Бумеранг

Но не тут-то было.

— Вы хоть на свежем воздухе бываете? — доставала неугомонная Светлана. — Постоянно в потном зале или в читалке — это очень вредно для здоровья.

Танцор оторопело смотрел то на нее, то на Клавдию.

Продолжая исполнять свой профессиональный долг, стриптизер медленно двигался в такт музыке, выслушивая мудрые советы о необходимости отдыха и пользе свежего воздуха.

Умолкнувшая мелодия избавила его от необходимости общаться с пожилыми дамами, он вежливо поклонился и уже собирался поспешно ретироваться, но Клавдия придержала его и незаметно сунула смятую потную купюру ему в руку. В плавки постеснялась.

— Ну что вы, не стоит, — еще больше смутился он. Но Клавдия сделала выразительный жест и, улыбнувшись, сказала:

— Ступай, милок. Отдохни от нас.

Танцор со вздохом облегчения удалился, а Светлана уже отчитывала подругу:

— Зачем ты это? Мальчику и без того с нами было неловко. А ты вконец засмущала паренька.

— Не кудахтай, курица. Расслабься и получай удовольствие. — Клавдия весело усмехнулась. И продолжала: — Ничего не понимаю в мужском стриптизе. И какого фига они юлят своими задницами. А мальчика жалко. Зарабатывать вынужден, доставляя этим телкам удовольствие.

— Как ты думаешь, а девушка у него есть?

— А то. Такой красавчик! Вообще-то, лучше бы мы на женский стриптиз пошли. Я по телевизору видела, как девушки вокруг шеста танцуют. Красиво.

0

0

Наконец наступил самый волнительный момент вечера. На сцене появился тот самый восхитительный Казанова, выступление которого было обещано в буклетике.

Это был красавец-мужчина с широкими красивыми плечами, мощной, жилистой и подтянутой грудной клеткой. Его крепкие бедра, рельефные мышцы рук и словно прорисованная спина буквально приковывали взгляды присутствующих дам.

Двигался он более чем восхитительно, постепенно снимая одну за другой детали костюма.

Его накачанное тело отливало бронзой. Приятно было смотреть на мощный торс, представляющий собой эталон мужской красоты.

Но это не вызывало у приятельниц пошлых или блудливых мыслей.

В разгар выступления в зал незаметно вошла высокая худощавая женщина и скромно остановилась у входа. Лицо ее трудно было рассмотреть.

В зале был полумрак. Яркий свет сфокусировался только на сцене, подчеркивая прелесть мускулистого мужского торса с выразительными кубиками.

Когда на нем осталась только тоненькая полосочка, то мужское достоинство, скрывающееся под ней, вызвало вздох восторга у большинства женщин.

В зале стало тихо.

Приятельницы переглянулись. Они приготовились к самому постыдному созерцанию мужских прелестей. Обеим стало не по себе. Эмоции, захлестнувшие их, были слишком уж греховны. С мыслями, будоражащими их воображение, следовало отправляться прямиком в ад.

— Может, пойдем отсюда, — шепнула Светлана.

— Сиди уж, не позорься, — хотя самой тоже хотелось уйти.

Но ничего остросюжетного, чего они ожидали, не произошло. Стриптизер под взрыв аплодисментов уже уходил со сцены. Загремела музыка.

Приятельницы недоумевали: ни тебе истеричных выкриков обезумевших от восторга женщин, ни срывания мужских плавок, ни шелеста бумажных купюр. Все тихо и пристойно.

Почти одновременно у подруг вырвался вздох облегчения. Они решили, что для их нервной системы впечатлений было предостаточно, и направились к выходу. Здесь они чуть было не лишились чувств, заметив промелькнувшее лицо Эммы Борисовны.

— Ты видела? — Светлана схватила приятельницу за локоть.

— Оп-паньки! — воскликнула Клавдия. — Во дает. Смотри, как шпарит!

Женщины весело рассмеялись. Но не стали шокировать предводительницу. Пусть думает, что они ее не заметили.

Промелькнувшая спина предводительницы отвлекла их от шокирующего представления. Обсуждать вечер не хотелось. Да и что было обсуждать. Красивый мужчина и не более того. На пляже летом можно увидеть не хуже. Притом — совершенно бесплатно.

— А чизкейк мне понравился, — вспомнила Света.

— Еще бы! Тем более, что не пришлось платить за него! — они опять весело рассмеялись.

Расставаясь на лестничной площадке, Клавдия сказала:

— Ну вот, удовлетворили свое детское любопытство.

— Да уж, — вяло откликнулась Светлана и откровенно зевнула.

Виктор Петрович в этот вечер оказался самым порядочным. Он купил себе бутылку пива, включил телевизор и преспокойно дремал под шум футбольного матча.

Глава 4

Эмме не спалось.

— И чего вздумалось переться в этот дурацкий стрип-клуб! А все эти тетёхи! Мужика голого им подавай! Дурехи! Я тоже хороша! Дай думаю, гляну, что там интересного — слышала ведь, как они тайком шептались. Вот и поперлась. Деньги только из общей кассы потратила… Хоть бы они меня не заметили. А то ведь издеваться начнут. Пусть только попробуют.

Устала я. Да ну их. И чего я к ним привязалась? Пусть живут, как хотят. Песок из задницы сыпется, а все туда же. Развлечений хотят. Сидите, чай пейте с пирожками!

Что-то перекусить бы. А то ведь не усну.

Эмма встала и побрела на кухню. Настроение было дрянь. Она выдохлась. Чем еще занять досуг соседей — уже не знала.

— Да и зачем все это. Живи себе и радуйся. Присядь на скамеечку в парке да семечки поплевывай. Или носки вязать научись. Все пользы больше будет.

Ну вот, и молоко закончилось. Даже завалящего кусочка сыра нет.

До пенсии еще ой-ёй-ёй!

А ведь раньше бывало…

Эмма ударилась в воспоминания. Вот она, стройная, шустрая, бодро шагает по улице. А парни — штабелями, штабелями. Сколько же их было у нее? Сейчас и не упомнишь всех. Красивая ведь была, желанная и… глупая.

И надо же было по уши влюбиться в Кольку-шалопая. Ни рожи, ни кожи. Одна гитара! И бренькал-то он на ней не ахти как, а девчонки млели. И я туда же. Всех решила переплюнуть. И переплюнула. Даже замуж выскочила за этого тренькало-бренькало.

Ну и натерпелась же я с этим гитаристом. Что ни вечер — он в гульбу. А я, горемычная, дома с сыном. Хоть криком кричи, а его не удержишь.

Зачем только удерживала? Надо было сразу гнать или самой бежать куда глаза глядят. Но мальчику нужна была полная семья. Пусть неблагополучная, но полная. Какая глупость!