Будет скафандр – будут и путешествия

– Что? Мы уже там?

– Я ведь тебе говорила, – напомнила Крошка. – Фьить! И все. Прилетели.

Я ничего не ответил, пытаясь сообразить, как далеко мы очутились от дома.

– Идемте, дети.

Вылетели мы в полдень, а сошли с корабля ночью. Корабль стоял на уходящей вдаль, насколько доставал глаз, платформе. Я увидел над собой незнакомые созвездия, вниз по небу тянулась тонкая нитка, которую я определил как Млечный Путь. Так что похоже, что Крошка ошиблась – хоть мы и очутились далеко от дома, но все в той же галактике, может, нас просто перебросили на ночную сторону Веги-пять.

Услышав за спиной изумленный вздох Крошки, я обернулся.

У меня не хватило сил даже на вздох изумления. Небо сверкало необъятным звездным водоворотом. Сколько там было звезд? Миллионы?

Случалось вам видеть фотоснимки туманности Андромеды? Гигантской спирали из двух изогнутых витков, сжатых под углом? Из всех красот неба – это самое чудесное. И сейчас мы увидели нечто подобное.

Только не на фотографии и не в окуляре телескопа – мы были так близко к звездам (если «близко» – подходящее слово), что они простирались над нами через все небо, занимая пространство в два раза большее, чем звезды Большой Медведицы, когда смотришь на них с Земли. Так близко, что я увидел их скопление в центре – два огромных звездных ствола, переплетающихся вместе.

И тогда я по-настоящему понял, как далеко очутились мы от дома. Дом остался там, затерянный среди миллиардов звезд.

Не сразу я заметил еще одну двойную спираль справа от меня, такую же раскидистую, но несколько смещенную в сторону, и тускловатую – бледный призрак нашей прекрасной Галактики. И не сразу понял, что передо мной – Большое Магелланово облако, коль скоро мы находимся в Малом, а искрящийся водоворот над головой и есть наша Галактика. То, что я принял за Млечный Путь, оказалось просто одним из многих таких млечных путей – Малое облако изнутри.

Обернувшись, я снова поглядел на него.

Он имел правильные очертания широкой дороги среди неба, но был бледный, как снятое молоко, по сравнению с нашим. Я не знаю, каким он должен был выглядеть, потому что никогда не видел Магеллановых облаков – я никогда не бывал южнее Рио-Гранде [17] . Но я помнил, что каждое облако является галактикой само по себе, но эти галактики меньше нашей и примыкают к ней.

Снова взглянув на сверкающую спираль нашей Галактики, я почувствовал такую тоску по дому, какую не испытывал лет, наверное, с шести.

17

Галактики Магеллановых облаков видны только в небе Южного полушария Земли.

Крошка, ища утешения, прильнула к Материне. Та, вытянувшись, обняла ее.

– Ну, ну, милая. Я чувствовала то же самое, когда была очень юна и увидела это впервые.

– Материня, – робко спросила Крошка. – Где наш дом?

– Посмотри направо, милая, видишь, вон там, где правая спираль уходит вдаль? Мы прилетели из точки, отстающей далеко в эту сторону от центра.

– Нет, нет, я не Вегу имею в виду. Я спрашиваю, где находится Солнце?

– А, ваша звезда! Но, милая, на таком расстоянии это все равно.

* * *

Потом мы выяснили, как далеко находится Солнце от планеты Ланадор – в 167 130 световых лет. Материня не могла сказать сразу, потому что не знала, какой отрезок времени мы подразумеваем под годом – сколько времени требуется Земле, чтобы совершить оборот вокруг Солнца (для нее эти данные имели такое же значение, как цены на арахис в Перте, так что если она и встречала их где-нибудь в справочнике, то тут же забывала). Но она помнила расстояние от Веги до Солнца и сообщила нам расстояние от Ланадора до Веги, используя эту цифру как ориентир: расстояние от Веги до Ланадора было в шесть тысяч сто девяносто раз больше, чем расстояние от Веги до Солнца. Умножив 27 световых лет на 6 190, получаем 167 130 световых лет.

Материня любезно подсчитала нам все это в десятичной системе вместо того, чтобы использовать факториал пять (1·2·3·4·5 равно 120), как принято на Веге 167 130 световых лет равно 9,82·10¹⁷ миль. Округлив 9,82 до десяти, получаем: 1 000 000 000 000 000 000 миль, то есть расстояние от Веги до Ланадора. (Или от Солнца до Ланадора. – В таких масштабах и Вега, и Солнце всего лишь глухие задворки).

Тысяча миллионов миллиардов миль.

Я отказываюсь иметь что-либо общее с этой смехотворной цифрой. Может, для космических расстояний она и «невелика», но просто наступает такой момент, когда предохранители в мозгу больше не выдерживают.

Платформа, на которую мы приземлились, оказалась крышей гигантского треугольного здания, простирающегося на много миль во все стороны. Изображения этого треугольника с двойной спиралью посредине – тот же рисунок, что и на украшении, которое носила Материня – попадались нам потом на каждом шагу.

Это был символ, означающий: «Три галактики. Один закон».

Я сваливаю сейчас в кучу все, что узнавал обрывками: Три галактики – организация типа нашей Федерации Свободных Наций или ее предшественницы Организации Объединенных Наций, или Лиги Наций, которая существовала еще раньше. Ланадор – столица Лиги, где расположены официальные учреждения и суды, подобно тому, как штаб-квартира Лиги Наций находилась в Женеве. Ланадор избран местом пребывания штаб-квартиры в силу исторических причин, его население – это Древний народ; отсюда началось распространение цивилизации.

Три галактики – островная группа, как штат Гавайи, у них нет других близких соседей. Цивилизация распространилась по Малому облаку, затем по Большому, а сейчас медленно прокладывает себе путь к нашей Галактике: медленно, поскольку звезд в ней в пятнадцать-двадцать раз больше, чем в первых двух, вместе взятых.

Когда я более-менее уяснил себе картину, то даже злиться перестал. Материня была очень важной особой у себя дома, но здесь она была лишь мелким чиновником, и все, что она могла сделать – это доставить нас сюда. Тем не менее я еще некоторое время сохранял холодную вежливость в отношениях с ней – она могла бы смотреть в другую сторону и не заметить, что мы тихо удрали домой.

Нас разместили в той части огромного здания, которое служило чем-то вроде гостиницы для транзитных пассажиров, хотя, пожалуй, слова «арестантские бараки» или «тюрьма» подойдут больше. На условия грех жаловаться, но мне уже чертовски надоело садиться под замок каждый раз, как я попадаю в новое место. Вниз нас проводил встретивший нас робот – на Ланадоре роботы попадаются на каждом шагу. И не какие-нибудь жестяные имитации человека, а машины, которые действительно полезны, как, например, этот, который отвел нас в наши комнаты, а потом топтался на месте, как ожидающий чаевых коридорный. Он представлял собой трехколесную тележку с большой корзиной наверху – для багажа, если он есть. Робот встретил нас на крыше, что-то прочирикал Материне по-вегански и повел нас к лифту, а затем по нескончаемо длинному коридору.

Мне опять подготовили «мою» комнату – имитацию имитации, сохранившую все ошибки, и добавившую новые упущения. Вид ее произвел на меня впечатление, весьма далекое от ободряющего – становилось очевидным, что нас здесь собираются держать до… в общем, до тех пор, пока будет угодно хозяевам.

Но в комнате было все, что нужно, включая вешалку для Оскара и ванную комнату по-соседству. Сразу за «моей» комнатой располагалась имитация кошмара на темы «Сказок Шахразады», изобретенного Крошкой на Веге-пять. Но поскольку Крошка пришла при виде комнаты в восторг, я не стал расстраивать ее своими подозрениями.