Буду ждать тебя здесь

Сидя на краю ванной, невольно вспоминаю блондинку из зеркала: она была ровно на этом самом месте и отчего-то плакала. Сейчас она тоже где-то здесь? Надеюсь, нет. Довольно страшно представлять, что за тобой могут волей-неволей наблюдать откуда-то извне. Хотя любопытство всё-таки мучает. Не терпится узнать, кто она и почему так странно себя ведёт: какой нормальный человек станет сидеть в шкафу?

Надо успокоиться, перестать нервничать. Ледяная вода приятно покалывает кожу. Вода резвыми потоками стекает с пальцев. Невероятно приятно. Чем дольше держишь руки под струёй, тем глубже проникает это ощущение. Холод достаёт практически до костей и замораживает все чувства. Сердцебиение замедляется, паника отступает. Мир вокруг словно замирает в одном мгновении и не смеет пошевелиться. В настоящем нет ничего страшного и волнующего, только факты. Можно бояться прошлого и придуманного будущего, мы всегда так делаем, даже не осознавая того. Так страшно услышать критику о собственном творении, в которое вкладываешь всю свою душу и любовь, что предпочитаешь вообще ни с кем не делиться им. Только бы ни одно живое существо не посмело осквернить твоё детище своими словами. Почему-то ещё ни разу не предположила, что люди могут лестно отозваться о моей – как выразился Габриэль – «писанине», на ум всё время приходят только негативные отклики. Возможно, это нормальная реакция, когда знаешь о недостатках собственного произведения?

– Ада! – неожиданно голос Тони раздался по всему дому громким эхо. – Ада!

– Хватит прятаться, Адерин. – рядом возник Холи. – Выходи отсюда. Или я найду способ вытащить тебя насильно.

– Да? – угрозы Габриэля всегда действуют безотказно, и он это знает. Я бесшумно открыла дверь, встретившись с неоднозначными взглядами Энтони и Лив. Хочется снова запереться в своём убежище.

– Садись. – Каннингем выдвинул стул.

С трудом контролируя нервную дрожь во всём теле, я устроилась напротив них. Кофе. Чтобы друзья не заметили, что я в панике, буду часто прикладываться к чашке с кофе. Всегда помогает. Мне, по крайней мере. Наверняка, остальным всё равно заметно, что я не в себе.

– Ты давно это написала? – аккуратно издалека начала Грин.

– Пару месяцев назад, наверное. – без запинки ответила я. – Или несколько лет назад. Когда стала жить здесь. – уточнила я. – Там написано.

– Ты правда чувствуешь себя как твоя Аделаида? – с поминающим лицом спросила Лорна.

– Эй, если ты начала изучать депрессию и её виды, это не значит, что все мы твои подопытные кролики! – остановил её Каннингем. – Так пишут не из-за этого. – строго добавил он, немного нахмурившись. – Мне понравилось. – так удивлённо сказал сержант, будто сам от себя такого не ожидал. – Очень реалистично, Ада. Несколько раз по спине даже мурашки пробежали. – нервно усмехнулся он, с силой разминая свои пальцы. – Тот, с зеркалом. – пояснил полицейский.

– Да. – улыбнулась я, облегчённо выдохнув. – Я потом себе везде оставляла свет. И первые сутки провела на работе.

– Ты их перечитываешь? – деловито продолжил Каннингем. – Несколько моментов кажутся очень знакомыми.

– С зеркалом? – переспросила я. В моём рассказе в отражении жила девушка. Блондинка. Всё происходящее в истории очень напоминает произошедшее в реальности. Однако, я написала зарисовку очень давно, задолго до появления загадочной девушки в зеркале.

– Ты видела её снова? – со всей серьёзностью спросил Тони, гордо расправив плечи.

– Сегодня утром. Перед тем, как ты пришёл. – судорожно вспоминала я. – Кошелёк. Помнишь, говорила тебе? Я вернула его ей. Она, эта блондинка, сидела в шкафу и, кажется, искала именно те монеты. Мне удалось ей их вернуть: нужно просто, смотря в зеркало, положить предмет на желаемое место. Она получила его, понимаешь? – с восторгом рассказывала я.

– Так, в твоей комнате будет спать Тони. – решительно заявила Ливи. – Кухонный диван мой.

Энтони предложил посмотреть на обитательницу зеркала снова. Только теперь уже с ним. Лорна сразу же наотрез отказалась от этой «дурной» затеи. Грин устроилась на стуле поудобнее: прижала колени к груди. Будто паука или мышь на полу увидела. Тони отважно схватил зеркальце и направился в комнату.

– Похоже, телек сломался. – расстроено оповестил Каннингем. Из-за своей безрассудной решимости он просто свет забыл включить.

– Так лучше? – щёлкнула я выключателем.

– Есть сигнал! – воскликнул он.

Сержант Каннингем прошёлся по комнате, глядя себе за спину через зеркало, прямо как в прошлый раз. Он внимательно осматривает шкаф, под кровать залез, посмотрел на подоконнике и за шторами. Энтони буквально забрался в каждый укромный уголок, чтобы найти живое отражение, но тщетно. Лив всё-таки не выдержала и присоединилась к нам. Правда, она только наблюдает, стоя за углом, и кусает от волнения ворот нежно-розового свитера. Габриэль вернулся в комнату и разлёгся на кровати. Как он всегда говорит: «Лучшая помощь с моей стороны – не мешать.» Именно этим Холи и занимается.

Не найдя ни одного следа присутствия загадочной блондинки, я и Тони проследовали в коридор, а затем в ванную. Лорна без особого желания идёт за нами. Не то, чтобы она сильно боится, скорее, просто не верит в призраков и подобные – сверхъестественные – вещи. Так никто и не отразился в зеркале. Грин даже едва слышно выдохнула. Вряд ли ей будет хорошо спать в доме, в котором она увидит то, во что раньше не верила. Наблюдая за нашими бессмысленными хождениями, Габриэль посоветовал проверить кухню. Холи надеется, так мы сможем понять, откуда взялись яблоки.

Первым делом Тони обыскал диван и подоконник. Он почему-то уверен, что девочки обожают сидеть на подоконниках и рассматривать прохожих. Я забрала у него зеркало. Не только же ему развлекаться поисками блондинки. Осматривая кухонный стол, борюсь с сильным желанием поскорее посмотреть на холодильник. Может, она именно там? Ливи схватила ноутбук и застучала клавишами.

– «Аделаида положила все три пакета яблок в холодильник.» – зачитала Грин с экрана ноутбука. – Ада, поищи там. Может, это так работает?

– Не знаю. – протянула я, поворачивая зеркало. – Да! Да это она! – обрадовалась я, заметив в отражении светлые локоны.

Рядом в момент оказались Энтони и Лив. Моя подруга даже не вспомнила о том, что боится необъяснимого. Блондинка бережно раскладывает яблоки на полках, одно к одному, и подравнивает их пакетом молока, словно линейкой. На кухне темно, только свет из холодильника позволяет не спотыкаться. Девушка идёт в ванную. На ней сине-голубая пижама с прелестным зайцем во всю грудь. Она тщательно чистит зубы, умывается и заплетает густые волосы в косу, фиксируя её тонкой резинкой. Обитательница зеркала выключает в доме свет и ложится в постель.

Близнецы

Третий день отпуска. Я, наконец-то, выспалась и готова к новым свершениям. В прямом смысле. Кто-то же должен разобраться со всем этим бардаком в доме? Габриэль никогда не займётся уборкой. Он говорит, что готов пережить ещё одну собственную смерть, только бы не заниматься этим «никому не нужным» делом. Конечно, с нашей общей ленью, уборка действительно превращается в какое-то нелепое времяпрепровождение: нет никакого смысла складывать вещи в аккуратные стопочки, чтобы на следующее же утро перевернуть всю эту красоту вверх тормашками. Кто знает, может, во время «бесполезного занятия» найду ещё какую-нибудь вещицу, принадлежащую блондинке? Я, Тони и Лив зовём её с позапрошлой ночи Аделаидой – в честь героини моих зарисовок – или «Ада-живущая-за-зеркалом».

Не знаю точно, насколько Аделаида похожа на придуманную мой девушку, но ситуации, происходящие в жизни выдуманной Ады, уж очень походят на те, которые мы наблюдали через зеркало. Её дом сильно смахивает на мой. Мне хотелось дать ей то, чего нет у меня. Например, я приписала героине моих зарисовок влюблённость, чтобы её по этому поводу не доставала подруга Мими Слоу, как это делает в реальности Лив. У Ады-живущей-за-зеркалом есть друг, с которым они знакомы с трёх лет – прямо как мы с Тони – Джейкоб Смитсон. Он так же, как и Энтони, пошёл по стопам отца и матери – стал полицейским. Правда, Аделаида Йероурт сразу получила должность журналиста, а не корректора; её не боятся соседи – некоторое время назад отношения с соседями сильно мне докучали, – и она очень общительная. В последнем пункте придуманная Ада особенно превосходит меня. Реальной Аде – то есть мне – нужно приложить катастрофические усилия, чтобы заговорить с кем-нибудь незнакомым. Наверное, поэтому Лорна всеми силами пытается помочь мне познакомиться хоть с кем-то.