Бульдозер. Желание

Мамочки, это что же это делается? Первой мыслью было позвонить в полицию. Пусть выгонят его отсюда к чертовой бабушке, и протокол на него составят.

Да, так и надо поступить!

Я помчалась в спальню за своим мобильником. Схватила его, села на кровать. Отдышалась. В руках у меня все еще был пиджак Козлова. Я смотрела на него с минуту, а потом поднесла к лицу и понюхала.

Черт, у меня дома живой мужик! Самый что ни на есть настоящий! Красивый, умный и вроде бы воспитанный! С яйцами!

Оставить его себе? Попробовать, как я и хотела? Потренироваться на нем? Потрахаться уже, в конце-то концов, с нормальным членом!

Мне уже терять нечего. Я минет этот в жизни не забуду! И работа моя на волоске висит из-за Москвиченка. Давай, Елена Павловна! Это когда это ты такой нерешительной стала?

Я отбросила в сторону телефон и мужской пиджак, поправила на груди халат, чуть приоткрывая ложбинку между грудей и пошла обратно в коридор ждать своего мужа самозванца.

Козлов вышел довольно быстро.

– Где мой ужин? – даже не взглянув на меня, он отправился на кухню.

– Там, – указала я ему в сторону гостиной.

Богдан метнулся туда, а я следом, прихватив с собой еще один бокал для вина и столовые приборы.

Боже, у нас сегодня, наверное, уже будет секс! Это просто невероятно!

Когда я пришла в гостиную, Козлов уже во всю уплетал окорочка, запивая их вином из моего бокала. И канал на телевизоре переключил. Я растерянно составила на журнальный столик все, что держала в руках, и хотела присесть рядом с мужчиной, но он не позволил этого сделать.

– Иди, милая, разбери пока мой чемодан, – распорядился он. – Постирай там, если что грязное… Думаю, сама разберешься!

– Я вообще-то ужинала! – напомнила я скорее себе, чем ему.

– Перекуси чем-нибудь другим, – предложил мужчина и придвинул ближе к себе тарелку с курицей, как будто бы я намеревалась ее отобрать. – С сегодняшнего дня ты на диете!

Краска бросилась мне в лицо. Да как он смеет?

– Это с какого такого перепугу? – набросилась я на Богдана.

– С такого! – усмехнулся он, обсасывая куриную косточку. – Если хочешь со мной спать, придется похудеть! Я центнер ебать не собираюсь!

Я еще больше охренела от такой наглости. Я реально НАСТОЛЬКО толстая?

– Я вешу 70 килограмм! – сквозь зубы процедила я, чуть убавив свой реальный вес на два кило. – И вообще, ты слышал, что такое бодипозитив? Я нравлюсь себе такой, какая я есть!

– Вот и трахайся тогда со своим бодипозитивом! – заржал Богдан. – А я не собираюсь! Мне и минета будет достаточно! Обойдусь!

– Как? Опять? Еще?

– Будешь сосать, Булочка, пока не научишься! То, что было вчера никуда не годится! – Богдан разочарованно покачал головой. Я стояла, как обосраная, не зная, что ему возразить. – Раздевайся, Лена! – приказал Богдан.

– Зачем? Если ты со мной не собираешься…

Я вцепилась в горловину халата двумя руками, как будто боялась, что он сам с меня соскользнет.

– Просто. Можешь, просто так раздеться?

– Нет, – сказала я и посильнее запахнула на себе халат.

– А знаешь почему? Потому что ты стоишь сейчас и бессовестно заливаешь мне тут про свой бодипозитив! Если бы ты нравилась себе такой какая ты есть, то уже стояла бы передо мной голенькая и собой довольная! Но ты стесняешься своего тела…

Этот козел был прав! Как же он был прав! От этого легче не стало. Я изо всех сил старалась оставаться на месте и не убежать прочь.

– Это же ты? – мужчина показал вилкой на мое фото на стене прошлогодней давности. – Вот она красотка! Вот с ней бы я покувыркался!

Я не выдержала. Вышла из комнаты, давясь слезами. Так обидно мне было. Пока разбирала ненавистный чемодан, наревелась всласть. Закинула грязные мужские рубашки и футболки в стирку, размышляя о том, какая же я жалкая.

Козлов нашел меня в ванной.

– Не плачь, Булочка! – ласково сказал он и обнял меня со спины, отчего я разревелась пуще прежнего. – Потом мне спасибо скажешь!

– Перестань называть меня Булочкой! – всхлипнула я еще горше.

– Перестану, когда слово Москвиченок забудешь! – пообещал Козлов. – Он развернул меня к себе и прижал мою голову к своей груди. – Ну, все, Лен, не реви! – Он погладил меня по спине и чмокнул в висок. Я стояла, как деревянная, не зная, как себя вести, как реагировать, как быть. – Давай, выходи, я хочу помыться, – тут же вытолкал меня из ванной Богдан. – Спасибо за ужин! Было вкусно! – крикнул он мне в спину и захлопнул дверь.

19. Богдан

Вот уж, действительно, наглость – второе счастье, а лучшая защита – нападение!

Убрал я Бульдозер в два счета! Заглох он пока что.

Одно мне покоя не давало, что обидел я ее сильно своим замечанием про лишний вес. Нельзя так с женщинами грубо. Я бы мог тактично ей намекнуть за спорт, но меня понесло.

Расплакалась бедняжка! Ох, прям не знаю, что и делать с ней. Нет, я знаю, конечно, раз она меня сразу не выгнала, значит, пока что, буду у нее тусить и пользоваться всеми привилегиями мужа. Пожрать есть, крыша над головой тоже. Вон, вещички мои стираются!

Что мне еще надо?

Булочку надо чем-то обнадежить хорошим. Она же на исполнение супружеского долга рассчитывает? Не пойдет только один кнут. А пряничка ей нельзя, раз я ее сам же на диету посадил. Прянички я ей только пообещать могу.

С Овечкиной, главное, не перегибать, выставит меня за порог и глазом не моргнет. Тут нужно подумать, как так изощренно издеваться над ней, чтобы мне в обратку не прилетело. Перевоспитывать девку поздно, но пока она послушно, скрипя зубами, терпит, пользоваться можно и даже нужно.

Когда я вышел из душа, Лена сидела в спальне на кровати в обнимку с рыжим котом. Больше кошек в квартире я не заметил. Это хорошо. Я животных в квартире не очень… Был бы дом – пожалуйста. Кошка ловит мышей, собака усадьбу сторожит, а в квартире что? Баловство одно. И шерсть кругом.

Овечкина бросила на меня косой взгляд и снова опустила глаза. Я присел рядом, отнимая у нее кота.

– Как зовут? – спросил я, осторожно поглаживая рыжий комок.

– Маркиз, – тихо ответила Лена. – На стройке в прошлом году подобрала.