Будущее есть. Горизонты мечты

Последние «Глобал-ньюс». О геофизике — ничего. Только в самом конце: «Сотрудник Земсектора Института планетологии Уильям Болингброк впервые достиг ядра Земли». Две строчки, затерявшееся среди очередных успехов марсианских экспедиций, строительстве станции на Ганимеде, высадке на Эриде, подготовке Второй звездной… В экипаже «Капеллы» Брок неожиданно обнаружил бывшего однокурсника. В интервью тот подробно описывал свои чувства перед прыжком в неизвестное. С ума все сошли с этим космосом!

Кстати, не он первым достиг ядра. Первыми там были Лысенко и Попов. Потом Ямагато, Лоуренс и де Сильва. Ну а он сегодня добрался до слоя Лемана, то есть до границы внутреннего ядра. Четыре пятых расстояния до центра Земли.

На мостике о Броке, похоже, успели забыть. Капитан Зегерс водил длинным носом по изотермам и изобарам на экране сейсмокартографа. Тая болтала в углу с вахтенными офицерами. Запах кофе из автомата, мягкий свет, светлые панели. А вокруг на тысячи километров — сжатая чудовищным давлением каменная масса с температурой солнечной фотосферы. Кратчайший миг соприкосновения — и весь этот уютный уголок исчезнет без следа.

Брок невольно прислушался к разговору. Тая рассказывала о какой-то старой книге. В таких иногда бывали важные сведения о прошлых эпохах. Но Тая уверяла, что ценность книг не только научная.

— …будущий жених явится за ней на корабле… На парусном корабле. И эти паруса должны были быть алыми. Девушка каждый день стояла у моря и ждала — не появится ли на горизонте алый парус. И нашелся юноша, который узнал о предсказании и действительно приплыл на корабле с алыми парусами. Ну, это все равно как сейчас двигатель перестроить ракетолету. Представьте, вы полюбили девушку, а она мечтает увидеть катер с алым выхлопом. Что бы вы стали делать?

Один из вахтенных, молодой такой брюнет, наморщил лоб:

— Ну, если бы полюбил… Я лучше сразу пошел бы к девушке. Чего тянуть? И этот парень из книги… Ему бы тоже надо было просто поговорить.

— Да, наверное, так проще, — согласилась Тая. — Но тогда не было бы красивой истории.

Реабилитация после экспедиции проходила на морской зооферме Хуай Цилинь — полоске ослепительного кораллового песка между океаном и лагуной, разгороженной загонами. Броку нравилась простая жизнь морского пастуха. Ранним утром, после дойки, выводить ламантинов на подводные пастбища. Следить, чтобы морские коровы не забредали на трассы грузобарж — на спинах некоторых животных белели памятными знаками шрамы от винтов. Ну, а когда по-южному быстро опускались темные сумерки, стада гнали обратно. После ужина оставалось еще время посидеть с Таей на веранде их легкого бунгало. Слушать шелест пальм, любоваться ночным морем, что искрилось под яркими тропическими звездами.

Это был не просто отдых. Брок чувствовал, как в его голове, свободной от привычной каждодневной умственной нагрузки, вылеживается информация, неспешно и подспудно находит себе место в выстраиваемых логических цепочках. Потом все это предстоит оформить и проанализировать, превращая версии в обоснованные выводы, подходы к Общей теории ядра, создание которой еще не близкое дело… Но процессы в недрах Земли не понять без проникновения в самый центр. Можно до бесконечности строить гипотезы и догадки, простукивать и просвечивать земную сердцевину с сейсмостанций и спутников, но в конце все равно кто-то должен спуститься в самую глубокую глубину, чтобы узнать все ее тайны.

Брок, к неудовольствию Таи, начал набрасывать метки по следующему спуску. Откладывать его не имело смысла, а вот доклад в Институте мог и подождать, тем более, что докладывать, кроме предположений, было нечего. Значит, надо резервировать место уже на следующий рейс «Файр Ривер». И переоборудовать капсулу.

Этот день не задался с самого начала. Что-то барахлило в катере, и приходилось постоянно всплывать и перенастраивать его заново. Во время одного из всплытий в оставленном без присмотра стаде случилось ЧП. Молодой телок по дури залез на дне в какую-то проржавелую посудину и, естественно, там застрял. Брок плохо понимал язык сторожевых дельфинов-байцзи и не мог им объяснить — что надо делать. Пришлось нырять самому, вытаскивать из западни глупомордое создание. Дюгоныш, в результате, повредил заднюю ласту. Пара взрослых тащила его к лагуне, зажав между собой. Брок на катере то и дело ловил на себе осуждающий взгляд вожака. А впереди был неприятный разговор с дежурным ветеринаром.

После ужина капитан Зегерс попросил всех задержаться и зачитал с листка:

— Постановление Директората Планетологического института. Пункт первый. Одобрить предложенную Советом правительств Большую Марсианскую программу. Пункт второй. Приостановить Программу сверхглубоких геофизических исследований. Задействованное оборудование, включая тяжелые системы, демонтировать с последующим перебазированием на планету Марс. Подробней обо всем скажет администратор Днепров с базы Мелас.

Встал немолодой офицер с кирпичным «космическим» загаром.

— Вы знаете о положении на Марсе. Либо нам сейчас сосредоточить там все силы, либо вовсе уходить с планеты. Мы возлагаем на вас большие надежды. Думаю, если перебросим тяжелые системы до конца противостояния, то сможем вплотную приблизиться к самообеспечению колонии.

— Как долго наши системы будут на Марсе? — перебил Брок. — Когда они вернутся на Землю?

— Совет считает, что глубинные разработки на Земле экологически небезопасны. Главный рудник человечества теперь Марс. То есть возвращения систем не предполагается.

— А наука?

Днепров улыбнулся:

— Прошу не беспокоиться! Продолжайте, пожалуйста, свою науку у нас на Марсе. Создадим все условия! В Скиапарелли — академический филиал, в Меласе — центр глубинной ареологии. Всех туда приглашаем. Всех без исключения!

В столовой оживленно зашумели. Земной сектор в Планетологическом институте считался прибежищем неудачников, там даже в аспирантуру не было конкурса. Теперь же смирившиеся с приземленным существованием геофизики получали вдруг путевку в Космос! И не на орбитальные станции, не на Луну, а сразу на Марс! Брок понял, что все кончено, но в нем уже поднимался поток бешеной ярости.

— Ну, а на Земле? Как продолжать здесь исследования?

Днепров терял терпение, да и остальных настойчивость Брока, похоже, начинала раздражать.

— Говорю еще раз! Если вам нужны тяжелые системы, вы сможете спокойно работать с ними на Марсе.

— Что, у Марса уже появилось магнитное поле? Как прикажете изучать его генерацию в марсианских условиях? Мы сейчас в шаге от решения основных вопросов геофизики. Достаточно просто пройти оставшуюся тысячу километров до центра! На это и понадобится-то всего год, другой…

— А Марс этот год потерпит на жестких лимитах? Наука должна людям служить, а не вашему любопытству! И тяжелые системы на Марсе — это решение для всего человечества. Давайте проведем голосование прямо здесь! Я уверен, вы окажетесь в меньшинстве.

— А кто будет голосовать? — у Брока сорвался голос. — Погибшие в ядре Попов и Лысенко? Они были бы за меня! А те, кто здесь… Им просто хочется в космос!

И тут Броку дали по полной. За оскорбление памяти павших! За высокомерие, заносчивость и чванство. За то, что слишком хочет стать первым в центре Земли. И что в космосе такие не нужны.