Бугор
Шрифт:
– Думать надо.
– Думай. А я пока бизнес-план составлю, чтобы все ясно было. Специалистов найму, они мне все просчитают, чтобы никаких сомнений. Расходы мои, но если решимся на проект, то…
Комарову не надо было продолжать, чтобы Демьян его понял. Никто задаром коммерческие исследования проводить не будет, поэтому бизнес-план влетит в копеечку. И если проекту будет дан ход, то расходы за это Юра вычтет из своей доли. Он мог бы это и не говорить. И не сказал, потому что дверь вдруг открылась и в кабинет ввалились плотно сбитые парни в кожаных куртках.
Наглые ребята, самоуверенные,
– Здорово, мужики! – оскалив желтоватые зубы, ухмыльнулся атлет с узким и как будто вдавленным носом.
– Здорово, братва, – спокойно посмотрел на него Демьян.
Рано или поздно это должно было случиться. Деревня у них дальняя, до города километров тридцать, потому и не жаловала эти места районная мафия. Не интересовало Приволье районный криминалитет: и ехать далеко, и взять особо нечего. Но ситуация вдруг изменилась – сразу два фермерских хозяйства поднялись на солидную для деревни высоту, и, видно, слух об этом достиг чьих-то ушей. Вот потому «быки» и пожаловали.
– А ты кто такой? – хищно глянул на него верзила с широким лицом и круглыми, как у рака, глазами.
Демьян сидел за приставным столом в кабинете главы сельской управы, и его можно было принять за рядового и потому бесполезного посетителя. И он мог бы исчезнуть под этим предлогом, оставив Комарова наедине с опасной проблемой. Но как-то не по-товарищески это. Хоть и не друзья они, но интересы у них общие. А в такой ситуации сам бог велел им объединяться. Вместе и батьку легче бить…
– Председатель артели.
– Уваров? – спросил здоровяк с толстыми небритыми щеками на хомячьем лице.
– А ты откуда такой всезнающий? – снисходительно усмехнулся Демьян.
– Ну, ты же и сам понял, кто мы такие, – ухмыльнулся верзила.
– Чего надо?
– Мармеладу! Только не натурой, а чисто баблом!
– Облом? Ну, облом будет, можешь не сомневаться.
– Не облом, а баблом!
– Вот я и говорю, что облом вам будет, пацаны.
– Слышь, мужик, ты, наверно, не догоняешь? – набычился тонконосый. – Мы – братва, у нас мафия, мы все можем…
Комаров смотрел на него угрюмо, стараясь скрыть страх за нахмуренными бровями. Но видно, что не по себе мужику. И голос у него будет дрожать, если он заговорит. Но вместо него отдувался Демьян, и Юра мог позволить себе хранить гордое молчание.
– Что вы можете?
– Все можем! Хату твою спалить можем! Трактора твои утопить можем! Амбар сжечь можем!..
– За что?
– А за твои гнилые базары!
– А может, вам деньги нужны? Так вы скажите, а мы послушаем.
– И деньги нужны.
– Так мы вам ничего не дадим.
Демьян смотрел на бандитов с таким видом, будто он был авторитетным директором школы, а перед ним стояли нашкодившие ученики. Солидный у него вид, независимый, и братков явно злила его невозмутимость. Они же даже не присели, так и стоят спиной к дверям.
– Ты уверен?
– А разве мы вам
что-то должны?– Должны. Охраны у вас нет, а мы вас охранять будем.
– Это хорошо. Сторожей у нас мало, поля некому охранять. Только зарплата у нас не очень, тысяч пятьсот в месяц, не больше. Но если есть желание, милости просим. У нас и ружья для вас найдутся…
– Какие пятьсот тысяч? Нам пятьсот миллионов нужно.
– Мне тоже нужно. Но я не знаю, где их взять…
– Ничего, найдешь. А не найдешь, мы все здесь к чертям собачьим спалим! – пригрозил небритый.
– Это угроза, – нахмурился Демьян. – Это серьезная угроза.
– Так мы шутить не собираемся… Мы нормально подъехали, нормально предложение сделали, а ты, мужик, быковать начал.
– Я мужик?! Да, я мужик. В Афгане мужиком был. В зоне мужиком был. И здесь, на своей земле мужик…
Демьян медленно поднялся, подошел к небритому и без всякого стеснения сунул ему под нос мозолистые свои ладони. И тот не устоял перед ним, в смятении шагнул назад.
– Я этими самыми руками землю поднял! Я этими самыми руками на хлеб себе зарабатываю! Горбом своим зарабатываю! В поте лица зарабатываю! И ты хочешь, чтобы с тобой делился? Кто ты такой?
– Слышь, мужик, ты не кипишуй! – угрожающе сказал круглоглазый. – Постанова реальная, тебе от нее не отвертеться. Это наша земля, и любой, кто здесь работает, должен нам платить. Мы много не возьмем, всего двадцать процентов с дохода…
– Это твоя земля?! Что-то я не видел тебя здесь в дождь и слякоть, когда сеять пора. И когда урожай собирать надо, тебя тоже не видел… Эй, откуда ты такой лихой взялся?
– Слышь, мужик, зря ты так! Есть правила, мы по ним работаем…
– Работаете? Что-то не видел я, как вы здесь работали, когда поля бурьяном зарастали!
– Ты это, от темы не отходи. Есть постанова, за которой реальные люди стоят. Они сказали, что вы должны платить, и вы должны платить, понял? Мы вам дали подняться, теперь вы платить будете. И ты, Уваров, будешь платить! И ты, Комаров!
– Вы нам подняться дали? Ничего себе заявы! Ты с какого дуба рухнул, пацан?
– Слышь, мужик…
– Да нет, это ты, пацан, меня послушай! – надвинулся на бандита Демьян.
Он почти уверен был в том, что Комарову не хватит духу, чтобы прийти ему на помощь, если вдруг начнется драка. Если это случится, то битва будет жестокой – не на жизнь, как говорится, а на смерть, и Юра это понимает, потому и дрогнет его душонка. А если он все-таки встрянет в драку, то положение этим вряд ли спасет. Так что Демьяну надо рассчитывать только на свои силы.
– Я человек простой, я в зоне бугром был, я на ваши блатные постановы всегда клал с прибором. Ты меня понимаешь? И на твоих серьезных людей мне хочется плевать с высокой колокольни. Но если у вас есть к нам претензии, давай забьемся на стрелку, проведем разбор. Я мужиков соберу, ты соберешь братву. Вы стволы возьмете, мы – вилы. Я знаю одно безлюдное место, там болото рядом, трясина там глубокая, трупы в нее хорошо бросать, всю вашу кодлу в себя втянет. Мужики мы крутые, да и повеселиться любим. Насадим вас на вилы, в болоте утопим, а потом три дня пить-гулять будем… Ну так что, на стрелку забиваемся?