Булгаков и Маргарита, или История несчастной любви Мастера
Шрифт:
Честно говоря, боюсь даже представить себе, что было бы, застань Шиловский любовника с собственной женой — не важно, в квартире, на скамейке у Патриаршего пруда или же в вагоне поезда. Можно только порадоваться тому, что принципам дворянской чести Шиловский предпочел успешную карьеру, но в еще большей степени — заботу о своих сыновьях. С другой стороны, злые языки утверждают, что в ту пору, в 20-х и в начале 30-х годов, адюльтер вошел в моду среди высшего командного состава Красной армии.
А вот интересно, может ли у кого-то из читателей появиться мысль застрелить своего отца?.. Господи! Да что я говорю… то есть пишу! Одно дело — застрелить обидчика-прелюбодея, будь он хоть любимым дядюшкой, хоть членом Госсовета и губернским предводителем дворянства. Но тут совсем иной расклад. Разумеется, при условии,
Летом 1969 года я отдыхал в Крыму, в компании театральных знакомых. Славное было когда-то местечко — Новый Свет. Уединенная бухта, окруженная живописными горами. Масса достопримечательностей, в их числе замок, построенный по проекту Федора Шехтеля. Напомню, что для себя он выстроил особняк вблизи угла Ермолаевского и Малой Бронной — там жили в 1929 году Шиловские, туда же с Большой Пироговской приезжал Булгаков, чтобы повидаться с будущей женой… Но не будем отвлекаться. Помимо Новосветского замка привлекал внимание своим необычным предназначением грот, вырубленный в скале и формой напоминающий эстраду. В нем располагалась винотека, в основном для заезжих царственных особ, там же своим пением развлекал аристократическую публику Шаляпин — его именем и назван грот. Ну и конечно же завод шампанских вин, основанный тонким ценителем виноградных вин князем Львом Сергеевичем Голицыным. В 60-х годах после выхода на экраны фильма «Три плюс два», созданного по сценарию Сергея Михалкова, поселок Новый Свет на некоторое время стал местом, популярным среди московской артистической богемы. Здесь можно было отдохнуть от «гнета цивилизации» и слишком уж назойливого внимания вездесущей публики. А немногим счастливцам вроде вашего покорного слуги выпала честь накоротке пообщаться со звездами театра и кино. Каюсь — не сумел воспользоваться этой возможностью в полной мере. Впрочем, сразу поясню — в основном то были начинающие звезды либо же дети чем-то знаменитых родителей.
И вот однажды после хорошего подпития один из моих знакомых, позже отличившийся исполнением роли незабвенного Коровьева в инсценировке «Мастера и Маргариты», говорит:
— А ты знаешь…
Поскольку отнесся я к услышанному как к грязной и ничем не подтвержденной сплетне, опущу подробности рассказа, скажу лишь о своей реакции:
— Врешь! Этого не может быть!
Тут следует заметить, что я воспитан был в другой, технократической среде и хотя вовсе не считал себя ханжой, однако даже для человека без особых предрассудков должны существовать какие-то ограничения.
Если бы мой собеседник не был с «главным пострадавшим» в той истории, что называется, не разлей вода, я бы точно не поверил. Но тут уж столько было им рассказано о юношеских забавах и совместных приключениях сомнительного свойства — хватило бы на целый том воспоминаний в стиле «желтой прессы». Жаль, что в памяти только самое приметное осталось, остальное было вытеснено событиями последующих лет. Важно одно — не приходилось сомневаться в том, что я услышал правду. А возвратившись в Москву, узнал, что Никита Михалков с Анастасией Вертинской после трех лет совместной жизни внезапно разошлись.
Вот представляю, что скажете: на то он и Коровьев, чтобы нагло врать! Все может быть. Однако прежде, чем по этому поводу судить-рядить, я предлагаю прочитать фрагмент из воспоминаний Андрея Кончаловского, опубликованных около пятнадцати лет назад. «Низкие истины» — название уже о многом говорит! Вот как наставляет своего сынишку папа:
«— Кончай дрочить. Тебе пора женщину. Ты ее должен трахнуть.
Женщина была генеральшей. У нее был шестнадцатилетний сын, которого надо было учить музыке. Я пошел давать ему уроки. Первый раз выступал в качестве репетитора. Женщина была рыжая, белая, даже дебелая, от нее пахло духами „Красная Москва“. Полные икры, огромный бюст. Наверное, во времена, когда ее очаровывал отец, она была очень хороша. На меня она посмотрела влажными темными глазами, говорила почему-то вполголоса…
Не успел свет погаснуть, как ее руки уже проворно расстегивали мою ширинку. Наверное, ее очень возбуждало то, что она имеет дело с девственником. Первым делом я познал блаженство того, что греки называют „фелатье“, а русские — „минет“. Такого поворота событий
не ожидал. Если когда-нибудь удастся сделать давно задуманный автобиографический фильм „Воспитание эгоиста“, обязательно введу эту сцену».И еще цитата:
«До революции так было принято во многих семьях: отец брал на себя сексуальное образование сына».
Ну да, конечно! Для родовитого потомка губернского предводителя дворянства не годится уличная девка — для первого опыта ему требуется дама аристократических кровей. Ну, скажем, генеральша, даже если ей уже за пятьдесят.
Кстати, если речь идет о половом воспитании собственного сына — это вроде бы еще куда ни шло, но вот «сексуальное образование» снохи…
Да, время летит. Другие времена — другие нравы. Булгакову и в голову не могло прийти, чтобы описывать первые сексуальные забавы, выставляя себя на потеху всем. Вот и княгиня явно замалчивала то, что происходило в их семье. Представьте, как красочно и в каких подробностях можно было бы об этом написать! Но что толку сожалеть о невозможном? Да уж, если не «свезло», так уж не «свезло». Все, что осталось, — это читать воспоминания и попытаться понять их скрытую от посторонних суть.
А вот как прокомментировали книгу «Низкие истины» кумиры моей юности, киноактрисы, близко знакомые с Андроном и когда-то восхищавшиеся им.
Жанна Болотова:«Шукшин таких воспоминаний не написал бы… Если бы мы имели только таких летописцев, как Андрон, то вся наша литература оказалась бы полна похождениями типа: встретил девушку, обесчестил и пошел дальше. Но, слава Богу, у нас есть Толстой… Муж мой эти мемуары не читал. И мне бы не хотелось, чтобы он их прочел. Мне бы не хотелось его огорчать. Как не хотелось бы, чтобы это прочли мои родители, которые уже умерли».
Ирина Купченко:«Книгу Кончаловского я не читала. Но слышала о ней. И комментировать ее не буду. А то, что он написал, — пусть он с этим живет».
Анастасия Вертинская:«Понравилась попытка разобраться в себе самом, в своем прошлом, в собственной вине. До конца у него это не получилось. Наверное, надо быть Достоевским, чтобы осилить такое погружение… А женщины? По-моему, это не самая сильная сторона дарования Андрея».
Ольга Остроумова:«Я считаю, что о женщине, с которой был знаком, можно вспоминать либо восторженно, либо никак».
Алла Демидова:«Я бы никогда не стала предавать гласности свои романы с мужчинами».
Тут можно обойтись без комментариев, однако явно к месту оказывается еще одна цитата из воспоминаний Андрея Кончаловского: «Зов плоти гонит… на поиски приключений».
Это как бы в оправдание.
Пожалуй, отличие интимных откровений Андрея Кончаловского от истории, которую я здесь пытался рассказать, состоит лишь в том, что мои намеки по поводу нравов в семействе Михалковых-Кончаловских могут быть восприняты как клевета. Исповедь же Андрея Сергеевича клеветой никак не назовешь — его оправдывает очевидное желание попиариться, напомнить публике о когда-то известном кинорежиссере, которого понемногу стали забывать. И между тем, если повезет, можно неплохо заработать на продаже «нижнего белья». Впрочем, стрип-герлз зарабатывают гораздо больше.
А вот интересно, можно ли оклеветать самого себя? Вы скажете — ну что за странный, даже дикий вопрос, такое может прийти в голову разве что с большого перепоя. Однако стоит лишь припомнить «Это я, Эдичка!» Лимонова…
Ясно лишь, что интимные откровения — это стриптиз совсем иного рода, вовсе не сродни сниманию штанов. Ничего общего здесь нет ни с коммерческой, ни с политической нечистоплотностью. Но повторюсь — никто при этом свечку не держал, а потому имя генеральши и обстоятельства возможного инцеста историкам остались неизвестны. Да и что толку по этому поводу переживать? Как говорится, дела давно минувших дней. Тем более что в артистической среде и не такие шалости случались. Надеюсь также, что этот экскурс в прошлое даст кое-кому повод вспомнить о приятных, полных неизгладимых впечатлений временах и в мыслях — только в мыслях! — пережить все то, что с ним когда-то было… Вот и Андрея Кончаловского как тут не понять.