Будущего нет! Кошмар наяву

– Николай Иванович, не надо…

– Отставить! Серега, я со своей женой из-за твоей скромности ругаться не намерен. Она уже завелась: «Такой молодец, надо отблагодарить, надо помочь…», да и девочка твоя ей понравилась. В общем, официально приглашаю вас на будущее новоселье.

– Спасибо. Только я на стажировку скоро еду.

– Ничего. Вернешься же? Возьмешь свою девчушку и нагрянешь ко мне на новую квартиру. Как у тебя с зазнобушкой дела, кстати?

Александров счастливо заулыбался:

– Отлично.

– Ты, Сергей, береги ее. Любит она тебя, поверь старому майору. Любящая жена для нас, офицеров, это тыл и опора, самое главное в службе и жизни. Моя ведь тоже настрадалась. Гарнизоны, общаги, в госпиталь ко мне бегала… Хорошо хоть сейчас все наладилось, чем-то отблагодарить за любовь и заботу могу. Так и ты не забывай никогда, чего любовь жены стоит.

Александров твердо кивнул:

– Не забуду. Обещаю.

***

Достаточно неожиданно, хотя и предсказуемо, о непостоянстве линии времени дали ответы фантастические книги. Пол Андерсен, «Патруль времени». Хорошо, что в их мире отсутствует всемогущая служба контроля целостности реальности. Но сама идея глобально изменить будущее захватила и наполнила надеждой. Только как и чем? Вариант Рэя Брэдбери «И грянул гром», конечно, очень привлекательный, но в него верится, честно говоря, слабовато.

Для осуществления кардинального воздействия необходимо что-то совершенно убойное, доведенное до имеющего большие возможности человека и достаточно легко подтверждаемое.

С выполнением второго и третьего пунктов изрядные трудности. Мнение о том, что Горбачев сознательно способствовал гибели Советского Союза, в последнее время только укрепилось. Логика доказательств предельно проста. Не хотел бы – поднял войска и задавил любой мятеж на корню. В способностях Советской армии навести порядок где угодно и в указанные сроки, Александров не сомневался. Поэтому даже письмо лично товарищу Генеральному Секретарю с описанием будущего страны эффекта не даст. Или, что намного вероятнее, приведет к совершенно другим последствиям, направленным против него, Сергея.

Пункт три тоже вызывает вопросы. Кроме достаточно невнятных описаний бытового (бомжевого) типа и фрагментов знаний, ничего. «Оно будет обязательно» – «отличный» аргумент. Когда, в какое конкретно время? А у курсанта была только одна точная привязка – могильная плита.

Сергей поежился и всем сердцем пожелал, чтобы эта страница Истории не возникла никогда.

И все-таки мысль передать свои знания серьезному человеку не отпускала. В принципе, существует только одна структура, чьей святой обязанностью является сохранение государственного строя. КГБ. Есть управление в городе, имеется соответствующий отдел и в училище. Куда обратиться? К кому? И с чем?

***

– Николай Иванович, вы офицеров особого отдела не знаете?

Наставник резко остановился:

– А тебе по какому вопросу, Сергей?

Курсант постарался сформулировать требования:

– Нужен рассудительный, вдумчивый человек. Действительно болеющий за дело, за государство, не карьерист. Понимаете, есть такая информация… Не шпионская, не о нашем училище, даже не о городе. Вообще о стране. И в нее очень сложно поверить. Но она верная. Только доказать ее трудно.

– М-да. А обязательно с ней идти в особый отдел, само собой не рассосется?

Сергей отрицательно покачал головой:

– Нет. И еще. Путь поступления информации тоже к нормальным не отнесешь. Материальных подтверждений нет, все в голове.

– Задача. Александров, а ты сам не боишься с таким к особистам идти?

Курсант честно признался:

– Побаиваюсь. Но надо.

Подумав, тренер твердо ответил:

– Тогда тебе прямая дорога к начальнику особого отдела. Не вздумай сунуться к заму или операм, что бы тебе они ни говорили.

– Понял. Спасибо, Николай Иванович.

– Не за что пока. Ты все-таки хорошо подумай, прежде чем туда идти.

– Я подумаю.

И он честно раздумывал пару дней. Даже записал на бумаге доводы, стараясь довести формулировки до совершенства. Тетрадный лист пришлось несколько раз переписывать, но умение грамотно излагать мысли помогло добиться нужного результата. Собравшись с духом, Сергей отправился в особый отдел.

– Вы к кому, товарищ курсант?

Тяжелая дверь уже закрылась за спиной, отрезая путь к отступлению. Нервничая, Александров представился:

– Товарищ старший лейтенант, курсант Александров. Четыреста пятьдесят пятая группа. Мне необходимо попасть на прием к начальнику особого отдела.

Сергей ожидал, что ему назначат время, внесут в список посетителей, но офицер указал на стул: «Присядьте, подождите», – и, коротко стукнув в двери, вошел в один из кабинетов. Вернулся почти сразу:

– Заходите, товарищ курсант.

– Есть.

Небольшой кабинет, портрет Дзержинского на стене, самый обыкновенный полковник за столом. На вид ничем не отличается от множества преподавателей на кафедрах.

– Товарищ полковник, курсант Александров.

Офицер кивнул:

– Проходите, Александров, присаживайтесь.

Курсант занял место, вздохнул, собирая мысли и сосредотачиваясь.

– Не стесняйтесь, рассказывайте.

– Есть.

Говорил Александров недолго. Все, что касается личного, опустил, сосредоточился лишь на грядущих изменениях в государстве. Пришлось рассказать и о своем общественном положении там. Полковник повторил новое слово:

– Бомж?

– Так точно.

– Расшифровку слова знаете?

– Никак нет. «Без особого», а дальше…

– Без определенного места жительства.

Сергей помрачнел. Да, похоже на то.

Офицер спокойно и внимательно смотрел ему в глаза. Надо продолжать.

Закончив рассказ, Александров достал из внутреннего кармана кителя аккуратно сложенный двойной тетрадный лист:

– Вот то же самое, только изложено в краткой форме.

Проглядев пункты, начальник спросил:

– Кому-нибудь рассказывали?

– Никак нет.

– Это хорошо.

Выдвинув ящик, полковник достал из стола небольшой бланк:

– Внимательно прочтите и распишитесь.

«Подписка о неразглашении». Ознакомившись с суровыми пунктами, Сергей достал авторучку «Кохинор» и поставил подпись. Подняв голову, вопросительно посмотрел на офицера.

– Я вас вызову. Сейчас можете быть свободны.

– Есть. Спасибо, товарищ полковник!

– Пока не за что.