Будни и праздники

— Ко мне. Забыл, что ли? Я ведь приглашал тебя вчера. Но ты так и не соизволил появиться. Обидчивый. Тебя, оказывается, как девушку обхаживать надо.

— Да не обидчивый я, — отозвался Дмитрий.

— Ладно-ладно, собирайся.

Жил Кайтанов рядом, через три или четыре дома от общежития.

В комнате жужжал кондиционер, стоял цветной телевизор, импортная стенка, на полу — ковер, на стенах — безделушки. Словом, едва не копия Наташиной квартиры.

— Это все Наташа, — произнес Борис, как бы угадав мысли Дмитрия, и голос его потеплел, в нем прозвучала нежность. — Я-то сам в личной жизни неприхотлив. Мне что в кресле сидеть, что на пеньке — бара бир!.. А здесь спальня.

В спальне почти всю стену занимали стеллажи с книгами. Дмитрий увидел библиотеку всемирной литературы, подписные издания, энциклопедии.

— Откуда такое богатство?

— Контакт с книготоргом, — улыбаясь отвечал Борис. — Вот погоди, я тебя тоже сведу с нужными людьми. Прибарахлишься немного. Но предупреждаю заранее — с книгами у меня железный закон. На дом никому не даю. Почему-то даже у образованных и культурных людей не считается зазорным увести чужую книгу. А по-моему, воровать книги — преступление, особенно сейчас, когда они стали дефицитным товаром.

— Ты много читаешь?

— Что ты! Иногда, в охотку. Откуда у меня время. И в выходные приходится крутиться.

Затем Кайтанов провел гостя на кухню. Достал из холодильника початую бутылку коньяка, тарелку с колбасой, нарезанный лимон. Налил в небольшие стопки.

— Давай по маленькой. Для бодрости.

Когда он захлопывал дверцу холодильника, на ней сверкнула в солнечных лучах никелированная эмблемка «ЗИЛ-Москва». О чем-то это напомнило Дмитрию. Совсем недавнем… Ну да! Разговор в вагончике: «А где «ЗИЛ-Москва»? У нашего начальника дома стоит…»

Кайтанов уже поднял рюмку, но, перехватив взгляд Дмитрия, опустил ее на стол. Брови его насупились, он иронично хмыкнул:

— Послушай, не наплел ли тебе кто-нибудь, что я упер мехколоновский холодильник?

— Да, — просто сказал Дмитрий.

— Вот люди! — покачал головой Борис. — Мужики, а языки иной раз распускают хуже базарных баб. Действительно, — он бухнул кулаком по холодильнику, так, что тот задребезжал, — это мехколоновский. Но на участок он прибыл с разбитыми печенками. Видать, уронили где-то по дороге. А мастерских в Райцентре пока нет. Так что пришлось бы ему гнить на складе. Короче, — продолжал он резко, — составили комиссию, холодильник уценили, и я его купил. За наличные. Квитанция в бухгалтерии. Отремонтировал за свой счет… Но нашлась сволочь, пустила подлый слушок. Мне передавали…

— Да ладно тебе, — перебил Дмитрий. — Чего ты оправдываешься?

— По я ведь вижу, как ты смотришь! — в его голосе прорвались нотки обиды.

— Не будем об этом, — Дмитрию хотелось поскорее загладить неловкость.

— Мы должны верить друг другу, — жестко подчеркнул Кайтанов. — Друг другу, а не сплетням.

— Я ведь ни о чем тебя не спрашивал. Ты сам начал разговор.

— И правда… — Кайтанов усмехнулся и резким жестом стукнул по столу.

Рука у него слегка подрагивала от возбуждения, но когда через минуту они вернулись в гостиную, Кайтанов был совершенно спокоен.

— Все время хотел тебя спросить, — обратился он к Дмитрию, — да из головы вылетало. Ты в преферанс играешь?

— Когда-то играл. Но, честно говоря, давно не брал карт в руки.

Борис чуть скривился.

— Ну, ничего, вспомнишь. Дело в том, что у нас тут компания преферансистов. По очереди ходим друг к другу в гости. Сегодня собираются у меня. С минуты на минуту должны прийти. Нас четверо, но один в командировке. Так что придут двое. Представитель заказчика Некрицкий…

— Это не тот, что передал сведения, которыми ты вчера меня попотчевал?

— Угадал. Извини, уважаю в людях принципиальность, но твоя несговорчивость в данном конкретном случае нам дорого обойдется. В буквальном смысле. Он теперь такой акт недоделок всучит! Придется затратить большие деньги. Государственные, между прочим. Вот и считай, что лучше.

— По-моему, лучше работать без недоделок.

— Вообще?

— Вообще.

— Так не бывает.

— Берусь доказать тебе обратное на рыбхозовской трассе.

— Дай бог. Только Некрицкий такой уж человек, что всегда найдет недоделки, так же как инспектор ГАИ при желании всегда найдет, за что сделать прокол.

— Это мы еще посмотрим.

— Ладно… Еще будет Хамидов — главный инженер управления механизации. Очень нужный человек. Запчасти, автол, солярка. Вообще-то у нас правило. За картами ни слова о работе. Говорим о футболе, женщинах, перевариваем мелкие сплетни — ну и что? Человек без этого тоже не может. Ставки у нас маленькие, просто ради спортивного интереса. Так что не бойся, много не проиграешь. Кстати, сейчас они придут, помоги собрать на стол.

Гости не заставили себя долго ждать.

Некрицкий оказался этаким сверхкорректным джентльменом — в костюме и галстуке, несмотря на жару. У него было сухое, умное лицо с седыми баками и усталыми глазами. Движения неторопливые, ни одного резкого жеста, ни одного громкого слова. На губах ироническая улыбка, даже если речь шла о футболе.

Похоже, карты были его страстью. Притом он любил играть втемную. Даже когда он проигрывал, выражение лица не менялось. И только когда он произносил «шесть пик втемную» и брал холеной рукой карты, еще не видя картинок, на миг в его глазах вспыхивал азартный огонек.

Хамидов был здоровенный детина, громкоголосый и бесцеремонный. Сделав удачный ход, он принимался хохотать и стучать ногами в пол.

Играли допоздна и разошлись за полночь. Кайтанов был прав. О работе никто не проронил ни слова. А Некрицкий вообще за весь день произнес не больше десяти фраз, если не считать его заявок на игру втемную.

XXI

Утро началось как обычно. Бригада грузила такелаж и метизы, готовилась к выезду. Случайно бросив взгляд на стопку металлических уголков, аккуратно сложенных за вагончиками, Дмитрий даже присвистнул. За отгулы стопка стала наполовину ниже. Исчезло едва ли не пол-опоры. А уже на этой неделе бригада подойдет к каналу, на берегах которого должно подняться два анкера.

Невероятно. Правда, поселок рядом. Но Дмитрий хорошо знал: местные жители не возьмут без спроса даже ржавого гвоздя. Он жестом подозвал к себе Палтусова, не ездившего на отгулы.

— Толик, здесь был кто-нибудь?

Тот слегка смутился, потом тихо ответил:

— Да.

— Кто?

— Самусенко.

Вот так новость, удивился Дмитрий. За целую неделю никто из прорабов так и не соизволил появиться па трассе. А в выходные дни пожаловал Самусенко. Причем по собственной инициативе, иначе Кайтанов сказал бы об этом.