Будьте нашей Тётушкой

– Отличная память!- не удержалась от похвалы я.
– Только нужно твоему коню придумать имя!

– Пусть будет Буцефал!- улыбаясь, произнес папа.

– Ну, он еще маленький для такого грозного имени, он скорее, Буцефалик, Буцик!- улыбнулась и я.

– Буцик, у меня конь Буцик!- засмеялся мальчик.

– Но давайте обедать, я сейчас всё приготовлю,- спохватилась я.

– Чуть позже, я договорился с Антоном Павловичем, сейчас он свободен и я привезу его, чтобы он осмотрел вас. А потом и обедать сядем. Я сейчас вам комнату открою, можно туда вещи перенести, все разобрать, а потом мы кровать купим, и вы сможете там распоряжаться спокойно.

– А я тете Марусе про микстуру напомнил, и мы вместе поспали. А еще она опять мне ножки лечила,- закончил мальчик уже тише.

– Хорошо, хорошо, только помни - об этом никому ни слова!- сразу стал серьезнее отец. А я решила именно сегодня расспросить его об этих тайнах.

– И еще тете Марусе сон плохой приснился и она плакала! А я ее пожалел и сон прогнал!

– Ну, все доложил? Или что забыл добавить?- посмотрел отец на смутившегося мальчика, который понял, что сболтнул лишнего.

– Ничего, я уже в порядке, не переживайте,- я спокойнопосмотрела на встрепенувшегося мужчину.

Он внимательно еще раз посмотрел на меня и , кивнув головой, повернулся к выходу.

– И еще, - на ходу обернулся мужчина,- вы очень правильно сказали- не если, а когда! Я эти слова все время повторял и у нас все получилось! И друзьям ваши слова тоже понравились. Теперь - это наш девиз!- И он вышел из комнаты.

А я раскрыла вторую дверь, где и была спальня хозяйки. Кровати не было, стояла только ширма, ранее её закрывавшая, а вот шкаф, зеркало со столиком, еще одно кресло и стол побольше составляли её убранство.

Мальчик тоже на своей лошадке прискакал в эту комнату. На ноги он не мог упираться, но от сильного толчка рук лошадка дергалась и как бы прискакивая, продвигалась вперед. А здорово придумала тетушка - моя предшественница - так он легче и быстрее может передвигаться, и ноги не будут так уставать.

Я ещё раз задумалась обо всей этой истории, перенесшей меня в чужое тело и жизнь, но размышлять долго некогда - надо вещи разбирать.

Тем более, что и ребенок приуныл, видимо, маму вспомнил.А вот, скорее всего, и она - я увидела на столике рисунок красивой молодой женщины, улыбавшейся нам.

– А фотографий ещё не делают, что-ли? И в паспорте у тетушки тоже был рисунок,- опять всплыло что-то из другой жизни.

Что я припоминаю свою жизнь, более технически развитую, я уже поняла. Эти картинки всплывали постепенно и уже не пугали и не удивляли меня.

Но я задумалась и не сразу заметила, что мальчик смотрит на рисунок мамы и слезы наворачиваются у него на глазах. Надо срочно отвлечь его и я сказала:

– Красивая у тебя мама.Ты тоже вырастешь красивым, как мама, и умным, как папа. И она будет очень тобой гордиться.

– Но она же умерла,- прошептал мальчик.

– Да, но душа ее в тебе, рядом с тобой, знай и помни об этом.

– Папа тоже говорил, что мама с облаков смотрит на нас и все про нас знает.

– Вот видишь, папа обманывать не будет. Но мне нужна твоя помощь.

– Какая,- глаза ребенка опять загорелись интересом.

– Я сейчас принесу вещи, а ты мне будешь подсказывать, куда что надо разложить.

Глава 10. Всё устраивается

И мы занялись разбором вещей, которых было достаточно много. Были тут и теплые, и более легкие платья, и халаты, и ночная рубашка, и белье- все простое, скромное, но приятное и подходящее по размеру - еще бы, я ведь в теле, которому одежда и предназначалась.

В большом чемодане лежало теплое пальто с меховым воротником, пальто полегче, плащ, теплые и легкие кофты, шаль, шляпка и теплая шапочка. Замечательно - проблем с одеждой не будет. Все это я разложила и развесила в шкаф для одежды.

А сейчас я зашла за ширму и с удовольствием переоделась в легкое чистое платье-халатик - в теплом платье второй день уже было тяжело ходить.

В корзинке были банки с вареньем, грибами, еще какие-то продукты - я их унесла на кухню.

Дальше были бумаги, маленькие сумочки с женскими мелкими вещами, даже небольшая коробочка с колечком, брошкой, на цепочке висела деревянная руна в виде солнца, и я сразу ее одела, так как видела, что такая же была и у мужчины, и даже у ребенка, значит, здесь другая вера, чем в моё время. Вот и еще один вопрос в целую копилку нерешенных, но надо обо всем узнавать понемногу, не торопясь.

Так, потихоньку разбирая вещи, я знакомилась с этим временем и модой, которая напоминала двадцатые годы прошлого для нас двадцатого века близкого мне времени.

Опять задумавшись, я не услышала ничего, а вот Андрюша еще раз меня удивил, произнеся:

– Папа с Антоном Павловичем идет! Скоро здесь будут, - он поскакал на лошадке в комнату.

И действительно, через какое-то время дверь открылась и мужчины вошли в комнату. Вышла к ним и я. Антон Павлович улыбнулся и сказал:

– Вижу, вы начали обустраиваться. А как ваше самочувствие?

– Уже гораздо лучше. Голова почти не болит, только лоб чешется, видно, заживает.

– Ну что же, давайте посмотрим,- и лекарь опять провел по моей голове руками, от которых распространялось слабое голубое сияние.

– Действительно, состояние ужеполучше. Удар хоть и сильный был, но одномоментный.

– Я помню, что об камень лбом ударилась, видно, в темноте оступилась и не заметила.

– Ну , бывает, бывает. Вы уж поосторожнее пока. Микстуру пили?

– Да, это я напомнил!- подсказал мальчик.

– Отлично, отлично. Наклейку можно и снять, пусть рана заживает,сейчас напишу название мази, в аптеке свободно возьмете, мажьте на ночь, чтобы легче заживало.

– А мне уже можно делами заниматься, выходить из дома?

– Почему бы и нет? Если головокружения нет, слабости тоже, - я активно качала головой, отрицая этислова,- то вполне можно, но потихоньку, не перетруждаясь. А то я вижу, вы активно за дела принялись. Вот и обед приготовили, как я чувствую!- улыбнулся доктор - именно так называлась эта профессия в моем мире.