Бунтари элитной академии

– Арин, ляг, тебе нельзя…

– Знаешь, если бы все в мире просто убегали, то… человечество бы вымерло. На людях, готовых бороться за справедливость, держится мир. Дань… – он поднял на меня свои глубокие, пронзительные глаза. В них горел огонек надежды, той самой, которую ищут странники в бесконечной пустыне. И когда находят, понимают – путь был пройден не зря, впереди есть свет, он согреет, он поможет победить.

– Я люблю тебя, – прошептал вдруг Даниил, накрыв мою ладонь своей. Уголки его губ приподнялись, выдавая слабую усталую улыбку.

– Расскажешь, что произошло?

– Ты уверена, что хочешь это знать?

– Угу.

– Будет страшно, – взгляд Дана становился теплее, он будто отпускал прошлое, что заливало огненной лавой его грудь.

– Рядом с тобой мне не бывает страшно.

И Даня рассказал все до мельчайших подробностей, заставляя периодически вздыхать от услышанного. Оказывается, я пробыла без сознания три дня, за это время полиция успела завести уголовное дело не только на парней из братства, но и на некоторых учителей, включая директора. Видео, которое Новиков скинул другу, добралось до телевизионных СМИ и превратилось практически в вирусное за такой короткий срок. Рогов стал знаменитым, если это можно так назвать.

В комментариях люди желали ему сгинуть в мучительных пытках, хотя и остальных не обошли стороной подобные высказывания. А потом начали всплывать новые ужасающие подробности, их поведали бывшие жертвы травли, богоподобных игр. Даня и сам был в шоке от того, сколько материала нашлось: у учеников были фотографии и даже аудиозаписи. Они просто боялись, но молча хранили, видимо, на всякий случай.

Леся тоже дала показания. Она призналась в тайной связи с Андреем, в безответной любви к монстру, которая тянулась еще с детского дома. Рогов притащил подругу с собой, но не ради дружбы, а ради своих корыстных целей. Я не знала, чем закончится это громкое дело. Откровенно говоря, мне не хотелось больше иметь ничего общего с братством Тора. Они стали страшным сном, о котором я жаждала забыть, закопать подальше или принять таблетку, вызывающую амнезию. Все должны получить по заслугам. И я была уверена, так оно и будет.

Глава 43. Арина

Спустя год

– То есть как это? – папа переводил оторопелый взгляд с меня на Даню, затем на его родителей. Новость явно потрясла моего отца. И хотя мы откладывали ее до последнего, но чрезмерная опека уже немного напрягала, а мне хотелось проводить с Новиком больше времени, что явно не устраивало папу. Он продолжал переживать за меня, видел мнимые угрозы на пустом месте.

– Дядь Ром, это всего лишь центр города, – попытался сгладить углы Даня.

– Всего лишь? Это другая квартира, другой район, это… Ник! – крикнул он, обращаясь к своему лучшему другу. Новиков-старший лишь молча потягивал кофе из белой кружки. Он всегда был более спокойным и рассудительным, нежели мой отец. Порой я поражалась, как они смогли подружиться. Такие разные, но такие близкие люди.

– Успокойся, мамочка, – усмехнулся отец Дани. – Это всего лишь переезд. Радуйся, что они не будут делать деток в соседней комнате, – в привычной манере отшутился Никита Игоревич.

– Па…

– Деток? В смысле деток? – лицо отца вытянулось, словно он услышал настолько поразительную новость, что впору улетать в космос.

Я густо покраснела, опустив голову. Идея с переездом была не моя, но, откровенно говоря, добираться до нового универа от моего особняка довольно долго. Приходилось вставать в шесть утра, чтобы успеть привести себя в должный вид и отстоять добрых сорок минут в пробках. Данька же подобным не страдал, их дом находился в удобном районе, он просыпался почти к самому началу пар или просто опаздывал. Теперь мы учились в одном вузе, в нормальном, где не было никаких правил, братства и игр.

С братством, кстати, все закончилось удачно. Андрею, Вове и Егору дали реальные сроки, отправили в колонию. А вот Матвей обошелся условным, но там, вероятно, еще и родители постарались, плюс Даня дал показания, что Барских помог спасти мне жизнь. В общем, учли все плюсы и минусы, приняв во внимание различные факторы. Демидов думал отмазаться, тем более его родственники не простые люди. Однако дело было настолько громким, что никакие «договоренности» помочь не смогли никому из участников.

Рогов же, наоборот, не стал привлекать никаких связей, словно молча принял поражение. На суде он признался во всем, рассказывая жуткие факты своей биографии и историю игр. В СМИ потом еще долго обсуждали Андрея: кто-то удивлялся, как такой красивый парень мог оказаться вселенским злом, кто-то жалел Рогова, узнав о его печальном детстве, а кто-то утверждал, что срок дали маленький.

Мы же с Даней старались не вспоминать события, произошедшие в Академии, предпочитая заменить их романтикой в настоящем. И пусть родители не сразу спокойно восприняли наши отношения, вернее, мой отец. Он был в шоке, но через месяц остыл, успокоился, а потом и вовсе выдал – уж лучше Даня, которого папа знал с пеленок, чем непонятный парень с улицы. Тут, конечно, во многом сыграл роль Никита Игоревич: его шутки, поддержка, вылазки с отцом на природу. Одним словом, наша жизнь наконец-то наладилась.

А спустя год Даниил предложил снять квартиру и съехаться. Ответа моего Данька ждать не стал, сам нашел шикарную двушку в элитном районе, в центре, обставил ее по своему вкусу, потом привез меня и сообщил – будем жить здесь. Оставались формальности – мои родители. И если мама была в курсе переезда, то отцу я сообщать побаивалась. Решено было собраться всем вместе за большим семейным столом и обсудить, вернее, озвучить новость папе.

– Понимаешь, Филатов, когда мальчик с девочкой занимаются сексом, у них… опачки, – усмехнулся дядя Никита, я же при слове «секс» еще больше смутилась. – Могут появиться детки. Ну как у тебя с Катериной.

– Пап, какие детки, что ты несешь?

– Ты потом спасибо скажешь, когда они у вас нарисуются, иначе у Филатова от новости предобморочное состояние будет.

– Никита, – ткнула локтем тетя Ульяна мужа. Моя же мама тихо прыснула.

– Ты что беременна? – выдал папа, и мне захотелось залезть под стол. Умели же все-таки родители превратить обычный разговор в сплошное смущение.

Данька нашел мою руку, переплетая наши пальцы, и подмигнул мне.

– Нет, дядь Ром, как только соберемся, сообщим вам.

– Придешь свечку подержать, – в голос угорал Новиков-старший.

– На охоту поедешь сам! – буркнул отец.

– Ничего себе, угрозы. Филатов, рыба сама себя не поймает.

– А ты свечку ей подержи.

– Это гениально, Ромашка, но огонь в воде гаснет. Прости, братишка, это выше моих навыков.

– Слышишь!

Родители еще долго спорили, но уже между собой. Я была безумно благодарна Никите Игоревичу, что он здесь, с нами, и перетянул на себя внимание моего слишком обеспокоенного отца. В конце концов, неизвестно, чем бы могли закончиться посиделки, если бы наши родители не дружили.