено, мне нужно его как-то подготовить.

— Но ты же передала ему мои подарки? Тот конструктор… — осёкся, наблюдая, как она немного виновато потупила взгляд. — Ты не сказала ему, от кого игрушки, так? — догадался.

— Ему всего лишь четыре, Марк! В первую очередь я думаю о психике своего сына! И ты не можешь меня в этом обвинить! — с жаром выпалила она и, поняв, что вышло чересчур громко, понизила тон: — Я всё ему отдала, он был очень рад, спасибо тебе.

— А что ты сказала ему о том, кто я и где? — поднялся. — Может, что я космонавт? Или разведчик? Или, может, мой сын думает, что я вообще умер?!

— Марк…

— Я не знал о его существовании! Я думал, что ты мне изменила тогда! Просто променяла на другого, даже не потрудившись сказать обо всём в лицо. Все эти долбаные годы я пытался тебя забыть: создал иллюзию семьи, иллюзию счастью, иллюзию правильной жизни "как положено". И я честно пытался полюбить свою жену хотя бы на половину так, как когда-то любил тебя… — запнулся, ощутив, что обнажил больше, чем хотел. — Я даже подумать не мог, что всё это — дело рук твоей псевдоподруги. Надеюсь, ты с ней поговорила?

— Да…

— Я тоже хочу с ней поговорить! Где она живёт? Работает? Дай мне её номер телефона.

— Только этого мне ещё не хватало! — распахнула глаза Злата, выставив перед собой ладонь. — Это всё бессмысленно! Ничего не вернуть назад и ничего не изменить. Всё уже случилось! Ничего уже не исправить! Какой толк махать шашкой, когда война уже давно закончилась? Мы с ней поговорили и всё выяснили, я не хочу её больше видеть. Тема закрыта! Точка!

— Но она сломала наши жизни, ты это понимаешь? — как же горячо и… обречённо прозвучали его слова. — Больше четырёх лет коту под хвост! Только вдумайся! Годы, которые отняла у нас она! Ты растила нашего сына одна, я женился на нелюбимой женщине…

Последнее признание заставило её поднять на него прежде опущенный в пол взгляд. И столько всего было в нём намешано, её взгляде: удивление, осторожная радость и, конечно же, грусть.

— Мы сами сломали наши жизни, Марк. Если бы мы оба не были такими упёртыми и глупыми… Мы же могли попытаться найти друг друга, но не сделали этого! У меня была мысль позвонить тебе и сказать о беременности, просто чтобы ты знал — ведь отцы имеют на это право, но после того, как я встретила в лифте гостиницы Льва Аркадьича и он сказал, что ты скоро женишься, я навсегда оставила эту мысль.

— А я увидел тебя с другим мужчиной, осенью, через несколько месяцев после того, как мы расстались и тоже решил для себя, что наши пути разошлись уже окончательно.

— С другим мужчиной? Я не понимаю… — нахмурились. — Я была тогда уже беременна и у меня никого не было!

— Но я видел тебя. Ты шла под зонтом, таща за собой красный чемодан на колёсах и тебя встречал какой-то мужик на… — нахмурился, — чёрт, не помню марку машины.

— На "Ниссане", — медленно проговорила Злата и печально улыбнулась. — Это был Вадим. И это была наша первая встреча. Помнишь, ты спрашивал, кто такая Лидия Сергеевна? Так вот она работала раньше в "Адмирале" и она мама Вадима. Именно она помогла мне в тот самый сложный период. Она и Вадим.

— То есть, вы с ним уже больше четырёх лет… — осёкся.

— Нет. У него были тогда отношения, он расстался со своей женщиной совсем недавно… — прикрыв глаза, тяжело вздохнула. — Прости, я правда устала. Я так от всего устала… Мне порой кажется, что всё это просто какой-то нелепый сон. Вся моя жизнь — сон.

Не спрашивая разрешения, Марк притянул её к себе и крепко обнял. Так крепко, что она даже тихо ойкнула. Но не отпрянула, наоборот: обняла в ответ, уткнувшись лбом в его плечо.

— Ты правда думаешь, что у нас есть шанс?

— Я знаю, что он у нас есть, — приподнял её подбородок большим пальцем и заглянул в глаза. — С той встречи в "Голиафе" я больше не могу думать ни о чём другом. Только о тебе. Мне кажется, я думаю о тебе постоянно.

— И я думаю о тебе…

Марк поймал её взгляд на своих губах и понял, что она не хочет, чтобы он уходил не меньше, чем он не хочет уходить от неё сам.

К чёрту мораль, порицание общества, косые взгляды… Всё к чёрту! Она — его женщина, и он будет за неё бороться.

Часть 24

***

— Марк! Боже мой! Проспали!!!

— Что? Куда проспали? — Марк усилием воли разлепил веки и, щурясь, взглянул на наручные часы. — Половина седьмого только.

— Женю пора будить в детский сад! — Злата уже суетилась возле кровати, разыскивая на полу свою одежду. — Как так вообще вышло, что мы уснули?!

— Наверное, потому, что мы очень сильно устали?

Злата перехватила его улыбку и хоть в комнате было достаточно темно, он догадался, что она наверняка смутилась.

— Вставай же! Живо! — снова собравшись, швырнула ему брюки и следом скомканную рубашку. — А если тебя увидит Женя, что я ему скажу?

— Правду? Ну, как вариант.

— Думаю, сейчас не самое подходящее для этого время, тебе не кажется? — выиграв бой с рукавами халата, натянула на себя кусок шёлка и туго затянула тонкий поясок.

Она такая милая сейчас. Господи, как он вообще жил без неё все эти годы?! И жил ли?

Марк неспешно сел на край кровати и протянул руки, приглашая её в свои объятия.

— Иди сюда.

— Ты с ума сошёл!

— Иди. Одна минута ничего не изменит.

Злата обернулась на запертую дверь и, помешкавшись секунду, хитро улыбнулась:

— Всего одну минуту? Тебе всего лишь тридцать!

Марк коротко хохотнул и, подавшись вперёд, поймал-таки её кокон своих рук. Повалив на кровать, придавил сверху своим жаждущим продолжения ночного марафона телом, попутно развязывая пояс её халата.

— Ты вынуждаешь меня бить все мыслимые и немыслимые рекорды. Минуты у меня ещё не было.

За окном моросил мелкий наверняка противный дождь, порывы ветра били в стекло, но на душе у Марка ярко светило солнце и на все лады голосили райские птицы.

Кажется, такого прекрасного утра у него не было все эти долгие четыре года. И пусть они словно воры должны прятаться от окружающих, но Марк знал, что это временно. Очередная ночь убедила его в том, с кем он хочет идти по жизни дальше. И дело было совсем не в постели, вовсе нет, просто он окончательно осознал, насколько глубоки были его чувства к одной единственной женщине. И к несчастью для его жены, эта женщина не она.