Бумажная девушка
Шрифт:
— Э-э-э… Нет, я бы так не сказал.
— Мы ее двоюродные братья, единственные родственники, — нашелся Мило.
— Хм… И часто вы принимаете ванну вместе с «кузиной»? — насмешливо спросил врач, глядя на меня в упор.
Полтора часа назад он собирался сыграть в гольф, но ему пришлось спешно надеть белый халат прямо на спортивный костюм и заняться Билли. Он отнесся к случившемуся со всей серьезностью и сделал все, чтобы привести молодую женщину в сознание, доставить в клинику и оказать первую помощь.
Не дожидаясь ответа, Мортимер Филипсон пригласил нас в свой кабинет. Это была длинная комната с окнами, выходящими
— Не хочу врать. Я понятия не имею, что случилось с вашей подругой и чем обусловлен этот приступ.
Он повесил халат на вешалку и устроился в кресле напротив нас.
— У нее высокая температура, мышцы слишком напряжены и постоянная рвота. Есть и другие симптомы: головная боль, затрудненное дыхание и слабость.
— Что все это значит?
Мне не терпелось услышать диагноз.
Доктор Филипсон открыл верхний ящик стола и вынул сигару в футляре.
— Это симптомы анемии. Но меня больше волнует черная субстанция, которая из нее вышла.
— Похоже на чернила, да?
— Возможно…
Он задумчиво вытащил сигару из футляра и покрутил в руках, словно табачные листья могли чем-то помочь.
— Я заказал анализ крови, черной субстанции и волос, которые, по вашим словам, еще вечером были нормального цвета.
— Но я сто раз слышал, что от сильного потрясения волосы могут внезапно поседеть. Так было с Марией-Антуанеттой в ночь накануне казни. Или я не прав?
— Чушь собачья, — отмахнулся доктор. — Волос может потерять пигментацию так быстро только под воздействием химических веществ.
— Вы действительно сможете сделать все эти анализы? — забеспокоился Мило.
Доктор Филипсон отрезал кончик сигары.
— Как вы уже могли заметить, клиника оснащена по последнему слову техники. Пять лет назад у нас отдыхал сын шейха одной нефтяной державы. Молодой человек получил травму, катаясь на водном мотоцикле. Он сильно ударился о подвесной мотор и несколько дней не выходил из комы. Его отец пообещал крупную сумму, если мы вылечим юношу. Он выздоровел, больше благодаря везению, чем моим усилиям, причем обошлось без осложнений. Шейх сдержал слово, и теперь у нас есть все, что нужно для работы.
Доктор Мортимер Филипсон встал и проводил нас до дверей. Я попросил разрешения провести ночь рядом с Билли.
— Глупости, — отрезал он. — Есть дежурная медсестра и два интерна, которые пробудут здесь всю ночь. Ваша «кузина» — наш единственный пациент, поэтому она точно не останется без внимания.
— Доктор, прошу вас.
Филипсон пожал плечами и проворчал:
— Если вам так хочется спать в неудобном кресле, а потом мучиться со спиной, пожалуйста. А учитывая вывихнутую ногу и поврежденное ребро… Утром не жалуйтесь, что не сможете встать.
Мило попрощался со мной перед комнатой Билли. Он заметно волновался.
— Беспокоюсь за Кароль. Звоню-звоню, а она не отвечает. Поеду искать.
— Хорошо. Удачи, старина!
— Спокойной ночи, Том.
Мило направился к выходу, но, не пройдя и трех метров, остановился, резко развернулся и подошел ко мне.
— Знаешь, я хотел сказать… в общем, мне очень жаль, — признался он, пристально глядя на меня.
Его глаза покраснели и лихорадочно блестели, лицо осунулось,
но говорил он уверенно.— Том, я вложил деньги в рискованное дело и все просрал. Я считал себя умнее других, а в результате предал тебя и разорил. Прости, пожалуйста.
Его голос дрогнул, он заморгал, а по щеке покатилась слеза. Мило впервые плакал при мне, я чувствовал себя смущенно и беспомощно одновременно. Он потер глаза.
— Какой идиотизм! Я думал, самое сложное позади, ан нет! Добиться успеха — полдела, гораздо тяжелее сохранить его.
— Мило, мне плевать на деньги. Ты же знаешь, что они не лечат душу и не решают многие жизненные проблемы.
— Вот увидишь, мы выпутаемся из этой передряги так же, как выпутывались раньше, — пообещал он, пытаясь придать голосу уверенность. — Мы родились под счастливой звездой, не забывай!
Прежде чем отправиться на поиски Кароль, он по-братски хлопнул меня по спине и сказал:
— Я вытащу нас из этой ямы, клянусь. Это займет какое-то время, но у меня все получится!
Бесшумно приоткрыв дверь, я заглянул в палату. Там царил голубой полумрак. Я на цыпочках подошел к кровати.
Билли забылась беспокойным сном. Из-под теплого одеяла виднелось лишь ее мертвенно-бледное лицо. Живая, задорная молодая женщина, настоящее торнадо с копной светлых волос, еще утром задававшая ритм моей жизни, за несколько часов постарела на десять лет. Я так разволновался, что некоторое время стоял у кровати, не осмеливаясь потрогать рукой ее лоб.
— Ты удивительная девушка, Билли Донелли, — прошептал я, наклоняясь.
Она зашевелилась и, не открывая глаз, пробормотала:
— Думала, ты скажешь «удивительная зануда»…
— Это тоже правда, — согласился я, не желая выдавать свои чувства.
Я погладил ее по лицу и признался:
— Ты вытащила меня из черной депрессии, развеяла снедавшую меня тоску. Твой смех и твои проделки разбили стену тишины, которую я возвел вокруг себя…
Она хотела ответить, но задохнулась и вынуждена была промолчать.
— Билли, я не брошу тебя, даю слово, — пообещал я, беря ее за руку.
Мортимер Филипсон чиркнул спичкой, зажег сигару и вышел на лужайку с клюшкой для гольфа в руке. Он сделал несколько шагов. Мячик лежал метрах в семи от лунки на слегка наклонном участке поля. Доктор Филипсон с наслаждением затянулся и присел на корточки, чтобы обдумать ход. Ему предстоял сложный удар, но он уже сотни раз попадал в лунку с такого расстояния. Он встал, поднял клюшку и сосредоточился. Сенека утверждал, что удача — это сочетание желания и благоприятных условий. Врач ударил так, словно от этого зависела его жизнь. Мяч покатился по зеленой траве, на мгновение замер, словно задумавшись, куда дальше, и остановился на самом краю лунки.
Сегодня вечером условия были вполне благоприятные.
Мило вихрем вылетел из отеля и потребовал у парковщика вывезти с подземной стоянки «Бугатти». Сев за руль, он отправился в сторону Ла Паса, то и дело сверяясь с Джи Пи Эс в поисках места, где расстался с Кароль.
Сегодня днем на пляже он понял, как изранена душа молодой женщины. А он ведь даже не подозревал об этом!
«Да уж, мы часто не замечаем, как сильно страдают люди, которых любим больше всего на свете», — с тоской думал он.