Бумеранг

– Отцепись, - раздался нетрезвый голос Жанны, - куда полез?..

Вольдемар, больше не раздумывая, уверенно направился к калитке.

Когда он дёрнул на себя дверь, Жанна ввалилась во двор, наскочив на Вольдемара.

В этот момент она отбивалась от настырного мужчины.

– Ой, это вы!
– улыбнулась она хозяину дома.
– Простите, что мы тут нарушаем ваш покой…

– Тебе он нужен?
– Вольдемар взглядом указал на незнакомца.

– Я его не знаю, он предложил проводить меня и вот…

Вольдемар сделал зверское лицо и захлопнул дверь перед смущённым мужиком.

– Простите, Вольдемар, что я вас разбудила. А как Тамми?

– Она спит.

– И слава Богу, а то мне бы было завтра неловко ей в глаза смотреть.

– А мне? – неожиданно произнёс Вольдемар.

– Вам? – вскинула брови Жанна.

– Ага.

Жанна, слегка покачиваясь и с трудом соображая, наконец, произнесла:

– Почему-то нет, вы какой-то свой. Вот если бы мне такой мужчина попался в жизни, как вы, то…

– То что? – его глаза засверкали в ночи.

– Э-э… - улыбаясь, она погрозила ему пальчиком, - а вот этого я вам не скажу, - и, тяжко вздохнув, она к чему-то добавила: - Хорошая у вас Тамми, душевная…

Он уже не слышал её слов - всё внутри его ликовало, и в тоже время, он страшился своих чувств.

Вольдемар, томимый искушением уснул только под утро. Ночью ему снился сон, как он явился к Жанне во флигель и оторвался по полной программе, утолив там свою взбунтовавшуюся плоть.

Проснулся он только к полудню, в доме было тихо. Полежав немного в кровати, Вольдемар неохотно поднялся и пошёл умываться. По дороге в уборную он обнаружил на кухонном столе записку от Тамми, в которой она сообщала ему, что этой ночью у её снохи был сильный приступ «по-женски», и её увезли в больницу. По этой причине она вынуждена пока побыть у Олега, чтобы присмотреть за внуком.

***

Тамара вернулась от сына к Вольдемару только спустя две недели. В доме всё было по-прежнему, но… всё же, как ей показалось, что-то изменилось. Это что-то нельзя было увидеть или потрогать, оно витало где-то в воздухе, привнося собой какое-то необъяснимое беспокойство.

Накануне приезда домой, Томочка разговаривала с Вольдемаром по телефону. Он был малословен, и в его голосе чувствовалось некоторое раздражение.

– Вольдемар, что-то не так? – поинтересовалась Тамми.

– Ну, что вы! Что может быть не так? Всё замечательно, если не считать головной боли, которая прицепилась ко мне с самого утра.

– Там в аптечке найдите аспирин…

– Вот завтра придёте и найдёте!
– сказал, как отрезал Вольдемар.

Томочка поёжилась от его слов, в его голосе появились незнакомые ей нотки. Но она отнесла его раздражение к тому, что, возможно, Вольдемар недоволен её долгим отсутствием.

Она поспешила закончить разговор, и они попрощались.

Вольдемар отложил в сторону телефонную трубку и нащупал под одеялом обнажённое тело Жанны.

– Подожди, - остановила она его, - мне, наверно, лучше уехать до её приезда.

– Чёрт! – выругавшись, он сел на кровати.
– Ты понимаешь, я тогда сдуру оформил дарственную на неё, и, теперь, как бы она является полноправной хозяйкой этого дома.

– Зачем?

– Не знаю… наверно, был такой порыв души.

– А вернуться к сыну Тамми случайно не захочет?

– Это исключено, там сноха - зверюга. Да и не заслужила она к себе такого отношения, чтобы я её вот так взял и выбросил на улицу.

– Да… - Жанна откинулась на спину, уставившись в потолок.
– Я так и знала, что этим всё закончится.

– Дай мне время, я что-нибудь придумаю. Ведь должен же быть какой-то выход! Это ещё не «шах и мат»…

В тот день Тамми вернулась домой под вечер. Она сдала внука с рук на руки Галине, но вместо благодарности выслушала от неё за беспорядок в доме. От обиды у Томочки сначала повлажнели глаза, но потом от счастья полились слёзы. Ведь ей теперь не нужно было изо дня в день соприкасаться с «неприкасаемым». И потом, дома её ждал любящий человек, с которым ей было всегда легко и уютно.

Как только Тома вернулась домой, она сразу оказалась в объятиях Вольдемара, но, заглянув ему в лицо, почувствовала фальшь в его улыбке.

«Это, наверно, так моё восприятие исказилось после общения с Галиной. Пойду-ка я лучше приму горячую ванну, - подумала она, - на меня это всегда действует благотворно».

– Тамми, вы кушать будете?
– голос Вольдемара прервал её размышления.

– А что у нас на ужин? – откликнулась она.

– Борщ. К вашему приходу Жанна приготовила.

– Буду с удовольствием. Кстати, где она?

– Там у себя… наверно.

– Я немного устала, пообщаюсь с ней завтра.

Томочка зашла в спальню взять чистое бельё.

– Ну, так что, я вам наливаю?! – послышался из кухни голос Вольдемара.

– Чуть позже, я хочу сначала принять ванну. Если вы голодны, то ужинайте без меня.

– Да, нет. Мы с Жанной уже поели. Я с вами посижу, только чай попью…

– Ладно, скоро буду. Поговорим.

– Да, - тихо произнёс Вольдемар, - поговорим…

На душе у него было противно. Притворяться он не умел, а сказать правду – язык не поворачивался.

«Что же делать?
– рассуждал он.
– Правильней всего будет поступить так, как хорошо было бы мне и Жанне. Тогда хоть кто-то будет счастлив, а так…».

Из ванной комнаты послышалось грустное пение Тамми, мягкие вибрации её голоса сильно полосонули его по сердцу. В этот момент он представил себе её изумрудные глаза, которые всегда с такой преданностью и любовью смотрели на него.

«Да, что же это такое…», - Вольдемар нервно поднялся с места и решительно достал из кладовки пыльную бутылку водки.

Раньше голос Тамми пробуждал в его сердце нежность, а сейчас вызывал нестерпимую боль. Он сорвал у крышки бутылки резьбу, налил себе полную рюмку и осушил её залпом.

Томочка, тем временем, заканчивала уже стирать своё бельё, которое она поспешила скинула с себя, как только оказалась в душевой. Затем она набрала полную ванну тёплой воды и с удовольствием вошла в неё. Немного размякнув в ней, её незримое беспокойство стало постепенно растворяться.