Будет ночь – она вернется...

– Еще не решили, – ответила она.

– Я предлагаю посмотреть достопримечательности, – сказал Кирилл. – В любом городе они есть, например, можно на экскурсию съездить. Поехали с нами, Всеволод?

– Не-не, – замахал тот руками. На экскурсии Кирилл не убьет Алину, он ее прикончит, когда отвезет в загадочный домик на крутом берегу. Кстати, насчет домика ни слова не говорит. Как бы спросить невзначай? – Мне тут уже надоело. А вам?

– Лично мне нет, – ответил Кирилл и многозначительно посмотрел на Алину. – Ты поела? Тогда, извини, Всеволод, мы пойдем и поваляемся на пляже.

Сева проводил их взглядом и сосредоточился на своей тарелке. Пустой базар был, ничего новенького он не вызнал. Столовая опустела. Любочка и Эдвард продолжали сидеть за столиком, воркуя. Эдвард… тоже темный скакун. Не спросил он Алину, знакома ли она с Эдвардом, а надо было. М-да, парни что-то все меньше ему нравятся. Стоп! Кого-то не было на завтраке. Егора! Очень удобный момент навестить его. Сева прикончил завтрак и поспешил к Егору в номер.

Руслан позвонил в дверь.

– Кто там?

Голос женский, а не детский, значит, дежурная дома.

– Это милиция вас беспокоит, – сказал он, доставая удостоверение. Дверь приоткрылась, он показал документ и усмехнулся: – Вот почему дочь ваша открывает дверь незнакомым людям – вы ей плохой пример подаете. В «глазок» надо смотреть на удостоверение, а потом открывать.

– Да нечего у нас брать, я не боюсь грабителей, – отмахнулась она. – Проходите на кухню. Уж извините, но я продолжу готовить. А то мне завтра на дежурство, дочка еще не умеет варить. Садитесь. Чаю выпьете?

– Не откажусь, – садясь на стул, сказал он.

Кухонька маленькая, но аккуратная, такая же аккуратная хозяйка, которой не дашь больше тридцати пяти лет, фартук на ней просто стерильный, причесана тщательно, очень милая женщина с приветливым лицом и наверняка образованная. Она налила в большую чашку заварки и кипятка, поставила на стол сахарницу и печенье в плетеной тарелке, подала ложечку.

– Странно, – усмехнулся Руслан, – в моей практике вы первая, кто не испугался страшного слова «милиция».

– А чего мне бояться? – принялась она чистить картошку. – Я ничего не натворила, дочери рановато проказничать, а раз пришли, значит, по делу, что-то узнать хотите.

– Точно, – улыбнулся он. – Вы одна живете?

– Одна. С мужем лет пять как разошлась. Нам с дочкой неплохо и вдвоем. Так что там у вас? Вы прямо говорите, без «подъездов». Кстати, меня Катя зовут.

– Очень приятно, а меня Руслан. В ваше дежурство в пансионате был танцевальный вечер. Не скажете, когда вышла из корпуса Лика? Она из Питера.

– Да у нас одна Лика. Вечер назначен был сразу после ужина… но мероприятия никогда вовремя не начинаются. Вам, конечно, точное время надо знать?

– Желательно.

– Сейчас припомню… – Катя перестала чистить картошку, задумалась. – К началу вечера корпус опустел. Потом где-то в половине десятого Кристина выбежала, ключ не сдала. Знаете, – она звонко рассмеялась, – наши отдыхающие не любят ключи сдавать. Многих дежурных это страшно злит, а мне все равно. Потеряют ключ – будут делать новый за свой счет, зачем же злиться?

– Это же ваша работа – требовать ключи, за порядком следить.

– Если честно, наша работа плевая, спасибо, что за нее платят. Так вот, Кристина вышла в половине десятого, а минут через десять – Лика. Я еще удивилась, что они не вместе, Лика и Кристина дружат.

– А кто заходил в корпус до окончания танцев?

– Заходили Кирилл и Алина. Вам они знакомы?

– Я почти всех ваших жильцов знаю. Во сколько они зашли, помните?

– Помню. У меня привычка: часто смотреть на часы во время дежурства. Днем через каждый час звоню дочери, я ведь одну ее оставляю, беспокоюсь, как тут она, а вечером и ночью – само собой получается. Кирилл и Алина зашли минут в пять одиннадцатого. Кажется, у них красивый роман.

– Что значит – красивый? Романы, по-моему, все одинаковые.

– Ой, не скажите! Я много видела интрижек, а романы редко случаются. У Алины и Кирилла именно роман. Не знаю, как объяснить, но по ним обоим это видно.

– Скажите, Катя, только честно, Кирилл ведь давно приехал, раньше за ним романов… или интрижек вы не замечали?

– Нет. Хотя он не обделен вниманием женщин. Кирилл из тех мужчин, кто знает себе цену. – Руслан не пропустил данное замечание мимо ушей. Знает себе цену, следовательно, владеет собой и способен хладнокровно ставить перед собой задачи. Люди с завышенной самооценкой – далеко не ангелы. У Кати было другое мнение: – Он не разменивает себя. Это редкое качество сейчас.

– Вы же не всегда в пансионате, может, слышали о нем слухи…

– Не забывайте, я дежурю сутки, а за сутки многое заметишь. Иногда приходится подменять заболевших дежурных или по их просьбе выручить, особенно сейчас, когда урожай на участках надо собирать. Так что у меня есть возможность для наблюдений. А слухи… не люблю сплетни. Я не рисуюсь перед вами, просто когда-то сама из-за сплетен разрушила собственную жизнь, муж не простил, что не поверила ему, а я извлекла урок.

– А как вам Лика показалась? Только откровенно.

Катя отложила картофель и нож, подсела к Руслану, налила себе чаю. Он наблюдал за ее движениями и понял, что она подыскивает подходящие слова. Существуют женщины, выделяющиеся из общей массы. Вроде бы в них нет ничего особенного, а рядом с ними уютно будет даже в пещере. Такова Кларисса, Катя тоже, хотя они разные.

– Пустышка, – наконец ответила она. – И Кристина ей под стать. Жалко их обеих, жизнь прожигают вхолостую, неинтересно. Им чудится – они что-то недополучат, упустят, а что им нужно – сами не знают, поэтому кидаются в крайности. Слышали такое выражение «бизнес-вдовы»?

– Нет. А что это?

– Собственно, это выражение появилось недавно. Так психологи называют жен наших российских богачей.

– Странное определение.

– Но точное. Женщины выходят замуж за состоятельных людей, подавляющее большинство из них, разумеется, выходят по расчету и очень часто за мужчин вдвое старше себя. Им кажется, что они здорово устроились, получили возможность ни в чем себе не отказывать. И поначалу живут празднично, появляется тьма милых забот, о которых раньше они только мечтали. Они носятся по магазинам, приводят себя в порядок, ведут светский образ жизни. То эфемерное разнообразие, в которое они окунаются, возносит их над остальными людьми, и уже становится неинтересно общаться с друзьями, вникать в чужие проблемы, кому-то сочувствовать. Они отдаляются от всего, что хоть как-то привносит дискомфорт в душу. А позже начинаются и у них проблемы, ведь зачастую многие бросают работу. И когда наступает пресыщение богатством, а оно обязательно наступает, эти женщины остаются одни…