Бугай. Инфильтратор
Шрифт:
— Движется к нам, о вооружении ничего сказать не могу, — передал командир экипажа.
— Поступил приказ о сбитии, — сказал ему связист, а затем добавил. Цитата: «сбить нахуй».
— Есть, — кивнул командир экипажа. — Слушай мой приказ...
ЗСУ «Тунгуска» навела на приближающийся вертолёт орудия и открыла огонь.
30-миллиметровые снаряды устремились к цели со скоростью 960 метров в секунду, поразив цель и заставив её гореть.
— Экипаж вертолёта эвакуируется с парашютами! — сообщил наблюдатель. — Четыре единицы!
— Слишком много
— Есть! — ответил связист.
Вертолёт, как ни странно, продолжал свой путь. Горел, но летел.
— Огонь! — приказал командир экипажа.
На этот раз очередь была длиннее. В оптику он видел, что часть снарядов попала в днище вертолёта и носовой фонарь. Но вертолёт продолжал лететь.
К его огромному удивлению, от вертолёта, который был уже очень близко, отделилось тело, которое спустя секунду раскрыло парашют.
— Чертовщина...
Парашютист был в зоне доступа для стрельбы. Командир экипажа думал недолго. Жаль, конечно, снарядов, но лучше снести его, пока он не скрылся.
Короткой очередью они пристрелялись, а затем дали серию на поражение.
Находящегося в пятистах метрах от них парашютиста пронзило бронебойными снарядами, с отделением фрагментов тела. Ног у него теперь точно нет.
— Что будем делать с вертолётом? — спросил наблюдатель.
— Пусть падает, — пожал плечами командир экипажа.
И тот упал куда-то на взлётную полосу. Пусть они получат втык за это, но за потраченную, на уже фактически сбитый вертолёт, ракету, втык будет больше. В карьере военного порой предстаёт выбор между степенями втыка, без мягких альтернатив.
— Пехоте передал, уже выдвигаются, — сообщил связист. — Пивка бахнем завтра? Узнал я тут, что у Пахома есть новый фильм, ну, как новый...
Оптика в «Тунгуске» внезапно ослепла, а наблюдатель заорал от боли. В следующее мгновение последовал мощнейший удар, а затем зенитку начало ожесточённо переворачивать.
Командир расчёта почувствовал, как у него сломалась левая рука, а в области живота что-то остро заболело. А потом он потерял сознание.
Пришёл в себя он только от нашатырного спирта, которым его потчевал наблюдатель.
— Что за нах?.. — едва придя в себя, спросил командир экипажа.
— Не могу знать, товарищ капитан, — ответил наблюдатель.
— Открой люк, тут говном воняет... — попросил капитан.
— Это от вас... — стушевавшись, ответил наблюдатель. — Живот.
Капитан опустил взгляд себе на живот и увидел кусок металла, торчащий оттуда.
— Ох... — вновь начал он терять сознание.
— Тащ капитан, что мне делать?! — запаниковал наблюдатель.
— Проверь остальных и выдвигайся за помощью, а я тут пока... — на последних словах капитан потерял сознание.
//В 450 метрах западнее//
— Блядские ПВО, ненавижу, блядь,
ПВО... — шептал я, пытаясь уползти на одной руке.Ну, как шептал... Звучало это всё больше походя на хрип из спущенных лёгких.
Сыграл, сука, роль героя... Отвлёк, блядь...
Но зато эти уёбки, стреляющие в первых встречных, сполна хлебнули ядерной ярости Доктора! Пусть и получилось это неожиданно даже для меня...
Заполз в овраг и решил осмотреть характер травм.
Обеих ног и таза нет, левой руки нет, нижней части лица нет, вместе с челюстью начисто смело и часть носа, правого лёгкого с печенью и сердцем тоже нет. На какие шиши я живу? А вот хрен его знает.
Привалившись к дереву, упавшему когда-то в овраг, я припорошил себя снегом и закрыл глаза. Ну, типа сдох. Это на случай, если найдут.
Регенерацию я пока придержу, мало ли...
Ребятам я дал указание сгонять в Озёрск и озаботиться поиском гелия-3, нужные инструкции и пояснения даны ещё в ходе полёта.
Потом они должны свалить в Мольск и ждать меня, если выкарабкаюсь.
— Я нашёл! — прозвучал спустя сорок с лишним минут возглас.
— Пизда... — брезгливым хриплым голосом произнёс кто-то.
Сам пизда.
— Как он только прополз столько? — задал вопрос какой-то испуганный фальцет.
— Зря ты людей недооцениваешь, — хмыкнул хриплый голос. — Про Маресьева слышал?
— Слышал, конечно, — ответил фальцет. — Но это-то когда было, тогда люди другие были...
— Харе болтологию разводить! — приказал новый голос, командный и недовольный. — Двухсотого в пакет и везём на базу, Эскулапу поручили изучить его на предмет идентификации личности и полезных данных. Потом помогаем с пожарами и разгребанием завалов.
— Есть! — ответили ему синхронно четыре голоса.
Глаза у меня закрыты, я не дышу, «интерфейс» ещё час назад уведомил меня, что я переведён в режим имитации смерти, поэтому регенерация очень замедленна до особого указания.
Вжикнула молния мешка и меня куда-то потащили.
— Идентификация личности, бля, ха-ха... — приглушенно хохотнул один из голосов. — У него полебла оторвало. Мамка родная не узнает. Какая, нахуй, идентификация?
Далее я оказался на полу какого-то транспорта, а затем мы поехали.
Ехали недолго, где-то минут десять. Потом меня снова взяли на руки и потащили куда-то.
Грохнувшись на стол, я поморщился от неделикатного обращения, но придержал ноту возмущения до более благоприятного времени.
— Зенитчики говорят, что опыта не получили, — сообщил кому-то очередной голос.
— Дистанция была большая, я полагаю, голубчик, — ответил ему старческий голос. — У них это частенько бывает.
— Король дал указание изучить тело на предмет особых примет и идентификации личности, — сказал первый голос. — Ответы нужны вчера.
— Ну так обратитесь ко мне на прошлой неделе! — раздражённо ответил ему стариковский голос. — Терпеть не могу этот ваш оборот речи! Применяете к месту и не к месту! Попугайчики!