Бунтари элитной академии

Арина развернулась, а я вспомнил, как Рогов целовал ее руку, и едва не задохнулся от удушающей ревности. В долю секунды схватил за локоть Филатову, рывком дернув на себя. Ее тонкие пальчики уперлись мне в грудь.

– Нет, не будешь.

– Новиков, ты сдурел? – она начала рыпаться, но я положил ладонь на талию Арине и еще сильней прижал к себе. Мы стояли где-то в лесу, вокруг тишина и темнота, что тянула за собой в глубокую бездну.

Это будет ошибкой. То, что я хочу сделать прямо сейчас – будет ошибкой.

– Думала меня позлить? У тебя это отлично получилось, – прошептал, смотря в янтарные глаза, которые раскраивали душу на части.

– В этом случае я бы поцеловала Андрея.

– Тогда мне бы пришлось набить ему морду, – сглотнув, брезгливо повел плечами. От одной мысли, что они могли бы поцеловаться, что Рогов бы начал по-хозяйски лапать Арину, сделалось невыносимо.

Никогда настолько меня не изводила ревность. Правда, и Филатова с парнями не водилась. Она росла, подобно комнатному цветку: скромная, невинная и недосягаемая. В моей жизни менялись девчонки, одна краше другой, а в ее жизни продолжала царить пустота. Возможно, поэтому я с легкостью свыкся со своими страхами, препятствиями и побегом в закрытую академию. Однако сейчас отчетливо понимал – убежать не получилось.

– Очнись, я – не твоя…

– Моя, – крикнул, не дав ей договорить. И будто черт шепнул на ухо, будто неведомая сила толкнула в шею, заставляя меня наклониться и прильнуть к губам Арины.

Это был прострел, шальная пуля, пролетающая сквозь ребра, а затем возвращающаяся обратно. Я целовал не нежно и не упоительно, наоборот, жадно, неистово, с диким отчаяниям. Казалось, губы Арины – это спасение, свет в бесконечной бездне. В кармане пиликнул телефон, вибрация оповестила о входящем сообщении, но я не отреагировал. Плевать. В этот миг мне было плевать на все, кроме сладкого стона, что сорвался из уст Арины, кроме жара внизу живота и сумасшедшего стука сердца.

Однако Филатова вдруг оттолкнула меня, посмотрела затравленным взглядом из-под опущенных ресниц, а затем прошептала:

– Зачем ты меня целуешь? Чтобы завтра опять сделать вид, будто меня не существует?

Я сглотнул, но не отпустил Арину. Завтра. Проклятое слово, будущее, о котором не хотелось думать.

– Целую, потому что хочу, разве не ясно?

– Я не понимаю тебя.

– Я и сам себя… уже не понимаю.

– Тогда как… как быть дальше? – взгляд Филатовой говорил о многом, он говорил о том, что мы оба хотим продолжения, и что я не могу больше убегать от самого себя.

– Давай подумаем об этом после третьего поцелуя?

– Третьего? – прошептала Арина.

Голова шла кругом, внутри все сворачивалось от сладкого спазма, я, будто одурманенный дурак, пал под натиском женских чар. В груди кипело желание: горячее, острое, магнетическое. Сопротивляться не было сил, поэтому я вновь прильнул к губам Арины. Такие мягкие, податливые, горячие и нетерпеливые. Не помню, чтобы когда-то так сносило крышу от простого поцелуя.

Вкусив однажды запретный плод, ты больше не сможешь от него отказаться.

В кармане снова завибрировало, а я продолжал скользить руками по спине Филатовой, прижимая ее к себе, не в состоянии оторваться. Казалось, мы оба вырвались из железной клетки и теперь вдыхаем кислород, которого не хватало многие годы.

Сколько длился поцелуй, не знаю. Но разорвали мы его с неохотой, и то больше потому, что я уже был на грани. Возбуждение струилось по венам, откровенно говоря, хотелось переступить черту.

Арина судорожно выдохнула мне в губы, и даже в сумраке леса я видел, как горели ее щеки от смущения. «Такая красивая», – пронеслось эхом в голове. Отчего-то я и сам смутился, но не мог оторвать взгляд, перестать смотреть на девчонку. Теперь уже не было дороги назад ни в сердце, ни в логове братства. Все сломалось. Я все сломал.

– Ты жалеешь? – почти неслышно спросила Арина, уткнувшись носом мне в грудь.

– Нет. Просто это самое отстойное место для отношений.

– Что не так с этим местом?

Подул холодный январский ветер, где-то вдали раздался треск, видимо, сук обвалился. Филатова вздрогнула в моих объятиях, я тихо вздохнул.

– Все не так, Ариш, – мягко прошептал, терзаясь от собственного бессилия и медлительности.

– Почему бы нам тогда не уехать?

– Не могу. По крайней мере, сейчас.

– Я без тебя не уеду, – прозвучало как приговор с ее уст. Наверное, я бы все отдал, чтобы Арина никогда сюда не приезжала, чтобы никто из братства не знал ее. Я до сих пор помнил день своей слабости, когда Филатова упала в озеро. Подобной ошибки допустить нельзя. Наши жизни всегда были переплетены, а с сегодняшнего дня и подавно.

Я скользнул по рукам Арины, достигая ее плеч, затем медленно отдалил от себя и посмотрел достаточно серьезно.

– Обещай, что будешь держаться от Рогова как можно дальше, – строго прошептал.

– Разве он подойдет ко мне, если… – Филатова помялась, отводя взгляд в сторону. А потом посмотрела так соблазнительно, что в груди вспыхнуло, и опять захотелось ее поцеловать. Твою мать! О чем я только думаю…

– Дань, если Андрей будет знать, что мы вместе, разве он подойдет ко мне?

– Для него нет рамок, он живет в жизни, которую придумал сам.

– То есть… ему плевать на вашу дружбу? – удивилась Филатова. Знала бы она, что в голове у Альфы и слова-то такого нет – дружба.

– Мы не друзья.

– Но вы…

– Пошли, я провожу тебя до комнаты, пока народ не вернулся с костра. Нас не должны увидеть, – с тяжестью в сердце заключил я. В конечном итоге для Арины так будет безопасней. Да, мы будем вместе, но тайно. Иначе Рогов воспримет это как вызов, а у него здесь целая академия шестерок. Я просто физически не смогу уберечь Филатову от опасности, которая может подстерегать на каждым углу.

Я потянул за собой Арину, переплетая наши пальцы. Однако она не сдвинулась с места, смотрела на меня, насупившись. В иной раз я бы улыбнулся – она выглядела до жути мило, но сейчас напрягся.

– В смысле – не должны, Дан? То есть ты опять будешь делать вид, будто мы незнакомы?

– Ради твоей безопасности, – оправдания звучали, конечно, жутко глупо, но в моих словах была правда. Я прекрасно знал, что если Альфа захочет, ему ничего не будет стоить сделать Арину новой жертвой своей гребаной игры.

– Я думала, мы теперь вместе, я… – Филатова отвернулась, в голосе девчонки звучала нарастающая буря.

Я подошел к Арине, взял ее лицо в свои ладони. Хотелось, конечно, пообещать чего-то прекрасного, вот только положение не позволяло.