Бунт Хаус

Карина подъезжает к закусочной под названием «Вопящий Бин» и выжимает стояночный тормоз еще до того, как машина останавливается. Я почти не ездила за рулем с тех пор, как сдала экзамен на права в Израиле, так что вряд ли могу судить, но от Карины за рулем волосы встают дыбом.

— Пошли, — командует она. — У этих ребят самый лучший завтрак, но они перестают подавать его очень рано, так что детки из Вульф-Холла их не беспокоят.

— А мы разве не детки из Вульф-Холла? — кричу я ей вслед, когда она бросается ко входу в закусочную.

— Мы не в счет! Ну же, пошли!

Карина занимает столик — угловую кабинку рядом с винтажным музыкальным автоматом — и устраивается поудобнее. Я сажусь напротив нее, гадая, сколько же кофе она выпила сегодня утром, прежде чем вышибла дверь моей спальни. Ужасно, что у кого-то может быть столько энергии в такой ранний час, даже если уже светит солнце.

— Так, так, так. Посмотрите-ка, кто здесь. Мисс Карина Мендоса, во плоти. Я думала, что ты ушла и умерла на той горе, девочка. Где ты пропадала? Весь наш лимонный пирог испортился в прошлые выходные. Мы делаем его исключительно для тебя. — Официантка, пришедшая обслужить нас, широко улыбается моей подруге, небрежно прислонившись к стенке кабинки. Она хлопает своим блокнотом по макушке Карины, подозрительно изучая меня краем глаза. — И кто же это, скажи на милость?

— Джаззи, это Элоди. Элоди, это Джаззи. Она работала в «Вопящим Бине» последние двадцать пять лет.

— Воу, девочка! Двадцать лет! Не делай меня старше, чем я уже есть! — Она делает вид, что дуется, и засовывает блокнот обратно в передний карман фартука. — Я так понимаю, сегодня ты не хочешь лимонного пирога. И кофе тоже.

— О боже, Джаззи, ты же знаешь, что пять лет ничего не изменят, — говорит Карина, хватая ее за руку. — Ты будешь выглядеть на восемнадцать лет до самой смерти. Пожаааааалуйста, не забирай кофе.

Джаззи смеется, закатывая глаза.

— Ладно, ладно. Мне бы очень не хотелось видеть, как такой бедный, недоедающий, обнищавший ребенок, как ты, вынужден выпрашивать немного кофеина, — говорит она, отходя от стола. — Я сейчас вернусь. Ты тоже хочешь кофе, деточка? — спрашивает она меня.

— Горячий чай, пожалуйста. Если у вас есть. И ещё немного холодного молока?

Я не думаю, что мой необычный заказ делает мне какие-то одолжения в глазах Джаззи. С простым черным кофе она бы справилась, но горячий чай с молоком? Она, наверное, думает, что это причуда детей из Вульф-Холла, но все равно записывает мою просьбу и спешит в сторону кухни.

— Большинство других ребят ездят во Франконию в поисках Старбакса. Они не понимают, что кофе здесь гораздо лучше, — говорит Карина.

— А ты не желаешь делиться своим секретом?

— Черт возьми, нет! — Она ухмыляется, покачивая бровями. — Это мое секретное место. Я привожу сюда только самых лучших, самых надежных людей.

— Рада узнать, что я в этой категории.

Карина собирается выстрелить в меня ехидный ответ, ее глаза светятся весельем, но затем внезапно радость, исходящая от нее, исчезает. Она видит что-то за моим плечом, и все в ней меняется. Колокольчик над дверью закусочной звенит, объявляя о новом посетителе, и Карина съеживается на своем месте, весь ее энтузиазм испаряется в клубах дыма.

— Ну да, конечно. Обычно я очень хорошо разбираюсь в том, кого следует пускать в клуб «Вопящего Бина», но иногда даже я ошибаюсь в своих суждениях.

Позади меня мужской голос с сильным английским акцентом просит столик на троих, и мои внутренности скручиваются в узел со скоростью света. Впечатляет, как быстро я перехожу от расслабленного и непринужденного состояния к застывшему и неуютному. Карина и я, должно быть, представляем собой прекрасное зрелище, сползая вниз на своих местах.

— Мы можем взять с собой наш завтрак? — предлагаю я. — Поедем, пока не найдем какое-нибудь хорошее местечко, или поедим у озера?

Дерьмово уезжать только потому, что появился Дэшил, скорее всего с Паксом и Рэном на буксире, но сейчас мы не в Вульф-Холле. Я не хочу, чтобы выходные были испорчены их дерьмом.

Карина отрицательно качает головой.

— Он нас уже видел. Если мы сейчас уйдем, то будем выглядеть как слабачки. Мы должны просто расслабиться и извлечь из этого максимум пользы. Извини, я не хотела так реагировать, просто... Дэшил точно знает, как проникнуть мне под кожу.

Может быть, она и не хочет говорить об этом, но мое любопытство берет верх. Я должна спросить ее, должна это знать.

— Я так понимаю, между вами что-то произошло? Что-то... романтичное?

— Ха! — Она качает головой, глядя в потолок. — Романтичное? Да. Думаю, это можно назвать и так. Он был очарователен и вежлив. Настоящий джентльмен. Относился ко мне с уважением. Пригласил на ужин, напоил вином и накормил изысканными блюдами. Он заставил меня почувствовать себя такой особенной, что я размечталась, будто была единственной девушкой, которая его когда-либо интересовала. И этот чертов акцент. Он пролез мне под кожу, Элли. Клянусь, я всегда гордилась тем, что умнее тех глупых девчонок, которые ведутся на красивых парней с несколькими дрянными линиями подката. Я должна была это предвидеть. Должна была раскусить его за милю, но он совершенно ослепил меня.

Карина вздыхает.

— Я хранила себя. Раньше я даже не позволяла парню задеть мою гребаную коленную чашечку указательным пальцем. Я была девственницей. И я говорю о реальной девственнице. Никакого опыта вообще. А потом, тихо и спокойно, появляется Лорд Дэшил Ловетт Четвертый со своим гребаным фамильным титулом, манерами и грацией, смотрит мне прямо в глаза и говорит, что любит меня, и я просто... — она с отвращением разводит руками и костяшки её пальцев стучат по столу, задевая его. — Я просто раздвинула свои чертовы ноги для него, как будто это ничего не значило. Через два дня он попросил меня встретиться с ним в обсерватории после обеда. Я так радовалась тому, что увижу его, поцелую, скажу ему, что потеряла голову от любви к нему... и вот я захожу, и нахожу Амалию Гиббонс на коленях с его членом во рту.

По ее щеке катится слеза, и мое сердце сжимается сильнее, страдая за нее. Потянувшись через стол, беру ее за руку и качаю головой. Я даже не знаю что сказать…

— И знаешь, что самое худшее? — говорит она, неуверенно смеясь и смахивая непрошеные слезы. — Хуже всего было то, что ему было все равно. Он ничуть не смутился. Не пытался оттолкнуть ее от себя, не подтягивал штаны и не бросился за мной. Он увидел меня, стоящую в дверном проеме, увидел боль и шок в моих глазах... и он, черт возьми, рассмеялся. Он сказал… — Она прочищает горло и глубоко хмурится. — Он сказал: «Похоже, я допустил ошибку в расписании. Можешь вернуться через час? К тому времени я должен быть готов ко второму раунду».

— Вау. Какой невероятный мудак.

Кто делает что-то подобное?

«Любой парень с деньгами, титулом, акцентом и таким именем, как чертов Дэшил?» — предлагает голос у меня в голове.

Это кажется таким очевидным постфактум, но я её понимаю. Карина — умная девушка, но такие парни, как Дэшил, умеют манипулировать людьми, когда им этого хочется. Они исключительно талантливы и очень хорошо умеют добиваться того, чего хотят. Тогда это чувствовалось так реально…