Букет кактусов

Нет! Сейчас нельзя, он может тогда наделать глупостей в Италии, наломать дров. Да обязательно наломает! Я скажу, когда он вернется. Пусть спокойно празднует Рождество».

В молчании больше не было необходимости, каждый из них все уже выяснил сам с собой, и внутреннее напряжение спало. Теперь влюбленные могли спокойно болтать о всяких пустяках. Так, вспоминая последние события, общих друзей, строя планы на новый год, они проехали изрядную часть проспекта и свернули на одну из боковых улиц. Потом еще и еще... Мелькали светофоры, витрины магазинов и кафе, мерцающие неоном рекламные щиты, люди на переходах. Поглощенная своим спутником, Саша нисколько не интересовалась маршрутом движения. Она и так-то плохо знала Москву, а этим путем вообще ехала впервые.

На одном из перекрестков их «тормознула» высокая девушка в дубленке, с роскошным букетом роз в целлофане. Переглянувшись с Александрой, Рэй подкатил к краю тротуара.

– Извините, до Тверской не подбросите? А то у меня цветы замерзнут... Ой!

Увидев за рулем негра, она в смущении отпрянула, но Рэй обезоруживающе улыбнулся.

– Не бойтесь, я не кусаюсь. Садитесь, нам тоже туда.

– Ой, правда? Как здорово, а то я на день рожденья опаздываю... Спасибо вам!

Пассажирка забралась на заднее сиденье, поудобнее устроив свои розы. Они тут же наполнили машину нежным ароматом. Саша заметила только, что девушка примерно одного с ней роста и что из-под ее мерлушковой шляпки спадают на плечи длинные темные волосы.

Теперь, с появлением незнакомки, они с Рэем уже не могли так свободно болтать, и Александра стала больше поглядывать по сторонам. Она обратила внимание, что, несмотря на приближение к старинному центру города, движение вокруг стало гораздо менее интенсивным. А в последние несколько минут они колесили по каким-то совсем уж глухим – как будто и не московским! – улицам. Девушка с розами начала заметно волноваться.

– Извините, – робко подала она голос, – а мы правильно едем?

– Не волнуйтесь, пассажиры. Я везу вас самой короткой дорогой, о которой даже не каждый москвич знает. Один знакомый таксист показал.

Саша ободряюще улыбнулась незнакомке:

– С таким шофером, девушка, вы можете чувствовать себя в полной безопасности.

Рэй аккуратно затормозил возле светофора, хотя у края тротуара с обеих сторон не было ни одного пешехода, и ни одна машина не собиралась пересечь узкую улочку.

– Смотри-ка на этого придурка, Рэй. Все время держался за нами следом, а тут вдруг приспичило втереться рядом. Он же залез на встречную полосу!

Африканец повернул голову туда, куда показывала Александра. Со стороны водителя, почти впритык к ним, остановилась какая-то темная иномарка. Рэймонд открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел...

Саша могла бы поклясться, что сначала истошно закричала девушка на заднем сиденье, а все остальное случилось потом. Они с Рэем одновременно услышали звон посыпавшегося стекла и заметили высунувшееся из машины черное дуло. Последнее, что она видела – его огромные глаза.

В следующую долю секунды африканец сгреб ее в охапку и сдернул на пол, под сиденье, а сам упал сверху. Почти одновременно раздался душераздирающий треск пальбы и снова звон разлетающихся стекол – теперь это были стекла «Ауди». Машина конвульсивно подпрыгивала, и вместе с ней дергалось тело Рэя, придавившее девушку к резиновому коврику. Она кричала, но не слышала своего крика, не слышала вообще ничего, кроме этого ада, который продолжался, кажется, целую вечность. И вдруг в один миг наступила ужасающая тишина. Александра была в полной уверенности, что умерла – так стало тихо и темно.

Потом она поняла, что рано обрадовалась, она различала запахи и звуки – значит, еще жива. Звуками было какое-то шипение и потрескиванье, и как будто бы далекий вой милицейской сирены, очень далекий. А запахом – сильная бензиновая вонь. В другой момент Саша сразу сообразила бы, что все это означает, но сейчас ее это не интересовало. Не имея сил выбраться на свободу, она копошилась в кромешной темноте и как безумная повторяла имя своего спасителя, теребила его, пытаясь уловить в его неподвижном теле признаки жизни. Наконец, нашла руку Рэя, притянула ее к губам... Рука была в чем-то мокром и липком.

Тут Саша вдруг осознала, что сирена звучит теперь совсем рядом – над самым ее ухом, штопором проникая в мозг. Кто-то подбежал, рванул дверцу машины у нее над головой и выругался. Тут же она почувствовала, как этот кто-то приподнял Рэймонда, а затем подхватил подмышки ее саму и вытащил наружу. Саше было уже все равно, кто это, патрульный, бандит, пришедший ее добить, или сам дьявол. Поэтому она никак не отреагировала, увидев могучий торс и бороду Иванова-Вано.

– Ты не ранена, детка?

Так как «детка» была не в состоянии отвечать, а лишь тихонько скулила, сыщик быстро и бесцеремонно ощупал ее и, пробормотав что-то вроде «слава Богу!», отпихнул подальше. Саша была уверена, что Стас собирается вытащить раненого Рэя, но он, к ее изумлению, вынырнул из машины с какой-то женской сумочкой. Потом зачем-то вырвал у Александры ее собственную сумку – девушка только теперь увидела, что все еще сжимает в руке ее ремешок, – и швырнул на заднее сиденье. Захлопнул дверцу...

– Рэй!!!

Она рванулась мимо сыщика к черной груде искореженного металла, которую уже лизали жадные языки пламени. Но Стас перехватил ее и поволок прочь.

– Идиотка! Сейчас рванет, мать твою!

– Пусти, гад! Он же ранен, ранен...

Вано дернул ее руку так, что хрустнули кости, развернул к себе перепачканное кровью и копотью лицо.

– Он убит, детка. Ему уже не помочь. Девушке тоже. Она примерно твоего возраста и роста. Это будет выход. Дошло?

Какое там «дошло»... «Он убит... убит... убит...» Нет, это не могло до нее дойти. Все это вообще происходит не с нею, а тот, кто остался в горящей машине, не может быть Рэем, ее Рэем! Это какая-то виртуальная реальность, дикий сон. Она проснется. Она должна проснуться!

Во сне она позволила этому странному человеку впихнуть себя в знакомую «Ниву», которая рванула с места так, что девушка сначала влипла в сиденье, а потом чуть не пробила лобовое стекло собственным лбом. Во сне услышала за спиной мощный взрыв. У Александры не было сил обернуться, но она ясно видела – конечно же, во сне, – как глухую московскую улочку озарил, отразившись в окнах какого-то фабричного корпуса, погребальный костер ее любви.

Все дальнейшие события Саша видела тоже как бы со стороны и сквозь дымку – не то сна, не то полузабытья. Они остановились в каком-то проходном дворике, Стас загнал машину в какой-то гараж. Потом втащил девушку по темной лестнице то ли на третий, то ли на четвертый этаж, открыл ключом какую-то дверь и впихнул свою жертву в какую-то квартиру. Она помнит, что сидела на кухне, где под потолком горела лампочка без абажура, по обшарпанным стенам бегали тараканы, а на плите сипел чайник. Стас стоял над ней и зачем-то насильно вливал в нее водку из граненого стакана. Саша кашляла и крутила головой, но ее мучитель был сильнее. И до этого, и после Вано что-то ей говорил, но девушка даже не пыталась вслушаться и запомнить – что же. Зачем, если все равно это сон? Она только все время силилась проснуться, но у нее не получалось.

Потом он за руку отвел ее в ванную. Там, на удивление, было довольно сносно. Ванна была уже полна чудесной голубоватой воды, от которой шел пар. Увидев в зеркале свою ужасающую физиономию, Саша инстинктивно поняла, что от нее требуется.

– Я, конечно, мог бы искупать тебя сам, – услышала она, – но не хочу, чтобы ты считала меня слишком навязчивым.

– Я сама.

– Вот и отлично. Советую тебе не запираться, мало ли что... Вдруг ты надумаешь утопиться?

Не запираться? Как бы не так! Разве можно не запираться, принимая ванну, если за дверью бродит такой медведь?! Ни в коем случае. Даже во сне...