Будни и праздники

И вышла – ещё раз пройтись по этажам, чтобы убедиться, что спят все и что никто в смятении не размышляет порой не о поездке в театр, а над насущными вопросами бытия, своего и чужих…

Глава 24. Последствия

Неделей позже.

Воскресенье.

Два тёмных друида сидели в опустевшей после завтрака детской гостиной. Один – на диване, который стоял ближе к лестнице наверх. Другой притворялся, что его заинтересовали полки шкафа с игрушками и книгами для младших, перед которым он сидел на корточках. В общем и целом, оба сидели в противоположных углах помещения. Подальше друг от друга.

– Кадм, - сухо сказал Коннор. – Иди сюда. – А когда мальчишка-друид нехотя подошёл к нему, ткнул пальцем в диван. – Сядь.

Мальчишка-друид помешкал, но сел – правда, на другом конце дивана, опять-таки подальше от Ивара.

Коннор постоял перед ними, глазеющими в разные стороны, и хмыкнул.

– Не люблю дискомфорта.

Обе сумрачные физиономии перевели взгляды на него. Мальчишка-некромант помолчал, чтобы оба усвоили первую высказанную им информацию, и продолжил:

– Долго рассусоливать не буду. Мне необходимо, чтобы мой брат и мой ученик поговорили. Поговорили о том, из-за чего воротят друг от друга носы. Ясно? Мне нужно, чтобы вы поговорили.

И спокойно, ощущая два взгляда в спину, пошёл к лестнице на второй этаж, скептически размышляя: "Не подружатся – отлуплю обоих! Или ещё что-нибудь придумаю – такое, чтобы Трисмегист обругался, снимая с Ивара моё заклятие. Только придумать надо такое, чтобы не сразу снял. А иначе – смысл?"

"Помочь – придумать?" – щедро предложил подслушавший его Мика, и Коннор с досадой потянулся закрыть браслет, а потом снова хмыкнул и оставил артефакт связи приоткрытым. Всё равно уже подходил к мансарде.

– Что ты имеешь в виду, предлагая помощь?

– Заклятие какое-нибудь найти, как ты и хотел! – посмеиваясь, отозвался Мика. – Давай мы Ивару диарею устроим?

– Диарею ему Трисмегист сразу раскусит и вылечит, - вздохнул мальчишка-некромант.

– А ты бы сам что хотел ему устроить? – с живым любопытством спросил Мирт. – Так-то у нас и Бернар – спец по болячкам. Быстро твоего братишку исцелит – да ещё на пару с Трисмегистом.

– Я бы хотел какой-нибудь выверт, а не болячку, - тоже усмехнувшись, ответил Коннор. – Но, боюсь, Трисмегист опять-таки его быстро раскусит.

– Это какой ещё выверт? – заинтересовался и Хельми. – Чис-сто пс-сих-хологичес-ский? А что… Попробовать можно. – И с усмешкой добавил: - Ес-сли тебе брата не жаль.

– Попробовать-то можно, - засомневался Коннор, фыркнув на последнее. – Вот только опасение остаётся то же самое – Трисмегист и его острый глаз.

– Нас пять головастиков! – возмущённо заявил Мика. – Неужели не сладим против одного Трисмегиста?! Кстати, можно напрячь Колина – он у нас любитель что-то интересное поискать.

И все посмотрели на мальчишку-оборотня. Тот, с закрытыми глазами, забравшись с ногами на кровать, полусидел на прислонённой к стене подушке и рассеянно улыбался, что значило только одно: именно сейчас и здесь он блуждает по библиотеке прошлого, между стеллажами с книгами.

– А тебе брата и правда не жаль? – спросил Мирт.

– Ну… немного жаль.

– А почему тогда того же не сделаешь с Кадмом?

– Ивар старше. Он лучше должен соображать, что надо пусть и не дружить, но быть в ровных отношениях со всеми. Тем более – он знает всё! И, если не сделает того, что я…

Кашлянул Колин, и все обернулись к нему.

Мальчишка-оборотень всё так же полулежал на подушке, разве что трясся от бесшумного смеха. Удивлённый Коннор спросил:

– Над чем?

– Ты ещё не знаешь, поговорят ли они, а уже готовишь выверт для брата! – фыркнул Колин. И открыл глаза. – Лучше бы подслушал их, вместо того чтобы нервничать. А то – придумал тоже… И вообще. Как ты думаешь узнать, помирились ли они? Они что – тебе доложить должны?

– Ну… - уже неуверенно проговорил Коннор. – Наверное, по ним самим будет понятно. Например, когда будут общаться меж собой…

Между прочим, Колин был прав. И лучше бы Коннор подслушал, о чём могут говорить два подростка-друида без него.

Когда Коннор уходил из гостиной для младших, он не оглянулся, а потому не заметил: два друида проводили его одинаково бесстрастными взглядами. А едва мальчишка-некромант пропал из виду, оба снова отвели глаза друг от друга, начали смотреть куда угодно, но только не друг на друга. Однако не встали и не разбежались подальше друг от друга.

– И когда мы расскажем брату? – вполголоса спросил Ивар, вновь безучастно глазевший на лестницу.

– Не знаю, - не менее равнодушно отозвался Кадм, созерцая видимое ему за окном. – Возможно, после этой ночи.

– А что скажем ему сейчас? Он ведь упрямый.

– Можно будет сказать… мы поняли друг друга и больше не злимся… Я не злюсь.

– А если он скажет – этого мало?

Мальчишка-друид, смотревший в окно, коротко вздохнул.

– А такое бывает? Чтобы – бац, и сдружились? Мне кажется, ему пока хватит, что мы не злимся друг на друга.

– И всё-таки не понимаю, почему надо всё скрывать.

– Привык. В Мёртвом лесу. Там всё, что обо мне ни узнавали, оборачивалось против меня. Ты, небось, и сам на себе такое испытал.

– Было такое, - уже совсем задумчиво сказал Ивар, который продолжал контролировать, не появился ли кто на лестнице, а заодно – входную дверь из тамбура в гостиную. – Ладно, уговорились. Скажем (точнее, я скажу), что мы поговорили, и я тебя понял, но ведь дружить нам необязательно. Хотя… - он ухмыльнулся. – Мне нравится, что среди всех наших в Тёплой Норе – мы два друида, больше таких нет.

Кадм только пожал плечами, глядя на солнечные блики в осенней листве ближайшего дерева.

…Коннор не знал. Два подростка-друида уже поговорили – после похода в театр. Хотели раньше, но не получилось. Поговорили, встретившись следующей ночью после поездки. Ивар вышел в Цветочную беседку, где Кадм и нашёл его. Посидели на круговых скамьях, пытливо присматриваясь друг к дружке, потом Ивар сказал:

– Ты больше не хочешь… в Старый город? Я учился в храме Перта. Если что – могу помочь. С сестрой.