Бульдозер. Желание

С этим решением я поехал домой.

Овечкина, наверняка все еще злится, поэтому уйти будет просто. Я объясню ей, что так будет лучше, и соберу вещи.

Пока я еще в состоянии контролировать ситуацию. Пока не поздно.

41. Богдан

Пока ехал в такси, придумывал, что скажу Лене. Тщательно подбирал слова, чтобы не обидеть ее, чтобы мой переезд не выглядел так, будто я ее бросаю, но получалось хреново.

Я уже решил, что мне не все равно на Овечкину, что она мне не безразлична, как женщина, поэтому делать ей больно, поступать халатно и безответственно я не мог.

Господи, хоть бы она отнеслась с пониманием к моему решению. Скандал с очередными угрозами, шантажом и женскими слезами мне совершенно не улыбался.

Когда Лена открыла мне дверь, я отчего-то не мог посмотреть на нее. Все слова, заученные мною наизусть вылетели из головы.

Я разулся, и только тогда заставил себя посмотреть на женщину. Она снова плакала - это было видно по ее покрасневшим глазам и опухшему носику.

– Лен...
– начал я, сам не зная даже, что конкретно хотел сказать ей.

– Богдан, прости меня!
– не дослушав меня, сказала она и уткнулась лбом в мое плечо.

Лена спрятала лицо на моей груди и тяжело вздохнула. Я обнял ее, прижал к себе, и так мне стало так плохо, так паршиво, аж в глазах потемнело. Больно в груди заворочалось что-то, закололо.

Ну, куда я от нее уйду? Как я ей сейчас скажу об этом?

Не смог я. Снова смалодушничал.

– Есть хочу...
– выдохнул я вместе с болью.

– А? Да, сейчас...
– оживилась Лена и помчалась на кухню разогревать мне ужин.

Пока Булочка была занята, суетливо и виновато бегая вокруг меня, я решил собраться с духом и мыслями.

Может быть, я очень устал на работе, а может, недостаточно хорошо подготовился к разговору, но не смог я сделать и шага по направлению из квартиры Овечкиной.

Она еще села напротив меня, подперла кулачком пухлую щечку, и смотрела на меня, пока я ем.

Блять, да что ж такое-то?

Повременю пока с переездом. Подгадаю подходящий момент, и уж тогда-то с Булочкой и поговорю.

А пока я здесь...

Подкрался к ней сзади, пока она у раковины мыла посуду, обнял за талию, вжимаясь пахом в ее сочный зад. Лена напряглась, выключила воду и вцепилась мокрыми руками в столешницу. Я облизал ее шею, вкусно пахнущую духами, и у меня голова закружилась от ее запаха.

Член сразу встал, как по команде, напрашиваясь на незамедлительный разврат.

Никогда такого не было. На женщине не было надето шикарных кружев, у нее не было умопомрачительной фигуры. Лена была не причесана и не накрашена.

В моем возрасте мне уже нужен был какой-то дополнительный допинг. Сексуально очерченные губы женщины, чулки на ней или кусочек откровенно обнаженного тела, - что-то вычурно сексуальное, то, что видно сразу, что-то вызывающее.

От Овечкиной меня просто перло. Штырило, как в молодости, когда готов выебать любую девку, лишь бы дала. Лена просто мыла тарелку, из которой я только что поел, а я так ее захотел, что мне казалось, с ума сойду, если не даст сию секунду.

– Булочка, я хочу тебя, - прошептал я Лене, забираясь руками под ее шелковый халатик.

Так мне не терпелось пощупать все, что она под ним прячет. Я уже знал, что там, видел, трогал, и безумно хотел познать все это снова.

– Пойдем в спальню?
– тяжело дыша, ответила женщина.

Лена тоже меня хотела. Я ее тоже возбуждал. Это было восхитительно! Химия - это так называется?

Это была ядерная физика - вот, что это было!

Когда мы легли на кровать, разделись, и я поцеловал Булочку, бессовестно трогая ее девочку, текущую по мне, у меня сорвало стоп-кран окончательно.

Да, плевать мне на ее Никиту и Максима, на все плевать! Я хочу трахать эту женщину! Много, часто, во всех позах. Насколько хватит сил и фантазии!

Лаская губами и руками распластанное подо мной женское тело, я уже совершенно не хотел никуда переезжать. Напротив, я хотел быть к Булочке, как можно ближе. Максимально близко!

Когда я вошел в ее трепещущую, горячую плоть, Булочка подалась мне навстречу с такой готовностью, с такой страстью, что у меня внутри все сладко сжалось. Переполнявшие меня эмоции и чувства захлестнули меня бешенным потоком, сметая все сомнения и угрызения совести на своем пути.

– Леночка, девочка моя, - простонал я в ее шею, вбиваясь в ее девочку по самые яйца.
– Сладкая... Какая же ты сладкая!

Мне хотелось поделиться с этой женщиной своими эмоциями, своим нереальным кайфом, но все, что я мог сделать сейчас - это позволить ей сладко кончить на моем безумствующем члене.

Булочка ахнула, вцепляясь в мои плечи пальцами, и я кончил вслед за ней, на ее мягкий животик.

Все же без гондонов - это совсем другая песня. На подсознательном уровне чувствуешь женщину лучше, клеточка к клеточке, а не через холодный, безжизненный латекс.

Вставать было лень. Я обтер животик Булочки своей рубашкой и привлек ее к себе. Ее личико порозовело, глаза блестели - Лена больше не выглядела несчастной.

– Лен, что у тебя за проблемы с мужчинами в постели?
– задал я вопрос, так и оставшийся, в свое время, без ответа.
– Что тебя волнует? Мы уже достаточно близки, чтобы ты могла мне рассказать?

Она поднялась на локте, чтобы видеть мое лицо и улыбнулась. Я за эту ее улыбку мог бы многое отдать...

– Уже нет никаких проблем, Богдан, - ответила она.
– Все просто прекрасно!

Вот и замечательно! Вот и чудесно!

Мне так было охуенно, что я был готов подарить Булочке весь мир. У меня как будто крылья за спиной выросли. В безответственности есть свои плюсы тоже. Я подумаю об этом завтра? Нет, через пару недель. А лучше через пару месяцев. Я Лену под меня ложиться не заставлял и ее тесную, мокрую девочку насильно на свой хер не натягивал! Булочке нравится, как я ей засаживаю? Еще как нравится! Надоем, сама выгонит!

Вот и все!

Я потрепал ее пухлую щечку и тоже улыбнулся.