Бумеранг

С той стороны салона гыгыкал проснувшийся Игорь, бил в восторге соседа по колену и призывал восхищаться тоже. Сосед вынужденно улыбался, ерзал, но не вставал: ехать еще далеко, а встань - место тут же займут менее чувствительные.

– Друга прихватим, - сообщил Владислав.
– Вон сидит, видишь?.. Ты и двоих обслужишь, я ж по глазам вижу. У тебя и губы вафельные...

Наконец Владислав отпустил, уж очень жалобно и умоляюще прошептала: "Моя остановка". Игорь тут же снова заснул, дергал во сне ногами, зычно плямкал, иногда запускал дикий храп, которого испугались бы и лошади. Однажды, не раскрывая глаз, громко и звучно выругался, а потом продолжал мирно похрапывать на плече окаменевшего соседа.

Люди входили и выходили. Вошедшие сперва устремлялись на свободное пространство, где разместились Владислав и Игорь, но, быстро сообразив, что к чему, потихоньку вытискивались из опасной зоны. Так и стояли, спрессовываясь в монолит, но упорно не замечали Владислава и Игоря. Даже опасную зону покидали просто так, а вовсе не потому, что там резвились двое подгулявших работяг.

Один из вошедших, не разобравшись в ситуации, попробовал было бросать негодующие взгляды, но Владислав проигнорировал, Игорь был занят, и новичок - холеный такой хомячище, у которого явно персональная "Волга" сломалась, потому в метро с народом - проворчал, пробно апеллируя к общественности:

– Совсем распустились... Ничего не боятся...

Владислав еще не сообразил, как среагировать, как стоявший поблизости интеллигентный старичок, угодливо улыбнулся и сказал примиряюще:

– Ну что вы, что вы! Молодежь гуляет.

Холеный хомячище скривился:

– Как это, гуляет? Они ж людей оскорбляют своим поведением!

– Ну что вы, что вы, - залебезил старичок.
– Они оскорбляют, а мы не оскорбляемся!.. Нормальные парни... э-э... современные.

Владислав исподлобья смерил хомяка тяжелым взглядом, уменьшил его до размеров бактерии и предложил:

– Папаша, а папаша? Хошь - дам в лоб, и ужи отпадут?

Хомяк испуганно дернулся, побагровел. Лицо его стало угрожающим, однако вокруг него словно около смертника начало образовываться свободное пространство. Старичок тоже отодвинулся, словно хомяк уже маячил в оптическом прицеле.

Фигура холеного стала уменьшаться. Видимо, он уразумел, что это вагон, а не вверенное ему учреждение, и эти работяги не боятся, что им зарубят диссертации.

Владислав забросил руки на соседей, сказал мечтательно:

– Вчера ехал тут один... Гра-а-а-мотный! Дал ему так, что прыщи с морды посыпались! Он и лег их собирать. До-о-лго собирал. Так я с корешками и ушел, не дождался, когда встанет. Пальцем бы не тронул: хотел взглянуть - хороший ли из меня косметолог?

За окнами замелькали лампы, побежал перрон. Едва двери открылись, взбешенный хомяк вылетел пулей. Владислав покровительственно кивнул старичку:

– Что, поганка, трепала жизнь? Научила поддакивать силе?

Старичок снова хихикнул, уже неуверенно. Владислав смотрел пристально, и тот чуть отступил, отвел глаза.

На следующей остановке в вагон влетели сразу два интеля, такие умные и начитанные, что об этом у них кричала каждая пуговица. Они сразу же облили Владислава с Игорем верблюжьим высокомерием, морды задрали кверху грамотные, аж противно, и Владислав ощутил, что Игорь тут же завелся. Да и сам не мог удержать тихую ярость. Ах, паскуды! Белая кость, да? Голубая кровь, да? Сейчас покажем, что вы стоите, чистоплюйчики... Ноги будем вытирать о вас, а вы и не пикнете, бараны несчастные...

Первый интель хотел ретироваться, но Владислав удержал ласково, Игорь задействовал второго, и все хоть и на грани хулиганства, но все же закон допускает больше, чем правила этикета, в рамках закона можно так обхамить и облаять, что искрить начнешь, а закон и не гавкнет...

И Владислав с Игорем выжали все, что можно было выжать из ситуации, не переступая уголовного кодекса, и когда интельки выметнулись на станции, явно не своей, то Владислав ржал до самого конца ветки, рядом довольно повизгивал Игорь.

Работали здорово. Другого облаешь - все же лучше, чем он тебя. И какой глупец сказал, что лучше быть обиженным, чем обижающим?

В четверг утром Игорь напевал, шумно умывался, брился и одновременно готовил кофе, а Владислав потерянно слонялся по комнате. Неожиданно спросил:

– Слушай, могут быть петли времени?

– Ты о чем?
– не понял Игорь.

– Это я о метро. Глубоко под землей, вдали от мощного влияния Солнца, недостижимое для космического излучения. Вдруг время тут течет иначе, делает зигзаги, складывается в петли...

Игорь присвистнул, приложил большой палец к виску и помахал остальными:

– С тобой не это самое?

Владислав повернул к нему бледное лицо:

– Может быть, я сошел с ума, но почему-то кажется, что вчера пообщался с самим собой! Недаром глупые рожи тех дебилов показались знакомыми... К счастью, это можно проверить.

Он метнулся в прихожую, распахнул шкафчик. Роба на прежнем месте, не убежала. Владислав несколько мгновений смотрел молча, закусив губу, бледный, затем, запустил руку в карман...

Пальцы нащупали пуговицу.