Бунт на корабле

Владимир Севастьянович торжественно закрыл «Корабельный журнал».

— Итак, — сказал он, — историческая дата: 3 июля полярный корабль «Полюс» при капитане Юрии Владимировиче Жолтом и при боцмане Томке Владимировиче Жолтом отправляется в далекое путешествие… Что вы на это скажете, друг и покровитель Юрки, вы — охотник Викстер?

— Мы, — ответил Викстер, — вместе с заслуженным деятелем медицины, отцом знаменитых полярных путешественников, должны подумать и исторический день 3 июля превратить в такой (яркий праздник, чтобы и у капитана и у боцмана на веки-вечные сохранилась теплая память об этой дате, об отце, маме и… и обо мне, охотнике Викстере… Потому что… Потому что… Нет, не надо, а то мне придется смахивать слезу… Вот, знаете, Анна Ианнуарьевна, мы с улыбкой читаем этот «Корабельный журнал», и смешно немножко… и тревожно… Но как это хорошо! Хорошо иметь таких сыновей, Владимир Севастьянович! А все-таки… Юрку я вам создал. Он ваш сын, но вот такой, вот этот Юрочка, ведущий записи в «Корабельном журнале», этот Юрочка — мой!

В кабинете было тепло и радостно. Были подняты бокалы с вином за здоровье и счастье знаменитых полярных путешественников, готовящихся отплыть в неизвестность на своем призрачном корабле «Полюс»…

11

Хорошо, тщательно была изучена дорожка, по которой 3 июля 1924 года знаменитый капитан, в сопровождении боцмана, решительным шагом спустится с крутого берега Припяти, уверенно взойдет на борт корабля «Полюс» и бесстрашно ринется навстречу будущему.

Великому следопыту стоило зажмуриться, и дорога к кораблю во всех подробнейших мелочах вырисовывалась ясно, до каждого бугорка и впадины.

Сад. Овражек с орешниками. Подготовленный пролом в изгороди. Дальше — поворот направо и у дикой яблони узенькая тропинка. Тропинка уводит все дальше и дальше и, наконец, за спиной остается город, дом, где папа и мама, где охотник Викстер… Еще немного, и сухой пень. Потом — поворот, которым начинается подъем к крутому берегу… Тишина… Ночь…

И вот впереди лунными бликами мигнула черная вода. Осторожней! Тут обрыв. У обрыва большой серый камень. От камня уже почти незаметная тропочка среди березок, тропочка… это последнее, что соединяет прошлое с будущим… Настоящее капитан «Полюса» безжалостно зачеркнул… Если думать о настоящем… нет, о настоящем ему нельзя думать… Идти прямо, из прошлого в будущее…

Так представлял себе Юрка вечер 3 июля… Этот вечер пришел удивительно неожиданно. Еще вчера он казался очень далеким, таким далеким, что и приблизиться к нему трудно. И вот он здесь, вопросительно ожидающий.

Широко открытыми глазами смотрел Юрка в темноту ночи и слушал тишину. Тишина была наполнена грохотом сердца. Это не был грохот страха. Это было удивление перед самим собой и перед тем, что удалось ему создать. А созданное было прекрасно. И этот мощный корабль, и неизвестное будущее, во имя которого зачеркивалось настоящее, и боцман, который слал в своей кроватке и тихо посапывал, и звездная ночь… все это облекалось в реальные, осязаемые формы… Оставалось только пойти, взять руль, свистнуть, и корабль наполнится жизнью, ветер ударит в послушные паруса и заскрипят снасти. Потому что пришел капитан…

Юрка быстро поднялся и ему нестерпимо захотелось крикнуть громовым голосом:

— Боцман!

Но этого он не сделал: это придет позже… И потому он потихоньку нащупал кроватку Томки, наклонился к нему и долго смотрел на пухлые щечки своего брата.

— Томка… пора… — прошептал Юрка. — Вставай..

Томка облизал губы, чмокнул, пробормотал сквозь сон: «Непременная погода», и вдруг нырнул под одеяло. Подождав немного, Юрка приподнял одеяло и рассмотрел, что боцман продолжает спать, держась ручонками за подушку.

— Том… вставай!

Юрка начал беспокоиться, что Томку не удастся разбудить. А вдруг Томка испугается и начнет плакать? Но к удивлению Юрки Томка сел, спросил: «Цто?» и безропотно позволил себя одеть.

Только когда все было готово и они вышли в сад, Томка заволновался и спросил:

— А поцэму темно?

Юрка понял, что Томка все это время был во власти сна и только теперь, на свежем воздухе ночи, пришел в себя. Но он не заплакал. Наоборот. Ему даже понравилась эта необычная прогулка, хотя он и сказал:

— Цтоб не страшно, возьми меня за руку…

И они пошли…

Сад… Овражек… Орешники. Здесь маленькая остановка… Ружье и мешок…

— А мяцык? — тоном заговорщика спросил Томка.

— Все здесь… в рюкзаке…

— То-то… — одобрительно прошептал боцман.

Протискиваясь в подготовленный пролом в изгороди, Юрка обо что-то твердое задел ружьем. Путешественники замерли. Юрке показалось, что этот стук разбудил весь город… Ничего. Вдали полаяла собака и замолкла.

Юрка поразился, насколько обесформилась, изменилась ночью так хорошо знакомая днем дорожка. Он даже боялся, что потеряет направление, заблудится и никогда не попадет на корабль. Но чем дальше они двигались, тем больше привыкал глаз и, наконец, стал узнавать все приметы на пути к «Полюсу». Вот и поворот.

— Знаешь цто? — вдруг произнес боцман. — Расстегни мне штанишки…

Юрка вздрогнул от неожиданности: он удивился, что рядом с ним кто-то идет. До сих пор, с момента выхода из сада, он был так погружен в свою личную жизнь, в свои наблюдения, в свои важные мысли, что происходившее вокруг могло быть только бледной тенью его переживаний. После короткой остановки, они двинулись дальше.

— Юрка, тебе страшно? — спросил боцман.

— А тебе?

— Мне тоже нет… только держи меня покрепцэ… Скоро?

— Сейчас… молчи…

Некоторое время они шли в молчании.

— Знаешь цто? — опять спросил Томка. — Цтоб после Полярного севера сразу домой… а то мама. А ты ножик взял?

— Взял… Чшшш…

Теперь они шагали медленно. Впереди был подъем, дальше обрыв к воде… и там, где-то, покачиваясь на волнах, корабль… Мгновение торжества приближалось.

Вдруг Юрка остановился.

— Слышишь?

Томка ничего не расслышал, но поспешил прижаться к Юрке. Потом осторожно спросил:

— Цэво?

Постояли… Все спокойно… Сонные звездочки ласково моргали…

Но сделав еще несколько десятков шагов к обрыву, они ясно различили голоса, идущие оттуда, от воды. Голоса были грубые и такие ненужные в эту тихую ночь.

Подойдя к обрыву и взглянув вниз, они увидели страшную картину. Зрелище было таким потрясающим, что пришлось сразу же спрятаться за камнем: на берегу, у самой воды, горело неисчислимое количество костров. В свете костров иногда мелькали силуэты людей. Неслись песни, крики, хохот. И все это сопровождалось звоном разбиваемого стекла.

Широко открытыми глазами смотрел Юрка с высоты обрыва: дикая оргия происходила около его корабля, около «Полюса».

— Цто?

Но Юрка не ответил. Он и не мог ответить, не мог рассказать этому храброму боцману, что происходит там, невдалеке, около воды. Разве можно было Объяснить, что какие-то пираты, проведав о снаряжении экспедиции, под покровом ночи напали и завладели кораблем, а теперь празднуют свою победу.

Пиратов было очень много. Силуэты на фоне костров мелькали и мелькали.