Будни и праздники
Шрифт:
— Сделайте одолжение! — восторженно прошуршал господин Кром. — Надеюсь, ваш шеф, — обратился он к Карлу, — отпустит вас на некоторое время?
— Прямо сейчас? — удивился Карл.
— Не люблю откладывать в долгий ящик. — Господин Кром уставился на меня и нетерпеливо переступал с ноги на ногу. — Ну, едем?
— Не могу вам отказать, — развел руками Карл. — Тем более, в такой день. Но Чек непременно должен вернуться. У нас важные дела, протокол. Утром этот документ должен лежать у меня на столе.
Господин Кром заторопился к выходу.
Легковая машина быстро доставила нас на улицу Карла Великого, двадцать. С тех пор, как мы покинули зал заседаний, господин Кром не произнес ни слова. Молча, в сопровождении угрюмого слуги, мы прошли в его пятиэтажный особняк.
В вестибюле господин Кром замешкался — куда же меня вести?
— Высоко подниматься не будем, — наконец решил он. — Для такого серьезного свидания сгодится и первый этаж…
Он свернул в коридор налево и плечом толкнул первую же дверь. Старуха, которая находилась здесь, от неожиданности вскрикнула и уронила на пол шитье — кусок серой холстины. В руке остро сверкнула игла.
— Позови-ка, Элен, — распорядился господин Кром. — А сама погуляй. Да не вздумай сказать, что я не один.
— Слушаюсь… — испуганно произнесла старуха и неуклюже заторопилась из комнаты.
Господин Кром показал пальцем на обшарпанный стул.
— Садитесь!
Второй стул он собственноручно перенес от окна к столу, но не сел.
— Я, так и быть, постою, — усмехнулся он.
Комнату, в которой я оказался, судя по всему занимала прислуга. В углу неказисто топорщился ободранный шкаф, в который упиралась узкая железная кровать. Окно затемняла выцветшая занавеска. Все очень напоминало комнату во флигеле на моей «вилле». Кстати, и здесь на столе отсвечивала начищенными боками керосиновая лампа.
Молчание становилось все более тягостным. Господин Кром скрестил руки на груди и, то и дело хмыкая, терпеливо ждал.
Дверь, наконец, приоткрылась и женский голос спросил:
— Можно?..
— Что за блажь! — возвысил голос господин Кром. — В собственном доме спрашиваешь разрешение!
Вошла женщина, темноволосая, кареглазая, небольшого росточка. Черная шаль, наброшенная на плечи, подчеркивала на лице тени, и я вначале не мог определить ее возраст. Неужели передо мной Элен?
— Садись, — проскрипел господин Кром.
Женщина послушно села.
— Узнаешь этого человека? — сипло спросил он.
— Нет, — покачала головой женщина.
— А он рвался увидеться с тобой, даже добился свидания!
Элен долгим добрым взглядом посмотрела на меня.
— Нет, не знаю, — вздохнула она.
— Вот как? — оторопел господин Кром. — Тогда как все это понять? — вопрос уже относился ко мне.
— Госпожа Элен, естественно, меня не помнит, — стал объяснять я. — Мы действительно ни разу не встречались. Но я дружил с коллегами госпожи Элен. Они с восторгом отзывались о ее лингвистических способностях. О, я до сих пор поддерживаю старые ученические
связи. Ник постоянно мне пишет. С Робом, — я сделал паузу, — иногда вижусь. А Сюзи, на которой я чуть не женился, шлет мне поздравительные открытки…Вижу — Элен уловила нужное имя, отбросила остальную шелуху. Она, похоже, обрадовалась нечаянной весточке и сказала:
— Что-то припоминаю… Возможно, и в самом деле я видела вас!
— Вынужден перед вами извиниться, — обратился я к господину Крому. — Этой встречи я не требовал. Просто сказал однажды господину Карлу, что знаю вашу супругу. Вот и все.
Господин Кром разочарованно прокашлялся.
— Ну что ж… надеюсь, вы остались довольны.
— Вполне, господин Кром.
— Только прошу об одном. Мы живем тихо, уединенно, никого не принимаем. Вы там встречайтесь, переписывайтесь, а нас уж оставьте в покое.
— Хорошо, господин Кром.
На этом свидание закончилось. Я боялся лишний раз взглянуть на Элен. И только прощаясь, имел возможность открыто прочитать в ее глазах благодарность.
Господин Кром любезно распорядился подвезти меня к месту службы на своем автомобиле, и я таким образом быстро достиг карловского кабинета.
Карл с нетерпением поджидал меня.
— Ну как? — сразу заинтересовался он. — Доволен встречей?
Я неопределенно пожал плечами.
— Знаю, — сказал Карл. — Разговора не получилось. Оно и понятно — в присутствии ревнивого, грозного супруга! Однако ловко ты выкрутился. Понаплел всяких друзей, прикинулся простачком… Большие артистические способности!
Я молчал, разглядывая сверкающие корешки многотомных сочинений. Карл, не дождавшись ответа, с чувством предложил:
— О друзьях своих ты еще расскажешь, притом подробно. А сейчас нужно прислушаться к советам господина Крома. Не следует врываться в мирную обитель и вносить переполох. Хочешь знать, чем закончилось твое любовное свидание? Изволь.
Карл опустил руку под стол. Что-то щелкнуло, и зазвучал натужный, с характерной сипотой голос господина Крома:
«…и тысяча самых искусных, самых сладких слов не поможет! Нет, я не могу забыть плотоядный блеск твоих бесстыжих глаз. Провалиться бы сквозь землю, только бы не знать позора!
— Не пойму, — послышался дрожащий голос Элен, — в чем я перед вами виновата? С этим молодым человеком, которого вы сами привели, у меня ничегошеньки не было! Ни встреч, ни свиданий, ну ничего, ничего!
— Откуси и выплюнь язык, извергающий ложь! — взвизгнул господин Кром. — И за какие грехи приходится терпеть страшное унижение!
— Очень вас прошу, оставьте подозрения. В конце концов пожалейте меня. Изо дня в день — одно и то же!
— Да, да, одно и то же. Но благородные действия мои всего лишь эхо твоих свершенных и несвершенных поступков…
— Нет, я не вынесу, уйду! До смерти надоело…
— Опять помышляешь не о том, чтобы смирить себя, а таишь в душе новую гадость. Уйти? Попробуй, посмотрим, что из этого выйдет.