Будущая твоя
Шрифт:
Тем временем я бегу к двери, в надежде на какое-то чудо. Чуда не свершается, естественно. Как бы я не дёргала ручку и не стучала по дереву кулаками, дверь не открывается. Видимо, в прокуратуре никому нет дела до постороннего шума. Видимо, никого не интересует, почему кто-то настойчиво хочет выйти из кабинета старшего помощника прокурора.
— Не шуми. Никто и пальцем не пошевелит, лучше иди сюда. Я кое-что тебе покажу, — он призывает подойти к столу, вертя в руках пластиковой папкой черного цвета.
Я несмело ступаю, храбрясь из последних сил. Ну же,
— Открывай, — Ким уступает мне дорогу, позволяя сесть на стул. — Открывай папку, чего ты боишься, малышка?
— Я не уверена, что мне это нужно, — мой голос дрожит, а вместе с ним — всё тело.
Делаю глубокие вдохи, короткие выдохи. Тянусь пальцами к папке. Очень медленно открываю, испытывая терпение Назарова. Я слышу, как он шумно дышит за моей спиной. Чувствую, как в нём кипит градус. Ещё чуть-чуть и он сам откроет эту чёртовую папку.
Первые строчки бегут перед глазами. Буквы сливаются с текстом в одно сплошное пятно. В голове появляется настоящий гул. Я тянусь пальцами к своим вискам и нещадно тру кожу, массируя и сжимая. Начинаю читать заново. Снова и снова поглощаю предложение за предложением, не веря собственным глазам. Сказать, что я прихожу в шок — оговориться. Я в ступоре, теряю грань между реальностью и бредом. Это чья-то дурацкая шутка? Не может быть! Я не верю. Не верю ни единому слову, написанному на этих бумажках.
— Прочитала? — он ухмыляется, наслаждаясь моей красноречивой реакцией. — Ну? Как тебе, не ответишь?
— Что я должна ответить? — я не смотрю на Кима, когда он снова становится напротив меня. Не поднимаю взгляд, не поворачиваю голову.
— Я хочу знать, что ты думаешь сейчас. Хочу услышать каждую твою мысль. Ну же, малышка, смелее. Не бойся…
Глава 29
Максим
— Быстрее, — рявкаю на медлительного поца в мундире, пока он возится с замком на металлической решётке.
Чёрт издевается надо мной. Слишком долго тянется к засову. Не спеша хватает пальцами, на секунду замирает, поднимая свой тупой взгляд на меня.
— Торопитесь жить? — подмигивает, думая, что я сейчас заценю его шутку.
— А ты как думаешь?
Лязгает металл. Ну, наконец-то! Я выхожу из клетки, прихватив с собой пару фраз:
— У вас тут клопами воняет, и кормите дерьмово, европейцы, — мент лыбится, но ничего не говорит в ответ. Видать, такие замечания он привык слушать каждый день. Всё-таки обезьянник, а не центральная прачечная.
На выходе забираю у дежурного свои вещи: портмоне, связку ключей, мобильник и пачку сигарет. Проверяю документы и бабки. Вроде бы порядок, а там, если что, пусть готовят себе костыли. Оказавшись на улице, делаю глубокий вдох. Солнце давно зашло и теперь совсем не жарко. Ещё бы холодный душ принять и тогда вообще порядок. Немного задумавшись, я упускаю из виду две чёрных иномарки. Лишь когда хлопают дверями тачки, я обращаю взгляд на знакомый мужской силуэт. Криво ухмыляюсь, следя за вальяжной походкой.
— Привет,
как ты? — Олег проницательно смотрит, не решаясь вытащить из кармана джинсов руку, чтобы поздороваться. Правильно делает, её-то я, один хрен, не пожму.— Нормально. Ты добазарился?
— Я. Садись в машину, — Олег кивает в сторону своей тачки, но я не соглашаюсь до последнего.
— Зачем?
— Макс, не выпендривайся. Сказал, значит, давай, залезай.
Соглашаюсь. Сажусь на заднее сиденье и поворачиваюсь к окну, пока мы едем по оживлённым улицам вечернего города. Всю дорогу мы молчим. Водила сосредоточенно крутит руль, Олег утыкается в свой мобильник, а я бездумно разглядываю светофоры, случайных прохожих, витрины магазинов. Мы подъезжаем к коттеджу, что на Таирово. Металлические роллеты с шумом поднимаются вверх, пропуская автомобили. Заезжаем во двор. Я первым выхожу из тачки, на ходу стягивая футболку, пропитанную собственным потом и вонью обезьянника.
— Я в душ, — кидаю через плечо.
— Давай. Через десять минут встречаемся в столовой на ужин, — отвечает Олег.
Прохожу в дом и, по старой памяти, захожу в свою бывшую комнату на втором этаже. В сердце проносятся болезненные спазмы. Дежавю, мать его за ногу. Ничего не поменялось. Разве, обои на стенах и шторы на окнах, но спальня всё равно выглядит слишком узнаваемой. Скидываю джинсы прямо посреди комнаты. Захожу в ванную комнату. Долго принимаю душ, пытаясь соскрести с тела вонь и грязь. Закрываю глаза, подставляя лицо под холодные струи воды.
В голове сплывают навязчивые картинки. Деталь за деталью врезаются в память, оставляя в груди щемящее послевкусие. Все мысли только о ней. О блондинистой стерве, выставившей меня дураком. Сучка… Как ей удается, а? Я хочу её убить или трахать?! Хочу любить или забыть?! Не понимаю самого себя. Вроде бы, всё — фенита ля комедия. Инцидент исчерпан, любовная лодка разбилась о быт. Мне громко сказали: "Динамо, Макс. Ты свободен. Проиграл со счетом десять ноль". Чёрт… но я не могу её оставить. Не могу выкинуть вредную занозу из своего сердца. Эта ведьма точно околдовала, опоила дерьмовой, сука, любовью.
Холодный душ слегка остужает мой запал. Решив, что лучшим будет дать нам немного времени "остыть", я свыкаюсь с мыслью о неминуемой встречи. Хрен с два, куда я денусь. Не отпущу, пусть и не мечтает. Если она думает иначе, то её проблемы, не мои.
Повязав вокруг бедер банное полотенце, выхожу из ванной комнаты и лицом к лицу встречаюсь с Машей. Весьма неожиданно.
— Что здесь забыла?
— Я принесла чистые вещи, — девушка прячет румянец, отворачиваясь в сторону. Понятное дело, я смущаю её своим полуголым видом, но, на удивление, меня не парит такой расклад. Она пришла в мою комнату, а не наоборот.
— Олега?
— Что? — не понимает или делает вид.
— Вещи. Олега? — повторяю вопрос, бросая взгляд на одежду в женских руках.
— Да, его. Ужин готов. Мы ждём тебя, Максим, — Машка в спешке покидает мою спальню.
Я смотрю ей в след, понимая, что меня ни разу не трогает эта встреча. Всё исчезло, пропало. Ни ёкнуло ни на секунду. Забыл. Забил. Или же всему виной другая? Та, что кусает меня за руки и бьёт кулаками, а потом громко стонет, когда я наваливаюсь сверху, трахая с особым энтузиазмом?!