Будущие, или У мечты нет преград

— Сомневаюсь. Знаешь, как говорят, от ненависти до любви.

— Все равно… может, стоит проверить? — не слишком уверенно спросил молодой мужчина.

— Дитер, я не буду за ними подглядывать. Это неприлично. В конце концов, Петрея не юная дева и терять ей нечего. Пусть узнают друг друга… получше.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Это лучше их постоянных препирательств. Я даже рада, что все так завершилось.

Он кивнул и неожиданно спросил:

— Ты как?

— Нормально.

— А искра?

— Спит.

— Ясно.

А взгляд пробежался по мне, замечая тонкий шелк халата, босые ступни, распущенные волосы. И что-то мне не понравилось в его взгляде.

— Тебе пора идти, — заметила я, поднимаясь.

— Наверное, — ответил Дитер, но вместо того, чтобы уйти, внезапно оказался рядом, притянул к себе и поцеловал.

Это было неожиданно. Именно поэтому я не оттолкнула его, не ударила, покорно принимая поцелуй. А мужчина, ободренный моим молчанием, уже пошел дальше, сжав плечо, погладил руку и начал подбираться к груди.

— Не стоит, — тихо ответила я, отступая назад и поправляя воротник халата.

— Одетт…

Его глаза горели не только желанием и от этого было еще больнее.

— Дитер, не надо.

— Ты же знаешь, как дорога мне.

— Знаю. И ты мне дорог…

— Тогда почему?…

— Как друг. Пожалуйста, не надо переступать эту грань. Я все равно не смогу тебе ответить.

И он тут же нашел виноватого.

— Это из-за Валкота, да?

— Это из-за меня. Из-за того, что я испытываю к тебе лишь дружеские чувства. Не стоит все валить на него.

— Не надо, Одетт. Я же все видел. Еще тогда на озере. Ты любишь его. А все равно на что-то надеялся.

— Валкот мне тоже дорог. А любовь… я не знаю, что это такое.

— Думаешь, если будешь отрицать, то эти чувства исчезнут? Нет. Поверь мне, я пробовал. Не исчезли.

Не знаю, какие чувства он желал вызвать во мне этим признанием, но ничего не вышло.

— Мне жаль.

— Но он однажды уже предал тебя и сейчас молчит. За эти дни ни единой строчки. Неужели тебе нужно именно это?

A вот и злость заговорила и обиженное самолюбие.

— Мне нужно, чтобы ты ушел. Пожалуйста. Пока мы не наговорили друг другу лишнего. А в своих отношениях с Валкотом я разберусь сама.

— Что ж. Это твой выбор.

Глава тринадцатая. Бал принцессы

Выбор.

Да, теперь выбор был за мной и только за мной. Я добилась того, к чему всегда стремилась — право самой решать свою судьбу. Но что делать с этим, когда сердце не на месте?

Алисет Валкот. Я не могла понять, что за игру он вел со мной, почему так внезапно отгородился, спрятался и скрылся за показательным равнодушием. Боялся сказать правду в глаза? И какой он после этого мужчина, если испугался реакции какой-то искрящей, у которой даже сил не было, чтобы ему ответить?

Последние дни я балансировала на пограничном состоянии. Даже сангир и страх его возвращения ушли на второй план. Это были неприятные эмоции. Меня кидало из стороны в сторону. От ненависти к нему до неприязни к самой себе.

Да, я чувствовала себя виноватой. Ведь из-за меня Алисет едва не погиб, лишился дара и ушел… Сделал то, о чем я мечтала, оставил меня в покое. И это злило еще больше. Оказывается, угрызения совести могут свести с ума еще сильнее, чем жестокие слова, сказанные прямо в глаза.

Мне необходимо было с ним встретиться. Просто жизненно необходимо. Но единственное, что мне сейчас оставалось, это следовать совету Дерека и ждать. Этим я и занималась. Плюс ко всему злилась, сходила с ума, строила гипотезы, прогоняла мысленно наш разговор в разных вариациях и концовках и ждала. Каждый день, каждый час. А Алисета все не было.

Маркиз Райдер уехал за два дня до бала. Нет, они не перестали ссориться с Петреей и выяснять отношения. Даже наоборот, их ссоры стали более личными, взрывными и безумными. Они оба загорались, взрывались и… мирились. Причем процесс примирения нравился им до такой степени, что они готовы были им заниматься несколько раз в день. Вне зависимости от времени суток. А нам лишь оставалось отводить глаза, делать вид, что все нормально и следить, чтобы слуги не проболтались.

— Интересные у них отношения, — заметила Селина, когда Петрея в очередной раз сбежала, а мы остались пить чай, заедая его ароматными пирожными корзинками.

Любимое лакомство Селины, которым ее баловал повар.

— Интересные, — согласилась я, раздумывая съесть еще одно или не стоит.

К сладкому я была равнодушна, но пирожные оказались невероятно вкусными.

— Не похоже на предыдущие два брака наследника.

Про пирожные пришлось забыть.

— Ты знаешь, может это и хорошо, что не похоже. Они построят свою собственную жизнь, свой мир.

— Ты думаешь свет переживет их скандалы?

— Светскому обществу Сангориа необходима встряска, закостенели все.

— Ну да, — усмехнулась молодая женщина. — Наша семья всегда в первых рядах. Всегда готовы бросить вызов обществу.

— Это и хорошо.

Гости стали приезжать за день до торжественного вечера. Их селили в дальней части замка и всячески старались развлечь. По меркам страны их было немного, всего человек триста-четыреста. Но это были настоящие сливки общества, высшая знать, на которую опиралась власть маркиза Марлоу.

Но самой первой в замок прибыла мама с отчимом.

Она стремительно вбежала в мою комнату, такая стройная, маленькая и светловолосая, так непохожая на нас, унаследовавших не только характер Корвилов, но и внешность.

— Одетт, — беззвучно выдохнула она или простонала.

Не знаю, для меня это было в любом случае оглушительно.

— М-мама?

Не помню, как оказалась в ее руках. Только стояла у полки с книгой в руке, а вот уже крепко прижималась к ней, ощущая тепло, то самое нежное, мягкое, материнское, которое нельзя ни с чем перепутать. Так обнимать могла лишь она.

— Мама… мамочка…

Великие, как же удивительно и прекрасно почувствовать себя маленькой девочкой. Той самой, которая промозглыми ночами прибегала в ее комнату, забиралась в постель и грелась.