Бухта надежды. Задача — выжить

Вчера с прибытием на подмогу беркутовцев, все пошло немножко веселее. Конечно, глядя на все то, что творилось в палатах и коридорах, хотелось орать и бежать, куда глаза глядят, а уж никак не веселиться. Мозг отказывался воспринимать все происходящее как новоявленную реальность. Скорее, как дурной кошмар… Или ужастик.

Беркутовцы, назубок знавшие свое дело, быстро зачистили четвертый этаж, где было больше всего мертвяков – все-таки это было отделение патологии беременности и помимо беременяшек там еще было куча пациенток, лежащих в стационаре по своим женским делам. Когда Виктор отвозил сюда Алёну на сохранение, то все палаты были забиты, в каждой стояло по четыре кровати – отделение было переполнено. Нужно было видеть этих здоровых мужиков, в разгрузках и с оружием, когда им приходилось отстреливать обезумевших и жаждущих крови мамаш. Глаза у парней, когда они спустились к остальным, были стеклянными, а губы сжатыми в тонкую линию…

Митрофанов потом рассказывал, что ему весь день и всю ночь эти ощеренные пасти мерещились и измазанные в крови пузатые женские фигуры. А уж он-то никогда не был шибко впечатлительным.

А еще капитан поведал, что столкнулся со странностью – несколько мертвячих, когда бойцы зачищали коридор, очень даже проворно ушли с линии огня, сделав нечеловечески длинный прыжок. Их, конечно, потом завалили, но все равно это показалось странным.

На четвертом этаже выживших не нашли…

Вход на третий этаж, где и должна была быть Алёна, оказался забаррикадирован. Виктор мысленно похвалил жену за сообразительность и брезгливо носком ботинка отодвинул окровавленное тело, валяющееся прямо под дверью.

— Эй, смотрите, мужики!

Ближайшие к Виктору парни и Юля склонили головы над телом.

— Ни хрена ж себе… – послышалось сверху.

Все с удивлением смотрели на преобразившиеся ногтевые пластины мужчины, бывшего когда-то доктором, судя по медицинскому костюму. Ногти утолщились, заострились и стали похожи на когти.

— Это что ж за метаморфозы?

— И на лицо его гляньте… – тыкнула в сторону головы Юля. – Если он при жизни был такой красавец, то у него должен был быть хронический недотрах.

— Слушайте, ребята, а помните в Обители зла… – начал было Толя Иванов, но его тут же перебил Леха Струцкий.

— О, Господи! Ты еще выдвинь теорию, что злобная корпорация выпустила вирус…

— Но не просто так же мертвецы появились? Что-то же заставило их восстать из мертвых и жрать живых… – не унимался Толик, применяя патетические фразы, основанные на заголовках ужастиков 90–х..

— Леха, помолчи. Толян, рассказывай про свои вирусы…

— Ну, в общем, по фильму в систему вентиляции попал вирус, поднимающий все мертвое и превращающий трупы в зомби. Мы сейчас видим то же самое.

— Ну, – подтвердил стоявший здесь же Митрофанов.

— Так вот… Там в фильме, в конце была такая сцена когда монстр, похожий на лысую крысу, перебравшую стероидов, сжирает подставного мужа Милы Йовович и мутирует, превращается еще в большую тварь.

— И что ты хочешь сказать?

— Ну а если и у нас так же? Вон, мужик-то себе когти отрастил и вся пасть его в крови. Наверное, это он ту тетку, лежащую на ступеньках, обгрыз. Но она почему-то не поднялась…

— Да череп у нее проломлен, – оповестил всех высокий беркутовец. – Она, видать, о ступеньку приложилась и ага …

— Слушай, Никитин, а ведь похоже на правду…. Голливудские режиссеры, конечно, педики обкуренные, но что-то в этом есть…

Встреча на Эльбе состоялась – Алёна так кинулась на шею мужу, рискуя задушить того в объятиях, но потом заметила среди толпы народа женскую фигурку в обтягивающих джинсах и ревниво оглядела ту с головы до ног. Вот уж женщины! Как только видят представительницу своего пола в радиусе одного километра возле своего мужчины, так тут же начинают подсознательно себя с ними сравнивать, пытаясь определить, кто более еба… привлекательней. Алёна, судя по всему, сделала для себя какие-то выводы и успокоилась – по взгляду было видно. Но вот что будет, когда она увидит в УАЗике медсестру Аню в коротком халатике? Допроса с пристрастием точно не избежать.

Третий этаж был единственным, кто обошелся без потерь. Конечно, мамки и медсестры были до смерти перепуганы и стрельбой, и видом мертвых тел, но осознание того, что они все же живы вытеснило страх.

— Вить, а куда же мы теперь? – растерянно пробормотала Алёна, глядя на весь этот табор.

Всего на этаже насчитали шесть мамок, семь детей, три медсестры и нянечку–уборщицу. А! Еще «панда», которую впустила Алёна с медсестрами. Значит, семь мамок. Плюс спасенные с нижних этажей.

Да–а–а, арифметика была неутешительная.

Повторный шок роженицы испытали, когда их выводили на улицу – лестница и коридоры были в гильзах, на полу валялись окровавленные тела… Гламурная дамочка в розовом халате, увидев один из трупов, заголосила как ненормальная, чуть не уронив ребенка, что держала на руках. Это оказался ее муж, который должен был навестить ее. Алёна погладила ее по руке, понимая, что сейчас ту вряд ли удастся успокоить. Кто-то из женщин не выдержал и прорыгался. Тут же пошла цепная реакция…. Короче, вонь на лестнице стояла ужасная.

Беркутовцы прибыли сюда на автобусе и это решало проблему с транспортировкой спасенных, которых было решено доставить в РОВД, ну а там уже вызванивать мужей–отцов и прочих родственников.

После эвакуации пациенток РОВД выглядело как филиал женской консультации и яслей в одном флаконе. Полковник Смирнов, ругаясь тихонько в свои усищи, дал приказ выделить самый большой кабинет для нежданных гостей. Но, как оказалось, одним кабинетом дело не обошлось – пришлось открывать еще два. Галдели тетки, орали дети, матерились беркутовцы и оставшиеся милиционеры, у которых уже голова гудела к концу дня, а до отдыха еще было как до Парижа на верблюде.

Личного состава катастрофически не хватало – ближе к вечеру, когда попытались провести перекличку, на связь вышло процентов 30 от общего количества сотрудников, большинство из которых были отпущенные еще утром по домам женщины. Судьба остальных оставалась неизвестна – рации не отвечали, телефоны выдавали длинные трели, а некоторые и вовсе были отключены, поэтому Виктор был морально готов увидеть на улице бодро шагающий труп в милицейской форме.

Когда встал на повестку дня вопрос, что же делать с этим детским садом на выезде, то все оказалось еще более печально – только немногие из женщин дозвонились до родных. Их-то и заберут родственники или мужья. А вот что делать с оставшимися? Не выпнешь же их за забор и пусть пешкарусом топают «до дому до хати»? К тому же во дворах уже было довольно опасно – зомби появлялись все чаще и чаще. Хоть парни и пытались их отстреливать, но толку было как от пука под водой – пузыри есть, а толку нету…

Полковник Смирнов пытался связаться с Горадминистрацией, но там только автоответчик повторял записанные фразы, была идея послать гонца, но ее отмели сразу – не было людей.

Встал насущный вопрос с питанием. Потому как гарнизон получился в РОВД не хилый – оставшихся сотрудников 15 человек, не увезенные роженицы, медсестры и младенцы в количестве 12 человек и отряд Беркута, который так и остался для усиления РОВД. Итого 36 человек, большинство из которых здоровые мужики…

Проблемка.