Бумеранг, или Австралия вновь открытая

Новый Южный Уэльс хотя и не самый крупный, зато самый древний, самый населенный и самый индустриальный штат Австралии. Виктория — самый маленький штат на материке, но по количеству населения и уровню промышленного развития он уступает лишь Новому Южному Уэльсу. Великое различие между двумя соперничающими штатами — так сказать, водораздел между двумя великими цивилизациями — заключается в том, что в Новом Южном Уэльсе «однорукие бандиты» [4] разрешены, а в Виктории они запрещены. Да, я забыл еще одно принципиальное различие: в Новом Южном Уэльсе австралийский футбол (который, кстати, на футбол не похож) считается детской забавой, тогда как в Виктории ему отдаются с самозабвением. В Мельбурне реже бывают дожди, а потому на языке сиднейцев его именуют «пеклом». В Сиднее больше солнечных дней, что переводится на язык жителей Мельбурна как «тропическая душегубка». В Мельбурне несколько раньше наступает прохладный сезон, на что сиднейцы реагируют так: «У них же арктический холод!»

4

«Однорукие бандиты» — разговорное название игральных автоматов. — Прим. Ред.

Мельбурн очень похож на Сидней. Одно из кардинальных различий между извечными соперниками — Сиднеем и Мельбурном — погода. В Сиднее чаще бывает солнце («Тропическая душегубка/» — реагируют мельбурнцы), в Мельбурне раньше наступает прохладный сезон («Арктический холод!» — не остаются в долгу сиднейцы).

Что греха таить, у Мельбурна нет своего моста через гавань и нет таких видов, как в Сиднее, но зато у него есть очаровательная река Ярра, да и в целом этот город выглядит приятнее, он лучше построен, чем Сидней. В самой атмосфере Мельбурна разлиты спокойствие и достоинство (что на языке сиднейцев звучит как «смертельная скука»), В атмосфере же Сиднея больше живости (что на языке мельбурнцев звучит как «бестолковая, вульгарная суета»). Ну и что же, что в Мельбурне нет моста? Зато в Мельбурне ежегодно в первый вторник ноября проводятся грандиозные конные состязания, которые жители города не променяют ни на один мост в мире!

Простите мне кощунственную мысль: внимательно вглядевшись во все эти различия между враждующими городами, я почему-то их не обнаружил! Они в целом куда меньше, чем различия между городами и жителями северной и южной Италии или швейцарцами, говорящими на двух разных языках — французском и немецком. Конечно, я отчетливо осознаю, что теперь мне нельзя и носу показать ни в Сидней, ни в Мельбурн. И все же мой неукротимый дух продолжает настаивать на своем:

— Мельбурн очень похож на Сидней! Слышите?! А Сидней на Мельбурн!

ОТДЕЛИВШАЯСЯ ТАСМАНИЯ

Внешний мир почти ничего не знает о королевской семье, проживающей на Тасмании. Да что там внешний! — сами жители Тасмании относятся к ней с хорошей долей юмора. И тем не менее королевская семья существует. Было время, когда Тасмания носилась с идеей отделения от Австралии, намереваясь основать новую монархию. Причем тасманийцы вовсе не собирались импортировать монарха, они не пригласили бы на трон ни Гогенцоллерна, ни Гогенштауфена, ни Бурбона, ни даже Ганновера — если уж Тасмании суждено жить под королем, пусть он будет свой собственный, туземный. И таковой был намечен, хотя и неофициально. Его так и не короновали, что, впрочем, не означает, будто все его позабыли и совсем перестали уважать. Глаза королевской семьи до сих пор купается в лучах популярности, окружающей, как правило, всех претендентов, хотя сам он мало уже на что претендует. Да и среди его потенциальных подданных редкий человек полагает, что у короля хоть когда-нибудь появится серьезный шанс стать настоящим королем. Но, с другой стороны, разве это обстоятельство может помешать жить легенде?! Как объяснил мне один местный роялист, «туризм от этого только выигрывает».

Пo австралийским масштабам, Тасмания — крошка, да и в отношении плотности населения, треть которого проживает в Хобарте, рекордов она не побивает. Больше всего Тасмания известна внешнему миру туризмом и изумительного вкуса яблоками. Впрочем, есть одна область, где она действительно недосягаема. Это фауна.

Конечно, Тасмания давным-давно отказалась от мысли отделиться от Австралии. Вероятно, по той простой причине, что она и так отделена от нее. Правда, не политически — Тасмания остается одним из шести штатов, хотя многие австралийцы об этом не догадываются и, отправляясь на Тасманию, стремятся обзавестись заграничным паспортом (и паспорт, и специальное разрешение требуются для посещения подопечной Австралии Территории Палуа). Тасмания отделена от Австралии прежде всего геологически. Бассов пролив не всегда существовал, его возраст вряд ли превышает несколько сот миллионов лет. Обычно о таком промежутке времени геологи говорят с нескрываемым пренебрежением, как о вещи, едва ли достойной упоминания. Но, что важнее всего, Тасмания отделена от континента психологически. Тасманиец — не австралиец, он — тасманиец, точно так же, как йоркширец — йоркширец [5] , а не англичанин. Но поскольку в политическом отношении тасманиец вынужден быть и австралийцем (в точности так же, как нашему бедному йоркширцу приходится быть англичанином), то не может же он называть остальных австралийцев австралийцами. Он называет их «теми, с материка». Те, с материка» — тут не должно быть никаких сомнений — термин презрительный. Когда его произносит настоящий гордый тасманиец, вы понимаете, что «материк». — всего лишь маленький, ничтожный придаток Тасмании. К слову сказать, иностранцы котируются на Тасмании много выше, чем «те, с материка». Стопроцентный иностранец — венгр, мальтиец, даже англичанин — может рассчитывать на Тасмании на лучший прием, чем житель Аделаиды или Воллонгонга.

5

Йоркшир — графство на севере Англии, жители которого славятся особым, «провинциальным патриотизмом». Прим. ред.

Тасманийско-австралийские взаимоотношения — копия англо-австралийских взаимоотношений. Тасмании претит роль бедной колониальной визави Австралии. И не только потому, что островитяне по привычке смотрят на континент свысока, но и потому, что они понимают: «те, с материка» и ду- мать-то о них забыли. Вот и приходится Тасмании самой заботиться о собственном прославлении. «Наша регата — самое грандиозное водное состязание в южном полушарии!» — говорят на Тасмании, и в этом что-то действительно есть — ведь конечная точка маршрута регаты — Сидней — Хобарт находится на Тасмании. Жители острова невероятно гордятся страшным лесным пожаром, случившимся в жарком сухом феврале 1967 года. Огонь едва не уничтожил столицу Тасмании Хобарт, но зато весь мир с тревогой взирал на Тасманию, и то были лучшие часы в ее истории! Пожар достиг такой силы, что слова «Тасмания» и «Хобарт» несколько дней не сходили с первых полос мировой прессы. И сейчас вам с горделивой радостью покажут последствия несчастья. «Здесь был пивоваренный завод. Он сгорел дотла», — сообщил мне один местный юноша. В его голосе звучало такое радостное волнение, словно он собственноручно спалил предприятие!

Ритм жизни на Тасмании более умеренный и исполнен куда большего самоуважения, чем на материке. И подход тасманийцев ко многим проблемам куда более спокойный, лишенный какой- либо горячности. Они ненавидят суету и спешку, не обнаруживая в них никакого здравого смысла. Когда они беседуют о порядках на материке, то чаще всего употребляют слова типа «сумасшедшая гонка», «крысиные бега», «припадочные» и т. д. Все это верно, однако, пока не прозвучит слово «футбол». Говорят, что тасманийские болельщики фанатичнее викторианских; уверяют даже, что на душу населения играющих в футбол на Тасмании приходится много больше, чем где-либо в Австралии. А поскольку речь идет об австралийском футболе, то много больше, чем во всем мире. И, само собой разумеется, во всем южном полушарии…

По австралийским масштабам, Тасмания — крошка, ее площадь около 26 тысяч квадратных миль (почти как Шотландия), то есть меньше одной трети площади штата Виктория, являющегося, как известно, не самым крупным штатом Австралии. Население острова 370 тысяч человек — чуть больше одной десятой населения Шотландии, отнюдь не самого перенаселенного уголка планеты. Половина населения живет в Хобарте (125 тысяч) и Лонсестоне, втором городе острова (60 тысяч). Столица Хобарт лежит у подножья горы Веллингтон. Это удивительно приятный, ласкающий взор город, с великолепной гаванью и ярким экзотическим колоритом. Элегантный мост через Дервент напоминает даже сиднейский. Он был открыт в 1963 году, заменив старый, менее эффектный, менее красивый, хотя и более романтичный, плавучий мост.

Разнообразные ландшафты Тасмании, красоты природы привлекают орды туристов; до 200 тысяч «тех, с материка» приезжают сюда ежегодно. Поначалу Тасмания не признавала пришельцев, но потом «опомнилась». Впрочем, здесь до сих пор нет еще роскошных отелей, изысканных ресторанов, ночных клубов, стриптиза, казино. Отцы Хобарта и старейшины штата рассудили, что в Тасманию должны приезжать те, кто хочет полюбоваться красотами ее природы. Это они готовы предоставить в изобилии. Некоторые туристы, конечно, недовольны. Они согласны любоваться природой днем, а ночью им хотелось бы любоваться обнаженными красотками или, на худой конец, посидеть за рулеткой. Ну и черт с ними! — порешили единогласно отцы Хобарта. Зато для всех остальных австралийцев Тасмания заготовила один неповторимый сюрприз — австралийцы чувствуют себя здесь как за границей и в то же время каждую минуту убеждаются, что их язык здесь прекрасно понимают!

Кроме туризма и выращивания яблок (в Англии они недаром так высоко ценятся), в Тасмании развиваются разнообразные обрабатывающие и добывающие отрасли промышленности. Это единственный штат Австралии, не испытывающий недостатка в воде, отсюда и обилие здесь электроэнергии. Гидроэнергетические ресурсы Тасмании лишь не многим уступают ресурсам всей материковой Австралии. А уж что касается фауны, то в этом отношении Тасмания прочно удерживает первое место.

Как когда-то Австралия отделилась от остальной земли, так и Тасмания спустя какую-то сотню миллионов лет (миллионы лет сюда, миллионы лет туда — какое это, в конце концов, имеет значение?) отделилась от Австралии, сохранив для нас, таким образом, редчайших животных, которых теперь уже не сыскать на материке. «Карманный ежегодник Тасмании» (1966 год) отмечает: «Австралия может рассматриваться… как обширное прибежище для примитивных млекопитающих, не пострадавших в результате появления на свет высших форм. Тасмания же, став островом, стала прибежищем в прибежище». Не говоря уж о дюжине различных видов крыс и летучих мышей, здесь водятся два уникальных вида млекопитающих: яйцекладущие (их полномочными представителями являются утконос и ехидна) и знаменитые сумчатые, которых на Тасмании двадцать видов (среди них — кенгуру и валлаби). Примерно десять разновидностей этих редкостей водятся лишь на Тасмании — к вящему удовольствию местных зоологов и, увы, еще большей радости местных меховщиков.

Если сама Австралия находится у черта на куличках, то Тасманию судьба забросила еще дальше. Но с каждым годом она становится (себе на горе) все ближе и ближе к остальному человечеству. Одному американскому мультимиллионеру долго рассказывали об истории, природе и красотах острова. Его забросали статистическими сведениями о его ресурсах, туризме, промышленности, гидростанциях. Наконец он раздраженно прервал собеседника:

— Все это прекрасно. Ответьте мне на один- единственный вопрос — с кем мне договориться о покупке?