Буковый лес

«Вот это да! – у Линды в зобу дыханье спёрло, – Вот это заморочки! Такого она не ожидала услышать в самом влиятельном феминистском клубе, а тут вот тебе – пожилой господин говорит ей, что он полностью разделяет её свободолюбивые взгляды. Какой приятный сюрприз!»

– В частности поэтому мы решили пригласить тебя под видом участницы реалити-шоу для ознакомления с Делом.

– Так вы хотели, чтоб я высказывала с экрана свои феминистические идеи? – Ой! И это всё, что от неё требовалось?! А она-то думала, а она боялась! Но, зачем тогда был нужен этот параноик Вальдемар?! За съёмки с этим свихнувшимся славяно-арием, помешанном на своей «великой» персоне, ей положено дать молоко за вредность и отпуск в Швейцарские Альпы, где функционируют лучшие неврологические диспансеры Европы.

Ведь если ей в партнёры поставить любого украинского гарного хлопца и попросить его на камеру вылить в помойное ведро, изготовленный Линдой, борщ, дескать: «Аха! Аха-ха-ха!!! Что за дрянная хозяйка в хате! Борщ то не съедобный!», то Линда не замедлит устроить ему ликбез о нём, о борщах, о домострое и в частности о мужиках в целом, как ущербных обладателях рудиментарной игрек-хромосомы.

Вот бы и вышла симпатичнейшая передачка по телевизору. Они бы с ентим хлопцем на полном серьёзе разругались в пух и прах, разорались, побили посуду, и рейтинг программы зашкалил… Зачем нужно было снимать её именно с Вальдемаром? Значит – не всё так просто и точка отсчёта тут не она, а именно сам Вальдемар. То есть – снимать должны были его, а её как партнёршу подбирали «под него». Всё это очень странно… И откуда Рональд знает её почти детское прозвище «Маргошка»?

– Ну, во-первых, те двое с пятнадцати килограммовыми камерами, осыпающие тебя комплиментами, были просто прикрытием. Собственно, все были прикрытием. В их обязанности входило хвалить тебя, поощрять, поддерживать «новую хозяюшку», одним словом – создавать атмосферу. Это часть их повседневной работы, они играли вторую, дополнительную роль «болельщиков», а ты старалась «оправдать их доверие». Тебе аплодировали, кричали: «Давай! Давай! Ты – лучшая! Ты потрясающая! Линда – самая, самая!». Тебя подстёгивали, стимулировали, ты верила, стараясь «показать «себя:

– Это что! Я ещё не так могу! – и тебя снимали на пике. Может ты на самом деле надеялась, что вы со съемочной командой теперь самые лучше друзья, что в отличие от твоего повседневного окружения там, дома в Салониках, нашлись другие люди, оценившие твои таланты по достоинству?! Нет, люди не склонны восхищаться другим человеком, более умным, более красивым. Людская порода очень завистливая. Талант в другом человеке вызывает чувство зависти, а не восхищения, я тебе скажу даже больше – талант не прощают. Никто бы просто так не стал тебя хвалить, поверь.

Это, на секундочку, просто «рабочие сцены», получающие зарплату за свой, возможно, и нелёгкий труд. Они тебе обещали в «Одноклассниках» писать? Не верь! Ты им не нужна. Они выполнили свои функции, и на этом всё завершается. Ха-ха-ха! Ты ни с кем из них никогда не увидишься, они и сами этого абсолютно не хотят, и потом, по их рабочему договору контакты съёмочной группы с участниками после завершения съёмок запрещены. Так о чём я говорил? О том, что две камеры работали для отвода глаз. На самом деле основные камеры вмонтированы в ваши же вещи, в сумки, в очки и во многочисленные предметы вокруг. Именно эти основные камеры снимали то, что нужно: и как ты отказалась купаться в купели, и прогулки по Китайской Пустыни, и баню с веником из крапивы, и…

«И квартиру в семьсот двадцать квадратных метра, выставленную на продажу с подлинниками Тропинина на стене и моим бесконечным желанием заволочь Вальдемара в постель! Фу! Стыд какой!»

– Никакого стыда! Я тебе только что говорил: истинное достоинство человека – полная и абсолютная его нагота, полная обнажённость. И потом, – продолжил Рональд усталым голосом, – зачем тебе стесняться меня? Ты своего рода моё создание и я тебе дал имя «Маргарита».

«О-о-о… кажется, тут клиника покруче, чем в случае с Вальдемаром, рано я обрадовалась интересу, проявленному к моим идеям о половом расизме Аристотеля и равенстве мужчин и женщин.»

– Это я Русику Алборову, твоему бывшему сокурснику дал понять, кто из вашего института на самом деле достоин всяческих похвал и уважения. Это я сейчас ни как съёмочная группа говорю. Хм-хм… – он опять издал хрюкающий звук, отдалённо напоминающий смешок, – Русик ещё в Медицинской Академии назвал тебя «Марго» и сам думал в честь французской королевы. Совсем не так. Это имя твоей бабушки по отцовской линии, женщины во всех отношениях неординарной и дерзкой. По праву оно должно было перейти к тебе, но ты же знаешь, твоя мама всю жизнь большая оригиналка, как обычно, не захотела играть по правилам – дать дочери имя бабушки и назвала тебя другим именем. Да и чёрт с ней, с твоей мамой, правда?

«Вот, что значит взламывание электронных почтовых ящиков в интернете и отслеживание переписки. Действительно, он всё обо мне знает, даже о моих «тонких» отношения с «майне либен мута» (с моей любимой мамой (искажён нем), – Линдин мозг работал на каких то сверх оборотах, и она совершенно не замечала, что Рональд, абсолютно себя не утруждая, чудесным образом отвечает на все её, мысленно поставленные, вопросы, словно очень давно поселился у неё в голове и чувствовал себя там весьма комфортно.

– Далее, что касается съёмок: я рад, я очень рад, что в тебе не ошибся. С первой же минуты, несмотря на многочисленные попытки режиссёра тебя расслабить, вела себя осторожно и корректно. Не прошло и суток с начала съёмок, а ты уже совершенно явственно чувствовала «слежку», обострённым чутьём учуяла присутствие третьей силы – Большого Режиссёра, «кукловода.

Тут ещё конечно, подкачала Иннеса. Да, странно. В вашем выпуске мистическим образом всё выходило наоборот, или ты сама оказалась слишком достойным противником в игре? А?

«Иннеска?! Инка?! Которая представилась в первый день как „помощник режиссёра“ и спала со мной в одной комнате?! Она и есть один из главных, постоянно следивших за мной наблюдателей? Точнее – экспериментаторов?! Надо же, как я точно ощутила себя лабораторной крысой. Конечно, Инка играла большую роль, но мне казалось…»

– Ой, Марго, как грубо! Ну, что с тобой произошло от того, что мы на самом деле проверили на тебе действие, совершенно нового, психотропного препарата? Вальдемар буквально несколько кристаллов добавлял тебе во всё, что ты принимала в пищу. Нам нужно было, во-первых, узнать на какой минуте внушаемость достигает своего пика, а во-вторых пронаблюдать за побочными эффектами. Все эти катания на танках с визгом и прибаутками, обмороки, выпадение из памяти свежих событий, естественно, были спровоцированы твоим неадекватным состоянием в результате приёма этого препарата. Я ведь только-только тебе рассказывал, что теперь пришло моё время, я должен народом управлять, а народ обязан меня слушаться беспрекословно! А ты сразу «подопытная крыса», «крыса»… Почему же сразу «крыса»? В лабораториях есть и другие подопытные.

«Безусловно есть! И этот процесс преступно называется „опыты на людях“. Они были всегда, они будут вечно. Печальный опыт ничему человечество не научил и не научит. В концентрационном лагере Аушвиц только у доктора Менгеле в распоряжении были сотни тысяч беззащитных, потерявших человеческий облик, измученных существ. Любознательный Ангел Смерти с большим удовольствием препарировал живых узников, затолкав им в рот тряпку; исследовал, экспериментировал, сращивал мясо людей и собак, сшивал искусственных сиамских близнецов, много занятных штучек проделывал затейливый доктор. Были, конечно, есть и всегда будут новый „материал“ для исследований. Даже великий академик Павлов не гнушался вживлением искусственных фистул слюнных желёз в щёки подопытных приютских детей. Вся разница между экспериментами на людях только в масштабах и в суммах денежных инвестиций.».