Бунт пупсиков

– Тоже в храм ходите?

– Мама – да. Папа… ну тоже, наверное, да! А я атеист! – сказал Андрей. – Я верю не в Бога, а в то, что люди умрут, а потом разложатся на воду и минеральные элементы.

Петя посмотрел на Андрея с большим интересом и почесал нос.

– А как родители относятся к тому, что ты атеист? – спросил он.

– Нормально. Мама говорит, что атеизм – нормальная такая ступенька к вере и Бога она не пугает. Ой, не лей йод на рану! Йод нельзя на рану, только по краям! Господи! Больно же!!!

Воспользовавшись тем, что Андрей, дуя на рану, поневоле перестал вцепляться ей в палец, Катя ловко наклеила пластырь и вытерла руку мокрым полотенцем. Потом заставила Андрея переодеть майку. Едва пятна крови исчезли, Андрей сразу успокоился. Даже щеки у него заметно порозовели.

– Ну как? Жив?

Андрею неловко было признать, что он жив.

– Палец дергает! – сказал он, прислушавшись к своим ощущениям.

– Сильно?

– Нет, не сильно. Но дергает. Пошли в мою комнату. Только не орите. За дверью мама спит.

– Тут сейчас некому орать. Малышни нет, – сказала Катя – и ошиблась, потому что, пока они возились, через забор ухитрился перелезть Саша и перетащить за собой Костю. Риту через забор никто не перетаскивал, и она вопила с той стороны, требуя присоединения к коллективу.

Комната у Андрея оказалась настоящим пиратским уголком с настилом наверху, который держался на четырех деревянных колоннах. С настила свисала веревочная лестница. Правда, выяснилось, Андрей ею не пользуется, потому что ему лень. На захламленном столе лежали учебники за пятый класс, планшет и ноутбук, у которого не было ни единой клавиши. Только две-три резинки уцелели и несколько пластмассовых частей.

– Не обращайте внимания на клавиатуру! – хмуро сказал Андрей. – Ее Серафим отковырял, когда я на его саранчу сел. Он не поверил, что это было случайно.

– На саранчу?

– Ну да. Он саранчу травой кормил, и она тут по всему дому шаталась. И с «Рабочего стола» он мне все поудалял. Теперь у меня пароль – восемнадцать знаков. Я его на глазах у Серафима набираю – он не может запомнить.

– А как ты пароль набираешь?

– На выносной клавиатуре. Я ее на всякий случай прячу… Эй! Это тоже ваш брат? Заберите у него мои бумаги!

«Тоже ваш брат» оказался Костей, который стянул со стола какой-то лист, чтобы на нем порисовать. Костю отловили и лист у него отобрали. Костя хотел было повозмущаться, но сочувствующей публики, на которую можно было поработать, поблизости не оказалось, и он преспокойно занялся исследованием рыболовного поплавка, который светился, когда его встряхивали.

– Это что за формулы? Химию любишь? – спросил Петя, разглядывая лист, спасенный от рук Кости.

Андрей торопливо выхватил у него лист, исписанный жирным маркером. Прислушался, выглянул в окно и шепотом спросил:

– Секреты хранить умеете?

– Да! – сказал Петя.

– Тогда вот! Не знаете, где можно купить уран?

– Какой еще уран?

– Обогащенный. Я знаю, как сделать атомную бомбу, только у меня нет урана!

– А в аптеке купить? – наивно спросил Саша.

– Уран? В аптеке?

Петя расхохотался своим коронным смехом, однако Андрей посмотрел на Сашу без иронии, что Саша очень оценил.

– Ты не понимаешь! В аптеках таких вещей не бывает. Они даже марганец мне не продали! Сказали, что он запрещен к продаже.

Рядом со столом Андрея стояла здоровенная коробка из-под печенья, до краев наполненная всевозможными техническими сокровищами. Здесь были части телефонов, мотки проволоки, инструменты, батарейки, электромоторы от игрушек, детали конструкторов. Стоило Саше все это увидеть, как он прилип к Андрею, точно средневековый мальчик к крысолову с дудочкой. Поэтому, когда мама стала кричать из-за забора и звать их завтракать, старшие дети ушли сразу, а Саша остался вместе с Андреем. И Костя тоже остался. Он вообще все время таскался за Сашей и по тому, чем интересовался Саша, примерно определял, что надо у него отбирать или выкрадывать.

Саша и Андрей стали возиться в коробке. Временами Андрей охал, пытаясь согнуть порезанный палец. Они делали катапульту, которая должна была метать батарейки с примотанным к ним электрошокером. Электрошокер Андрей выпотрошил из разбитой пластиковой зажигалки. По замыслу, все это должно было взрываться и убивать всех на месте, потому что Андрей где-то прочитал, что батарейки содержат соли металлов, а кроме того выделяют еще и газ, который, конечно, грохнет от электрошокера. Возле них толкался Костя, все хватал и мешал. Тогда они по веревочной лестнице залезли на пиратский настил на колоннах. Костя из-за своей левой руки вскарабкаться по лестнице не смог и скандалил внизу. На него не обращали внимания. Тогда Костя вышел во двор, набрал комьев земли, вернулся и стал бросаться в них землей.

– Мальчик, ты совсем ку-ку? Чего тебе надо? – возмутился Андрей, когда кусок земли попал ему по носу.

– Это Костя, – подсказал Саша.

– Костя! Чего тебе надо?

Костя не знал, чего ему надо, и сердито надулся.

– Скажи «стол»! – дрожащим от гнева голосом потребовал он.

– Стол! – послушно повторил Андрей.

– Стол! Твоя бабушка боксер!.. – крикнул Костя. – Ха-ха-ха! Скажи «нос»!

– Нос!

– Нос! Твоя бабушка боксер!

Андрей замотал головой:

– Нет, не в рифму! Тут уже нельзя говорить «твоя бабушка боксер»… Вот скажи «полотенце»!

– Полотенце! – повторил Костя.

– Полотенце! Твоя мама любит немца! Запомнил?

Костя в полном восторге помчался во двор и стал кричать, чтобы его забрали домой. Вначале его никто не слышал, а потом папа послал Петю и тот передал Костю папе через забор. Костя дрожал от возбуждения.

– Папа, папа! – закричал он. – Скажи «полотенце»!

– Полотенце!

– Твоя бабушка боксер! – сказал Костя и радостно расхохотался.

Глава пятая Вечерняя сказка

Самый важный опыт родительства состоит в том, что иногда ваши дети будут есть много, а иногда не есть ничего. Иногда умнеть, а иногда глупеть. Иногда спать много, а иногда не спать вообще. Иногда огорчать, а иногда радовать. Иногда учиться, а иногда не учиться. Иногда лезть на стену и бегать по потолку, а иногда жутко тормозить. И единственное, что вам действительно нужно, – это любить их, сохранять терпение и понимать, что все это абсолютно нормально.

Йозеф Эметс, венгерский философ