Булочка для кондитера

– Да, сегодня в четыре приедет на студию к Рите. С ней договорилась, с ним тоже. Никаких проблем, - рапортовала Лиля. Удивленно дернувшаяся тонкая черная бровь главного редактора стала лучшей похвалой.

– Завтра жду снимки, не забудь предварительно согласовать, - отрезала та и стремительно направилась куда-то в район бухгалтерии, потеряв всякий интерес к писакам.

***

– Лиля, ты точно в норме?

Фон и реквизит подготовлены, свет выставлен, техника настроена - все было готово к съемкам. Девушки воспользовались получасовым запасом, чтобы выпить кофе и съесть по бутерброду. Лиля впервые за неделю позволила себе такую вольность, как сахар. Картонный стаканчик предательски дрожал в руках.

– Да, все в порядке. Просто странно, что Хельга подвязала меня на это. Имиджевые съемки? С чего бы? Вдруг облажаюсь. Тем более, она сама брала у него интервью, писала. Если зарубим - башку оторвет, - попыталась объяснить свое смятение Лиля.

– Не переживай. Ты здесь просто для контроля, остальное - моя работа. Сделаю в лучшем виде, - Ритка была расслаблена и чувствовала себя в просторном помещении студии, как рыба в воде. Это была её стихия, её вотчина, если можно так сказать. Каждый уголок знаком, она по-хозяйски обвела взглядом всё вокруг. Кто-то, а эта энергичная блондинка точно ни о чем не волновалась и была уверена в себе на все сто.

– Все равно страшно, - уверенность потихоньку передавалась и Лиле, но процесс шел очень медленно. Руки все еще подрагивали.

– Расслабься. Неужели он такой грозный и строгий?
– девушка поставила на высокий пластиковый столик почти допитую чашку.

– Да нет, он добрый и милый, даже странно. До сих пор не верю, что молодый миллионеры могут быть такими. Мне всегда казалось, что это должны быть дельцы, которые зазеваешься - руку по локоть откусят, - поделилась своими опасениями она.

– Так одно другому не мешает, - пожала плечами Рита и бросила быстрый взгляд на часы.
– Кстати, ты в кино давно была? Мне приятель пару билетов подогнал, а сходить не с кем. Может, заглянем в выходные? Заодно расскажешь, как там твой кондитер, - подмигнула.

– Можно, - согласилась, но тут же замялась она.
– А кондитер…у него, кажется, появился конкурент.

Не успела Лиля договорить, как дверь распахнулась и в студию уверенной походкой вошел Владимир Лозовский собственной персоной. Темно-серый костюм, галстук - как заказывала. Вот только предупредить о том, что они по официальной версии незнакомы девушка напрочь забыла.

– Добрый вечер, девушки!
– он, кажется, сориентировался сам. Не успела чуть позелевшая от волнения девушка выдохнуть, как Вальдемар подошел, поймал её руку и коротко прикоснулся к ней губами.
– Лиля, у тебя такой вид, как будто кофе здесь не очень. Я знаю, где варят прекрасный и ты тоже…

***

– Прости, вы о чем-то шептались, как подружки. Я подумал, она в курсе, - смеялся Владимир, выводя машину на шоссе.
– Не угадал.

– Ничего, Рита не болтливая, но больше так не делай. Ок?
– попросила Лиля, перед глазами которой все еще стояла удивленная мордашка их фотографини, которая, кажется, впервые оказалась не в курсе дела. К счастью, им удалось достаточно быстро оправдаться, соврав о давнем знакомстве и добавив пару честных слов о соседке Маргарите Семёновне. Рита поверила и не стала задавать лишних вопросов, бросая на Лилю красноречивые взгляды. Мол, сейчас я промолчу, но потом держись!

Как закончилась фотосессия горе-журналистка Смирнова помнила с трудом. Рита оторвалась на фотогеничном миллионере по полной программе, начиная от полоборота, заканчивая “развяжите галстук, да-да, отлично и еще пару пуговок” и “давайте мы вам нарисуем след от губной помады на щеке”. Вальдемар веселился на меньше, строя на камеру иногда весьма нелепые рожи. Лиля сначала смеялась, а потом тихо задремала на кресле-груше. В итоге теперь сидела в машине Владимира сонная и не очень довольная. Особенно, если вспомнить, кто целовал Лозовского десять раз прежде чем получился достаточно фотогеничный отпечаток.

– По-моему, отлично пработали. Хочешь поужинать? Итальянская кухня? Мексиканская? Грузинская? Что предпочитаешь?
– галантность разбилась о реализм. Лиле хотелось одного: “Отравиться и забыться”. Именно поэтому:

– Шаурму, - кивнула в сторону неприметного ларька, около которого вертелась пара откормленных бродячих собак.
– Почему-то очень хочется. Или ты такое не ешь?

– Не делай из меня сноба, - проворчал Вальдемар и прижался к обочине.
– В Питере я пробовал шаверму, посмотрим, чего стоит ваша местная шаурма.

– После пирожков Маргариты Семёновны, без проблем переваришь, - хихикнула Лиля, пытаясь избавиться от напряжения, которое сковывало ей плечи.

***

Безотчетно она то и дело касалась взглядом его тонких губ. Он не спешил объясниться, она не была уверена, что готова его услышать. Оставалось только сосредоточенно жевать шаурму и запивать минералкой, купленной втридорога у тех же неизвестной национальности “поваров”.

– Неплохо, - заключил миллионер, закончив увлеченно пережевывать особенно загадочный кусок мяса.

– Да, здесь лучшая шаурма в городе, - с видом перепачканного соусом экскурсовода заявила Лиля, удивляясь, как Владимиру удается оставаться принцем даже в шаурмой в руках. Ни капли соуса на лице, ни один кусочек салата не выпал из лаваша. Как ему удается быть таким идеальным?

– Я заметил, - он улыбнулся и прикоснулся салфеткой в её носу, убирая оттуда коварный соус. Девушка испуганно отпрянула.
– Что такое?

– Прости, - прожевала последний кусочек шаурмы и спрятала грязный пакетик в заботливо протянутый чистый. Все-таки Вальдемар был педантом: пакетик в пакетик, потом еще в один пакетик и в бардачок. Тщательно убрал свой и её мусор.

– За что?
– не понял он.

– За то, что убежала тогда, - не имело смысла больше тянуть. Нужно прояснить сейчас - Лиля понимала это отчетливо, но противный червячок страха извивался внутри. Что-то одновременно толкало к действию и оттягивало назад, умоляя не спешить с выводами и объяснениями.

– Это я должен извиниться. Не стоило торопить события. Ты была такая, что я не удержался, - он обернулся к ней и наклонил голову, коснувшись головой подлокотника. Цеплялся за неё взглядом, будто изучая реакцию, но вызывал внутри Лили лишь безотчетный липкий страх. Она хотела объяснить, что-то сказать, но слова комом застряли в горле.

Спас ситуацию громкий звонок телефона.

– Да, - тон Владимира изменился мгновенно. Если с ней он разговаривал мягко, голос был обволакивающим и околдовывающим, то сейчас будто молотом по наковальне ударил. Лиля вздрогнула. На том конце, кажется, тоже задергались. Поток речи в трубке превратился в шум, который невозможно разобрать.
– Понял. Буду через полчаса, - резким движением прервал звонок и положил телефон в карман.
– Прости, придется отложить разговор до завтра. Созвонимся утром?