Бумеранг

Городская гостья, несмотря на её длинные ухоженные ногти и утончённые манеры, оказалась большой труженицей. Жанна не отлынивала от работ ни на огороде, ни на кухне. Она собирала ягоды и варила из них варенье, а потом сама закручивала всё в банки. Вместе с Томочкой они ещё замариновали грибы и кучу всяких овощей. Все стеллажи в погребе вскоре уже были заставлены результатами их усердного труда.

Когда сезон огорода и маринад закончился, жизнь в доме Вольдемара потекла опять своим чередом. Томочка вернулась к своим книгам, Вольдемар к своим турнирам, а гостью они развлекали то вместе, то поочерёдно. Томочка научила её вязать пинетки, а Вольдемар играл с ней в шахматы, благородно ей при этом подаваясь.

За это время Жанна заметно ожила, она уже звонким смехом откликалась на шутки и сама, как оказалось, была не лишена хорошего юмора. Молодая женщина изо дня в день становилась всё более общительной и привлекательной. Её глаза обрели живость, а лицо – приятный румянец.

Жанна с первых дней вызывала у Вольдемара самые добрые чувства. Но в последнее время он стал всё чаще задерживать на ней свой долгий взгляд, в котором явно прослеживался явно мужской интерес.

В один из вечеров Вольдемар и Томочка пригласили Жанну на именины к друзьям. Их гостья с радостью приняла это предложение, и в тот же вечер она обрела себе новых знакомых. После того застолья в Жанне, наконец, окончательно проснулась женщина. Она на протяжении всего следующего дня что-то напевала, меняла один наряд за другим, а вечерами, как облачко, испарялась.

Теперь Жанна стала всё чаще проводить время в кругу своих новых друзей и нередко опаздывала к ужину. А в один из дней и вовсе не явилась к столу.

Томочка искренне порадовалась за молодую женщину, а Вольдемар ей на это заявил:

– Погостила и хватит, пора и честь знать! Здесь ей не «папин дом».

Тамми пожала плечами, так и не поняв, чем же ему Жанна не угодила. Но уточнять не стала, мир в доме ей был дороже всего на свете, и она пропустила эту реплику Вольдемара мимо ушей.

Этим вечером Тамми, поклёвывая носом, просидела у телевизора. Шёл интересный фильм, но её сильно клонило в сон. Наконец, стоически досмотрев трагедию неразделённой любви, она повздыхала и отправилась в кровать. А Вольдемар перед сном решил подышать свежим воздухом.

Он нервничал и ждал Жанну, не отдавая себе отчёта в том, что ему фактически нечего было ей сказать. Но это его мало волновало, он сосредоточился на своих ощущениях: что-то его гложило изнутри. Это «что-то» лишало его сна и не позволяло ему вернуться в дом.

В какой-то момент его слух отчётливо различил звуки цокающих каблучков. Вольдемар, как хищный зверь перед прыжком, затаил дыхание и весь напрягся. Он точно знал, что это возвращалась домой Жанна. А прислушавшись, он понял, что она была не одна. Сердце Вольдемара учащённо забилось, и он скользнул было в дом, как услышал сильный толчок в дверь калитки. Вольдемар всем корпусом вынырнул из своего укрытия и прислушался, не вполне понимая, что это могло быть, и как ему на это реагировать?

У калитки послышалась суета и звуки поцелуев.

– Отцепись, - раздался нетрезвый голос Жанны, - куда полез?..

Вольдемар, больше не раздумывая, уверенно направился к калитке.

Когда он дёрнул на себя дверь, Жанна ввалилась во двор, наскочив на Вольдемара.

В этот момент она отбивалась от настырного мужчины.

– Ой, это вы!
– улыбнулась она хозяину дома.

– Простите, что мы тут нарушаем ваш покой…

– Тебе он нужен?
– Вольдемар взглядом указал на незнакомца.

– Я его не знаю, он предложил проводить меня и вот…

Вольдемар сделал зверское лицо и захлопнул дверь перед смущённым мужиком.

– Простите, Вольдемар, что я вас разбудила. А как Тамми?

– Она спит.

– И слава Богу, а то мне бы было завтра неловко ей в глаза смотреть.

– А мне? – неожиданно произнёс Вольдемар.

– Вам? – вскинула брови Жанна.

– Ага.

Жанна, слегка покачиваясь и с трудом соображая, наконец, произнесла:

– Почему-то нет, вы какой-то свой. Вот если бы мне такой мужчина попался в жизни, как вы, то…

– То что? – его глаза засверкали в ночи.

– Э-э… - улыбаясь, она погрозила ему пальчиком, - а вот этого я вам не скажу, - и, тяжко вздохнув, она к чему-то добавила: - Хорошая у вас Тамми, душевная…

Он уже не слышал её слов - всё внутри его ликовало, и в тоже время, он страшился своих чувств.

Вольдемар, томимый искушением уснул только под утро. Ночью ему снился сон, как он явился к Жанне во флигель и оторвался по полной программе, утолив там свою взбунтовавшуюся плоть.

Проснулся он только к полудню, в доме было тихо. Полежав немного в кровати, Вольдемар неохотно поднялся и пошёл умываться. По дороге в уборную он обнаружил на кухонном столе записку от Тамми, в которой она сообщала ему, что этой ночью у её снохи был сильный приступ «по-женски», и её увезли в больницу. По этой причине она вынуждена пока побыть у Олега, чтобы присмотреть за внуком.

***

Тамара вернулась от сына к Вольдемару только спустя две недели. В доме всё было по-прежнему, но… всё же, как ей показалось, что-то изменилось. Это что-то нельзя было увидеть или потрогать, оно витало где-то в воздухе, привнося собой какое-то необъяснимое беспокойство.

Накануне приезда домой, Томочка разговаривала с Вольдемаром по телефону. Он был малословен, и в его голосе чувствовалось некоторое раздражение.

– Вольдемар, что-то не так? – поинтересовалась Тамми.

– Ну, что вы! Что может быть не так? Всё замечательно, если не считать головной боли, которая прицепилась ко мне с самого утра.

– Там в аптечке найдите аспирин…

– Вот завтра придёте и найдёте!
– сказал, как отрезал Вольдемар.

Томочка поёжилась от его слов, в его голосе появились незнакомые ей нотки. Но она отнесла его раздражение к тому, что, возможно, Вольдемар недоволен её долгим отсутствием.

Она поспешила закончить разговор, и они попрощались.

Вольдемар отложил в сторону телефонную трубку и нащупал под одеялом обнажённое тело Жанны.

– Подожди, - остановила она его, - мне, наверно, лучше уехать до её приезда.

– Чёрт! – выругавшись, он сел на кровати.
– Ты понимаешь, я тогда сдуру оформил дарственную на неё, и, теперь, как бы она является полноправной хозяйкой этого дома.

– Зачем?

– Не знаю… наверно, был такой порыв души.

– А вернуться к сыну Тамми случайно не захочет?