Бухта надежды. Задача — выжить

— Ага. Один меня чуть в темном подъезде не слопал, – поддакнул Сашка.

— Это да. Поздно мы спохватились. – Подтвердил Павел Степанович. Сашка же виновато пожал плечами и, достав пачку сигарет, вынул оттуда одну, затем извлек зажигалку и подкурил, смачно затянувшись.

— Дай и мне, – попросил Андрей и после короткого щелчка зажигалкой так же с удовольствием вдохнул горьковатый дым. – Предлагаю по Президентской дороге.

— Да ты чего! Это ж такой крюк! – воскликнул Череп, выронив сигарету изо рта.

— Нет, молодой человек, – провел пальцем по карте Бондаренко. – В Инкермане мы рискуем попасть в пробку – еще неизвестно, что там творится…

— Вот–вот. С меня хватит, я сегодня насмотрелся на тянучку в окружении зомбаков на пятом. Ну его нафиг! К тому же по Горбачевштрассе мы можем вдавить по 150 километров и проскочить все это расстояние за минут пятнадцать максимум, если, конечно на Мекензиевых не будем поезд пропускать. Но это маловероятно.

— Ну, тогда давайте так. Следующая остановка – поворот на Голландию. У меня тут мыслишка появилась, но нужно кой че проверить. – Хлопнул ладонью Павел Степанович по раскрытой карте, которая чуть было не слетела от потока воздуха пронесшейся мимо машины.

Президентская дорога радовала своим покрытием. Конечно, до немецких автобанов было ой как далеко, как говорится – все познается в сравнении. По крайней мере, не было таких крутых заворотов, навесных стен с одной стороны и скалистых обрывов с другой как на инкерманском направлении. Там, если посудить, одна авария – и все, движение встанет. Конечно, можно еще по другой дороге в Инкерман попасть. Но второй путь проходит через жилой массив, где совершить какие-либо маневры будет проблематично.

То ли дело здесь. Запасную трассу строили с запасом грунта по обе стороны от асфальтового покрытия. И в случае неожиданностей можно легко съехать на обочину и оминуть преграду.

Слева показались отвесные скалы Инкермана, золотившиеся пробивавшимся из-за туч солнцем. Справа же – непонятные емкости в виде бочек, огороженные колючкой. Интересно, что там?

Куцая колонна пронеслась дальше.

Природа, как всегда, впечатляла – холмы, сосновые рощи, аромат хвои. Так и не скажешь, что в это же время в городе Бог весть что творится.

— Ты пушку то спрячь, не дай Бог еще шмальнешь в меня. И Марусе позвони, скажи, что мы уже здесь, на подходе. – Бросил Андрей сидящему рядом Сашке, нервно крутившему в руке свой ПМ.

Череп послушался, запихнув пистолет в карман куртки, из нагрудного вытащил старенький мобильник, еще монохромный, и тут же принялся названивать жене.

— Черт! Вечно у них там связь барахлит! Не дозвониться… А! Вот, все. Але, Машуля!

Весь разговор Андрей мог слышать только в одностороннем порядке, и что там балбесу Сашке отвечала его жена, оставалось загадкой. Солнце уже начинало садиться за горизонт, но из-за облачности, затянувшей небо, уже было довольно темно. И идея соваться на незнакомую территорию ночью нравилась все меньше и меньше.

— Ну что там Маруся сказала?

— Они заперлись в ВЦ, в южном крыле.

— Это где?

— Это дальний от ворот край здания.

— Где это ВЦ знаешь?

— Да, через итальянский дворик и сразу налево от входа. На первом этаже.

— Уже легче. Что еще?

— Ничего хорошего. Их там закрылось около десяти человек – и студенты, и преподаватели. Сказала, что студенты со своими созванивались – по зданию еще в нескольких кабинетах сидят, заперлись. Но у других все намного хуже – они уже сутки без воды, в лаборантской ВЦ хоть кран есть с раковиной, да чайник с чаями–кофеями… Так что Машка то еще нормально устроилась.

— Что с зомбаками?

— Говорит, что много. Что в здании творится – она не знает, а вот на улице, на курилке – есть, стоят как столбики и не шевелятся. Проскочить мимо – не получится, а через все здание – боится.

— Понятно… А еще входы–выходы рядом есть?

— Да их там полно, но половина из них закрыта.

— Черт! Нам бы план здания! – в сердцах хлопнул ладонью по рулю Андрей.

— Возле главных ворот – КПП, там мониторы от камер видеонаблюдения…

— Ого! – присвистнул Андрей. – Все теперь так серьезно?

— Да, начальник местного ВОХРа подсуетился. Плюс лишние дотации по линии физзащиты…

— Слушай, ты откуда все это знаешь?

— Да Машка рассказывала. Ты дальше слушать будешь?

— Ну, вещай, Европа–плюс!

— Так вот, в дежурке должны быть планы помещений, заодно можно будет глянуть, что на территории творится.

— А ВОХР как вооружен?

— Ха! Ты смеешься что ли? Дубинками. При условии, что ВОХРовцы не стали одними из этих… Ладно, тормози, вон поворот уже.

Андрей мягко надавил на тормоз, свернув руль вправо к обочине, и Ниссан послушно замедлил свой ход, а после и вовсе остановился. Детище же немецкого автопрома остановилось перед Ниссаном.

Дорога была практически пустой – только изредка по ней проносились авто, но все равно прежде чем выйти из машины, Павел Степанович убедился в отсутствии автотранспорта. Да и отбрасывать со счетов новый фактор в виде ходячих мертвяков тоже не стоило, не смотря на то, что вокруг был сплошной частный сектор.

— Ну что, ребятки?

— Да вот Сашка идею подкинул – на КПП возле ворот должны быть планы помещений. А я думаю, если ворота заперты – открыть и так на колесах по самому плацу до окон и подъехать.

— А там возможно подъехать к окнам?

— Ну, в принципе да, – пожал плечами Череп.

— А вы чего без оружия? Чего расслабились то? – поинтересовался Бондаренко, в который раз отмечая, что если на них нападут здесь и сейчас, то отстреливаться сможет только он.

— Да как-то стремно… А вдруг менты?

— Вот чудаки! Вы сегодня хоть одного мента видели?! Даже если они и появятся, то только спасибо скажут за то, что ты их работу делаешь. Теперь, парни, без оружия никуда – ни на лядки, ни в сортир.

— Ладно, Павел Степанович, уяснили… – почесал затылок Доронин.

— Ну, вот и ладушки. Кстати, можете меня дядей Пашей звать – меня так все называют, а то от этого официоза у меня аж зубы сводит. Короче, смысла сейчас соваться туда нет. Даже если нам удастся открыть ворота и припарковаться прямо под окнами, нас могут просто заблокировать зомбостуденты.

— И что же нам делать? – упавшим голосом спросил Череп.

— Что делать, что делать… Звони Машке, говори, что будем утром. И чтобы там без самодеятельности.