Бумеранг

Она вновь налегла на штурвал, обходя «Сентри» по широкому радиусу и выруливая на шоссе позади него. Пока мощная, но все же довольно громоздкая и инертная хреновина разворачивалась, мы удалились метров на сто, получив небольшую фору.

Но радоваться было рано. Не успели мы вписаться в поворот, как позади вновь раздались ухающие удары металлических ног, а рядом заплясали искры, выбиваемые пулями из асфальта.

Звон лопнувшего металла заставил нас вздрогнуть и зажмуриться. Одна из длинных очередей, выпущенных стальным монстром, угодила точно в заднюю часть и продырявила обшивку в нескольких местах. Хотя умелые конструкторы собирали «Ураган» на совесть, на кормовой защите они все ж сэкономили.

Наши бесценные тела не зацепило, но попавшие в салон пули основательно подпортили контейнеры с ценным снаряжением и покалечили проводку. Свет в пассажирско-грузовом отсеке моментально погас, а главное — в ровном гуле движка обозначилось нездоровое «фырчание» и снизу застучала трансмиссия. К тому же ни о какой герметичности теперь нечего было и думать.

— Еще разок так прицельно пальнет, и… Договорить я не успел, потому что пилот «Сентри»

пальнул. И, к великому нашему сожалению, очень даже прицельно.

От лязга и скрежета рвущегося металла заложило уши. Мы инстинктивно пригнули головы, Лата отвлеклась от управления, и катер чуть было не врезался в караульную будку, стоявшую перед въездом на разводную панель. Из нее выскочил ошалевший охранник в узнаваемой форме «Монолита», шарахнулся от воздушного пресса, бьющего из нижних нагнетателей, и повис на рычаге блокировки моста.

Через сорванную с поршней заслонку в салон внесся вихрь бензиновой гари, мелких крупиц грунта и пластиковых осколков. Мы закашлялись, на зубах скрипнул песок.

Я, щурясь и отплевываясь, обернулся. Из-за караулки медленно появился клацающий манипулятор «Сентри», а затем и остальной силуэт шагающего робота, зловеще подсвеченный выглянувшим солнцем.

Очко мое, братцы, не то чтобы на минус сжалось, оно вообще устремилось к размерам геометрической точки. Ситуация складывалась — хуже некуда: без пандусной заслонки нам грозила полная и окончательная хана. Пилоту «Сентри» даже патроны больше не требовалось тратить; ему достаточно было подождать, пока сегменты моста окончательно поднимутся, отрезая нам путь к отступлению, и вжарить разок-другой из огнемета.

Эффект наверняка получится такой же, как если бы автогеном выжигать устрицу из раковины: одни угольки останутся да зловоние.

Половинки моста уже начали подниматься и расходиться. И Лата прекрасно это видела. Но, несмотря ни на что, она не затормозила, а, наоборот, вдавила педаль акселератора в пол, выжимая из машины все ресурсы мощности. В двигателе что-то захлопало, из-под стыков в стене кабины повалил дым, и заискрило, чуть не ослепив меня. Но катер стал набирать скорость.

Что ж, тоже верно. Негоже помирать уныло, как говно в зимнем пруду.

Через несколько тягучих мгновений мы оказались на огневой линии орудий «Сентри», но пилот выстрелил не сразу. Видимо, его привела в некое замешательство не совсем адекватная реакция Латы на ситуацию, в которой люди, как правило, признают поражение и смиряются с неминуемой гибелью. Эти доли секунды и спасли наши бесценные тела.

В момент страшного залпа из огнеметов наш катер уже влетел на поднимающуюся часть моста, как на трамплин. Оранжевые буруны пламени лизнули асфальт, едва не дотянувшись до кормы, и обессиленно откатились. Мимоходом пилот «Сентри» чуть было не спалил своего же соклановца, который еле успел сигануть обратно в караулку.

Дохнуло жаром. «Ураган» мотнуло, словно щепку в бурном потоке, мы подскочили в креслах, ударившись темечками о потолок. В глазах потемнело, но адская боль в прикушенной щеке не дала организму поблажки, и я не потерял сознание. Прострелило аж до копчика.

Стрелка спидометра упала направо и уперлась в отметку «100». Для машины на воздушной подушке это была сумасшедшая скорость, которую могли развивать разве что водилы-самоубийцы.

— Йопт… — Я вцепился в приборную панель, зарекаясь ездить с этой камикадзе не пристегнутым. — Шмотри ж, куда несешься!

— Держи-и-ись! — совсем по-девчоночьи завизжала Лата и потянула руль на себя изо всех сил.

«Ураган» с воем задрал морду, выдув из носовых нагнетателей горячие потоки воздуха, один задний ходовик задымил, и турбина взорвалась, отправляя нас в практически неконтролируемый штопор над разверзнутыми сегментами моста. Сквозь оглушительный грохот я расслышал свист рикошетящих пуль, которые уже не могли причинить нам вреда, ибо даже касательные их траектории пролегали далеко от нашей крутящейся машины. В калейдоскопе мелькнувшей за треснувшим стеклом панорамы я успел различить темное полотно воды, летящую опору парапета, которую мы своротили в последний момент, и стремительно приближающийся противоположный край моста.

Дотянем — не дотянем?

Гадать долго не пришлось. Днище катера заскрежетало по наклонной плоскости с таким противным звуком, что аж ногти на ногах заболели. Нижние нагнетали уже вышли из строя, поэтому наш «Ураган» просто ВОЛОКЛО под действием чудовищной инерции. Через несколько метров мы юзом ушли в сторону и чиркнули бортом по опоре, снеся с бетонного столба кронштейн, на котором был укреплен подъемный трос. Катер развернуло кормой вперед, и в салон полетел мусор. Мы черпанули грунт, как совком. Если бы не надежные кресла — нас бы с Датой пульнуло над Лиманском, как из катапульты. А так ничего: только в спинку вдавило, словно летчиков-истребителей на вираже.

Я второй раз прикусил щеку и крепко приложился затылком о подголовник. От полученной недавно контузии в голове вновь зашумело, а перед глазами запрыгали разноцветные чертики. Весело-то как…

Вроде бы остановились. Я поморгал, приходя в себя и пытаясь сориентироваться.

Катер накренился на левый борт и увяз в кювете, возле старых гаражей, рядком стоящих вдоль улицы. Несмотря на резкое торможение, нас все же довольно далеко утащило от моста. Из-за сильного крена все незакрепленные вещи в кабине ссыпались к дверце. Сам же я навис над Латой, будто пиндостанский орлан, пикирующий на ближневосточного суриката.

Наверное, со стороны это выглядело забавно.

— Цел? — тряхнув головой, спросила девушка.

— Бывало хуже. У тебя права-то есть?

— Я почти сдала на универских курсах, — виновато пожала она плечами, выкарабкиваясь из кресла. — Практический экзамен оставался.

— Бесподобный результат получился бы, — пробубнил я, морщась и трогая языком прикушенную щеку. — Инструктор был бы в восторге.

— Не умничай, — оскорбилась Лата. — Я твою фонящую задницу спасла, между прочим.

— Жду не дождусь, когда осерчавшие «монолитовские» боевики заглянут к нам и разубедят тебя в столь опрометчивых выводах.