Бунт османской Золушки

Сердце у Ашхен екнуло. Этой встречи она боялась, Баграт часто жаловался на козни главного черного евнуха.

«Мне надо его перехитрить», – подумала Ашхен, насухо вытираясь вышитым полотенцем.

– Когда вы с Карине отдохнете и наедитесь сладостей вволю, отведешь ее домой, – велела она старшей сестре. – Меня не ждите. Отцу скажи: меня увезли в султанский дворец. Мы теперь долго не увидимся.

– Как во дворец? – жадно спросила Седа. – Зачем?

– Отбирают новых наложниц для гарема Повелителя.

– Ты? В гарем?! – Седа рассмеялась. – Ты же толстая! Тебя до сих пор замуж никто не взял! Ты никому не нужна! Перестарок!

– Прикуси язык. Если еще хочешь выйти замуж за богача. И ты, и Карине должны молчать. На вот тебе, – и Ашхен отсыпала в руку сестры несколько монет. – Заплати банщице и сделай себе и сестре массаж. И пусть тебе как следует намажут патокой ноги, – насмешливо сказала она. – А то они у тебя волосатые, как у мужчины.

Волосы на ногах у Седы и впрямь были чрезмерно густые и черные в отличие от ее младшей медноволосой сестры. Седа от обиды вспыхнула. Но Ашхен уже шла к выходу в сопровождении служанки.

У дверей их ждала карета. Ашхен чинно села, заняв все заднее сиденье и чуть ли не все пространство небольшого возка, служанка еле смогла пристроиться напротив.

– И что хорошего в толстухах? – недовольно проворчала она. – Еще одна прихоть валиде, которая уж и не знает, чем еще развлечь нашего повелителя. Во дворце ты надолго не задержишься.

«Уж гораздо дольше, чем ты, – мысленно усмехнулась Ашхен. – Ты будешь первая в моем списке. Из тех, от кого я хочу избавиться. Будешь гнить в Старом дворце, прислуживая старухам и прозябая в нищете. А могла бы купаться в золоте. Но ты ведь дурочка. Мне такая служанка не нужна. Ты уже сказала, что думаешь о таких, как я, когда тебе следовало держать язык за зубами».

Карета тронулась. Ашхен впервые почувствовала себя важной птицей и постаралась, чтобы сердце не билось так громко. Надо держать себя в руках перед нелегкой встречей с кизляр-агой. Эта дорожка во дворец еще такая неверная. А в султанские покои и вовсе призрачная. Не говоря уже о дороге к безграничной власти, которую им с Багратом предстоит расчистить.

Ашхен с ужасом вспоминала те годы, которые прожила в нищете. Тяжелую работу и мрачного от горя отца. И вечное чувство голода, которое не давало ей заснуть по ночам. Еда… Много еды… И вкусной еды… А еще шелковые платья и уютные широкие диваны со множеством по- душек. Прохладные шатры в саду, где, как в раю, поют птицы… И золото… Много золота…

Ашхен поняла, что не успокоится, пока не набьет им свои закрома. Так, чтобы хватило до конца жизни. И ради этого она готова пойти на все…

* * *

Когда и вторые ворота Топкапы за Ашхен закрылись, ей стало страшно. Она не ожидала, что султанский дворец так роскошен и огромен. Ашхен испугалась, что заблудится здесь и свалится в какой-нибудь потаенный каменный мешок. И сгниет там заживо. Или ей помогут заблудиться. Баграт сказал, что у него здесь много врагов. Не меньше их и у султанш, даже у самой валиде. Это хоть и роскошное, но жуткое место. Где в каждых покоях плетутся заговоры.

– Что заробела, толстуха? – насмешливо спросила приехавшая с Ашхен служанка. – Любуйся, пока тебя не выгнали отсюда. Ты жалкая ленивая девка, да еще и распустеха.

На нее смотрели с презрением: одежды, которые Ашхен считала праздничными, здесь, за воротами золотого дворца, выглядели бедно. Даже служанки самого низшего ранга выглядели наряднее нее. И уж, конечно, ухоженнее.

– Понавезли всякий сброд, – презрительно сказала очень красивая юная женщина, проходя мимо шеренги притихших толстушек в сопровождении нарядной служанки, которая задирала нос так же высоко, как и ее госпожа.

– Кланяйся, это султанша, – ткнула в бок Ашхен стоящая рядом калфа. – Одна из жен нашего повелителя.

– Какая уродина! – задержалась возле Ашхен султанша. – Вы только посмотрите на нее! Это же слониха! Кто ее только выбрал!

– Приказ самого Повелителя, госпожа, – низко склонилась калфа. – Это он приказал привезти во дворец самых тучных девственниц.

– Да, может, она просто беременная! Здесь вечно путают честных девушек с гулящими!

Ашхен краем глаза заметила огромного черного мужчину, который застыл в дверях. И его взгляд, полный ненависти, когда он услышал слова султанши.

– А ты, выходит, тощая султанша, – задиристо сказала Ашхен. – Боишься, как бы не заняли твое место в покоях мужа. Лучше уж ты была бы толстой, тогда подумали бы, что беременная, и ты бы здесь еще ненадолго осталась.

– Что-о?! Ты мне дерзишь?! Да как ты смеешь!! – султанша замахнулась, но Ашхен ловко уклонилась от пощечины. Главное, что кизляр-ага все слышал. Это в его огород полетел камень. Слух о том, что главный евнух усыновил ребенка, рожденного в гареме рабыней, которую кизляр-ага посчитал девственницей, гулял и по Стамбулу.

– Накажите ее! Немедленно! – закричала султанша.

– Девушка еще не входит в гарем Повелителя, госпожа, – в голосе калфы была насмешка. – Она свободная горожанка, дочь торговца, а не рабыня, которой были вы, когда попали во дворец.

– Ты и сейчас рабыня, – поддела султаншу Ашхен.

– Я буду жаловаться Повелителю! – вскинула голову та и направилась к выходу. Служанка засеменила за ней.

В дверях женщины столкнулись с главой черных евнухов.

– Салиха-султан, – небрежно поклонился тот. – Не хотите узнать, как чувствует себя шехзаде Сулейман? Маленькие дети так часто болеют.

Султанша чуть ли не бегом понеслась по длинному коридору в свои покои.

– Третьей хасеки приходится несладко, – поцокал языком кизляр-ага. – Все так ненадежно, когда есть старшие жены и у каждой по сыну. Любое недомогание маленького принца может оказаться роковым. И вот ты уже не хасеки, а забытая надоевшая жена в Старом дворце. Султан больше не зовет Салиху-хатум в свои покои. Кто-то другой должен занять место в его сердце. Вот ты, – он шагнул к Ашхен. – Ты дерзка. Но хороша, – кизляр-ага одобрительно оглядел ее пышные формы. И вдруг подозрительно спросил: – А ты, часом, не ребенка ждешь?

– Как вы смеете! Я девственница! – вспыхнула Ашхен.

– Все вы так говорите. Первое, куда вы все направитесь, это на осмотр. Сначала должна подтвердиться ваша девственность. Потом вами займется Исмаил-ага, который лично побеседует с каждой. И уж потом…

Ашхен вздрогнула: рядом раздался какой-то шум. Она обернулась и увидела, что одна из отобранных сегодня в бане девушек упала в обморок. Кизляр-ага был так страшен и грозен. Ашхен поняла, что запугивать здесь умеют.

«Скорей бы увидеть Баграта!» – подумала она. Но сначала надо было пройти унизительную процедуру проверки девственности. Ашхен никогда не была с мужчиной, но все равно волновалась. Она слышала всякое. Бывает, что девочка рождается с дефектом плевы или ведет себя неправильно, лазает по деревьям, к примеру, рискуя напороться на сук, а могут и просто оболгать. Закон на этот счет жесток, на памяти Ашхен одну новобрачную в их деревне наутро забили камнями. Причем мать божилась, что воспитывала девушку в строгости, да и свидетелей ее грехопадения не нашлось. Но слово мужа, а также простыня без пятен крови – закон.